Ирина Сахарова - Роковая ошибка княгини

• Название: Роковая ошибка княгини
• Автор: Ирина Сахарова
• Жанр: Исторические любовные романы

Людям суждено совершать ошибки. Порой незначительные, а порой такие, что в корне меняют жизнь. Преследуя исключительно благородные цели, княгиня Юлия Волконская и представить не могла, как высока окажется цена за поступок, совершённый в далёком прошлом. И уж точно она не думала, что расплачиваться придётся не ей одной, но и ни в чём не повинным людям, включая её собственного сына…

---

«Ох, и как же я объясню своё столь позднее возвращение?!», озадачилась Александра, сказав кучеру ещё несколько слов благодарности на прощанье. И, придерживая юбки, нехотя направилась к подъезду. Она не обернулась, убеждённая, что Игнат уедет тотчас, едва ли успев развернуть лошадей, не обернулась, да так и не увидела, что он вовсе никуда и не уехал… Сначала он немного постоял возле лошадей, делая вид, что поправляет расшатанную упряжь. Та и была подправлена и переправлена несколько раз, ещё с вечера! — но на всё это времени ему понадобилось ровно столько, сколько нужно было Сашеньке, чтобы зайти в подъезд. Убедившись, что девушка безопасно добралась до дома, Игнат самодовольно пробубнил что-то неразборчивое в усы, затем, «починив» упряжь, стал медленно забираться на козлы, время от времени стреляя своими хитрыми, всё на свете примечающими глазами налево и направо. Какая-то тень стремительно метнулось в темноту проулка, стоило ему только повернуть голову.

…показалось, или…?

Кошки, наверное, с ухмылкой пробормотал Игнат, и стремительно взобрался на козлы. И как же это так получилось, что он, такой ловкий и рукастый малый, севший в седло ещё раньше, чем научился ходить! — как же так вышло, что он неловко выронил хлыст из своих больших ладоней — он упал на мостовую, прямо под лошадиные копыта. По величайшей рассеянности, не иначе. Хлыст был дорогой, подарок от милейшей Юлии Николаевны на именины, и носил его Игнат исключительно для образа: эта деталь предавала ему определённой значимости и интереса, а на деле любую лошадь он мог уговорить одним лишь словом, иногда резковатым, но, тем не менее, до побоев дела у него не доходило никогда. Но без хлыста никак, пришлось слезать.

Игнат выругался, нарочито громко, и принялся медленно-медленно спускаться вниз, не в пример тому, как стремительно и изящно забирался он на своё кучерское сиденье. Голова его, при этом, вертелась, кажется, на все триста шестьдесят градусов, до того пристально он изучал окрестности, но на злополучной тени, нырнувшей в проулок, задержался не долее трёх секунд — та даже ничего и не заметила.

— Точно кошки, — проворчал Игнат себе под нос, страшно чем-то довольный. Подняв хлыст, он поцеловал его, заткнул за пояс, и вновь забрался в седло — и, на этот раз, резво взял с места, и погнал обратно, на Басманную. Он уже увидел всё, что нужно. Задерживаться долее не имело смысла.

Александра тем временем поднималась по ступеням с нехорошим предчувствием на душе, отчаянно не представляя себе, каким образом она объяснит своё возвращение на квартиру в полночь вместо полудня.

Но это оказалось ещё не самым страшным из того, что ждало её этим вечером в скромном доме в Марьиной роще. Едва она успела перешагнуть последнюю ступень на свой этаж, как кто-то сзади схватил её за плечи, и с силой прижал к стене, зажав рот так, чтобы она не смогла закричать. Но она и так не закричала бы, парализованная ледяным ужасом, потерявшая от неожиданности как голос, так и последние шансы к сопротивлению.

«Гордеев», подумала Сашенька в последний момент, с упавшим сердцем ожидая, что вот-вот получит удар кастетом по голове, или ножом в бок, или ещё что-нибудь, плохо совместимое с жизнью.

Однако ничего такого не последовало, а вот попытка покуситься на её девичью честь не заставила себя долго ждать. Она с отвращением ощутила порывистые и грязные прикосновения к своему телу, до того неприятные и возмутительные, что страх вдруг растаял, уступив место величайшей ярости. Не задумываясь о последствиях, она укусила своего мучителя за руку, по-прежнему зажимавшую её рот, и как только хватка ослабла — рванулась вперёд, пытаясь спасти бегством. На помощь нужно было звать, на помощь! Но Саша не соображала в тот момент, думая исключительно о том, как бы сбежать подальше от возможного позора. Однако у неё ничего не получилось, преследователь настиг её возле самой двери, которую она уже почти успела открыть. Схватил за плечи, с силой швырнул к другой стене, и навис над ней, порывистыми движениями расстёгивая ремень на брюках.

«Господи, лучше бы я умерла!», успела подумать Саша, прежде чем таинственный ночной злоумышленник совершил небывалый акробатический кульбит, перелетев аж через целых два пролёта с верхнего этажа на нижний. Что за неведомая сила толкнула его вниз? Вскинув голову, Саша заметила ещё одного мужчину, и подумала, что, наверное, ему попросту захотелось опередить товарища по части совращения невинных барышень прямо в подъезде. И, от этих ужасных перспектив, она застонала в голос, вжимаясь в стену, прекрасно понимая, что деваться ей, по сути, уже некуда.

И лишь потом, с запоздалым удивлением и невероятным облегчением узнала в подошедшем к ней мужчине Игната, кучера князя Волконского.

— Вы как? — заботливо спросил он, подавая ей руку, чтобы помочь подняться.

— Господи боже, откуда вы здесь? — дрожащими губами прошептала она вместо ответа. — Вы же уехали, я сама видела!

— Князь велел проследить, чтобы с вашей головы ни единый волос не упал! А я гневить Михал Иваныча не рискнул бы ни за что на свете, так что, вот, решил убедиться, — в темноте его было плохо видно, но Саша чувствовала, что её спаситель улыбается. — Как видите, не зря.

— Вы спасли меня! Я не знаю, как отблагодарить вас, я… — Она хотела что-то сказать, но не справилась с эмоциями и разрыдалась.

— Да будет, будет, — неловко пробормотал Игнат, к утешению плачущих барышень как-то не привыкший, — всё позади! Вы бы, это… шли бы уже домой… А мне тут ещё с вашим, хм, ночным другом, разобраться надо.

Сашин «друг», едва ли не ставший «близким другом», валялся теперь на лестничном пролёте между первым и вторым этажом, отдыхая после своего замечательного акробатического трюка. И постанывал, но уж точно не из-за любовного жару, а скорее из-за сломанной ноги. Поэтому он ещё и не сбежал, бедняжка.

— Вы убьёте его? — сама не зная зачем, спросила Саша.

— Если Михал Иваныч прикажет, то убью, — спокойно ответил Игнат, решив, что после такой отвратительной выходки медленная и мучительная смерть — это самое большее, что мерзавец заслуживает. Потом, правда, он вздохнул: — Но для начала не помешало бы разобраться: кто такой, зачем следил за сами, какие цели преследовал…

— Я вам это и так скажу, — откинув за плечи растрепавшуюся косу, ответила Сашенька. — Это Георгий, слуга Ивана Гордеева. Он здесь по приказу своего хозяина. Ждал меня.

Удивился ли этому Игнат? Может, и удивился, а может и ожидал чего-то подобного. Не стал бы ведь драгоценный Михаил Иванович волноваться просто так? И не требовал бы с такой серьёзностью доставить барышню в целости и сохранности? Видать, были причины волноваться.

И, если это и впрямь Георгий стонет там, внизу, значит, дела плохи. Хуже некуда. Гордеев за своего человека голову оторвёт, это факт. Вот только Игнат не боялся Гордеева, куда страшнее было бы навлечь на себя гнев его сына, и допустить, чтобы с этой милой рыженькой барышней случилась беда. Да и по-человечески девушку было жаль. Пропала бы она, если б не Игнат со своим своевременным возвращением, как пить дать пропала бы!

— Ступайте домой, — шепнул он Сашеньке, сжав её плечо в жесте дружеской поддержки. — Я со всем разберусь, не волнуйтесь. Ступайте.

— Спасибо вам ещё раз! — с чувством произнесла она, и, дрожащими руками достав ключи из кармана, стала пытаться открыть замок. Ничего у неё не вышло, потому что руки дрожали, отказываясь слушаться, но Игнат и тут пришёл на помощь и открыл для неё дверь. И повторил:

— Всё будет хорошо. Не бойтесь ничего. Михал Иваныч не даст вас в обиду!

«Хотелось бы верить», мысленно ответила ему Сашенька, и с улыбкой кивнула, вытирая слёзы краешком рукава.

А потом, как она и предполагала, её ждало последнее испытание на сегодня. Василиса Фёдоровна ещё не ложилась, и сидела на кухне за стаканом чая, хмуро глядя за окно.

«Что сказать? — думала Саша, моля господа о том, чтобы старуха не заметила её ещё не высохших слёз, — как объяснить ей столь позднее возвращение?»

Но объяснять ничего не пришлось, Василиса сама прекрасно всё видела. Старушка хоть и дожила до благородных седин, но остроту зрения не утратила.

— Могла бы предупредить, что задержишься! — Ядовито произнесла она, не соизволив даже обернуться, а глядя исключительно в окно. — Не думала, что у молодых девиц в почёте столь позднее возвращение домой! И Кирилыч тоже хорош, предупредил бы заранее, чтоб я тебя не ждала и ложилась спать!

— А причём здесь… — в последний момент Александра осеклась, и постаралась непринуждённо улыбнуться. — О, да… вы же знаете нашего Ивана Кирилловича, ни перед кем не отчитывается! А я побоялась ему перечить, хотя мне и самой страсть как не хотелось задерживаться у них, я же знала, что вы ждёте меня и волнуетесь!