Сергей Булыга - Чужая корона

• Название: Чужая корона
• Автор: Сергей Булыга
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06893-7

Эта история произошла на самом краю цивилизованного мира, в десяти лигах от Харонуса, на противоположном берегу которого начинается зловещее царство Тартар. Веками местные жители поклонялись лесному повелителю Цмоку, противнику Бога, покровителю дремучей пущи и топкой дрыгвы. Все чаще и чаще выбирался Цмок из логова и людям на глаза показывался. Только каждому он виделся по-разному: то огромным трехголовым чудовищем, то важным богатым князем, то зловещим хозяином оборотней, то ископаемым зверем динозаврусом, то играющим на дудочке добрым духом, выводящим из болота сбившихся с пути людей. Ясно одно — неспроста все это, последние времена наступают, и местному князю со своими гайдуками непременно придется пойти войной на чудовище, посягнувшее на его власть…

---

— Ну, чья?

Он сказал. Я ничего ему на это не ответил, только рукой махнул. После лопату на плечо — и пошел дальше. Хлопцы пошли за мной. Вдруг вижу — мой малой за нами увязался. Я на него:

— А ты, дурень, куда?!

А он:

— Тата, и я с тобой, в Кавалочки.

— Нет, — говорю, — так нельзя. А кто тогда на хозяйстве останется? А если завтра гайдуки нагрянут? Иди, иди домой, а не то уши оборву! — и только хвать его за голову…

Он вырвался и отбежал в кусты. А я за ним с лопатой! Вот тогда он уже крепко наполохался и побежал уже домой. А мне стало легко, я пошел дальше.

Дорога у нас была ладная, добрая, и встречали нас везде, куда мы заходили, тоже добро. Мы их тоже никого не трогали — мы же не паны, не гайдуки поганые, а такие же простые люди, как и они сами. Мы пришли — и мы ушли, чего нам шкодить? И потом, мы же не просто так ушли, а мы идем бить панов, всех под корень, чтобы они уже больше никогда сюда не возвращались, чтобы наши люди и дальше жили так же, как они сейчас живут, — в своей хате и своим умом. Вот и встречали нас везде, как родных, и так же провожали. Так бы всю жизнь ходил!

Но вот дошли мы до Кавалочков…

Ай, нет! Вот что еще: в тех восьми деревнях, через которые мы тогда проходили, пристали к нам всего только пятеро зеленых хлопцев, а больше никто не пристал. Им, значит, бить панов уже не надо — они набились!

Зато в Кавалочках нас очень крепко ждали. Ну еще бы! По всей округе давно уже вольная воля, а что у них?! У них десять панов, с ними подпанки, гайдуки — это которые туда из ближних деревень сбежались, — и еще их свой собственный войт, гадский Данила Хмыз, собака дикая, упырь из упырей, и такой же подвойт Миколашка Губа, и возный, и гуменный, и лавник, и три тиуна, и всякая прочая мелкая свора. Вот тамошние люди нас и ждут. Вот мы к ним пришли…

Но сразу заходить не стали, потому что там у них тогда как раз стояли глебские паны, передовой великокняжеский отряд пана Хведоса Шафы. Их было полсотни, этих гадов, все они конные и с аркебузами. Сильная сила! Но нам сказали, что они завтра уйдут. Вот это добро, я на то ответил, они уйдут, а мы сразу придем, простые люди до простых людей, и всем вашим панам и их подпанкам будет моя лопата и дрыгва!

Почти что так оно потом завтра и было. Рано утром этот Шафа и его собаки посели на коней и съехали. А мы еще немного подождали и вошли. Ну и давай месить! А что! Такая у нас жизнь. Нас простые люди долго ждали, теперь они нам крепко пособили, тоже месили как могли и чем умели — и замесили весь тот десяток панов с их семействами, туда же и всех подпанков, и всех гайдуков, туда же и подвойта Миколашку, после гуменника, возника, лавника, тиунов и всякую прочую мелкую свору. И тех, кто за них заступался, тех тоже.

Только один гад войт Данила Хмыз, тот как будто сквозь землю провалился. Все обыскали, но нигде его не нашли. Я тогда войтиху за космы во двор выволок, кричу:

— Отвечай, гадюка, где твой гад?! А не то вот прямо на твоих глазах я сейчас твоих гаденышей передушу!

Тех гаденышей у них было семеро — ладные, сытые детки. А она, гадюка, верещит, что будто ничего не знает, где это ее гад Данила подевался. Народ орет:

— Меси ее, Демьян! Меси!

Ат! Тьфу! Дурной у нас народ. А я еще дурней. И вообще, долго я вам про все это рассказывать не буду, а только скажу, что так мы ничего от той войтихи и от тех войтенят не дознались. Это уже только потом, через столько-то дней, мне сам пан анжинер на того Данилу показал.

Но про анжинера еще рано. А тогда дальше было так. Вот прошлись мы по Кавалочкам, всю панско-подпанскую нечисть в дрыгву замесили, простой народ стал уже собираться на площади… Как вдруг наши бегут, кричат:

— Пан Хведос Шафа возвращается!

Га, это добро! Нас же тогда вон уже сколько было: все мои и с нами все Кавалочки, иначе говоря, три сотни крепких хлопцев, и у нас уже у многих аркебузы. Вот мы их, тех гадов, и встретили! Перехватили ночью в пуще на дороге, геть, геть, меси! И замесили всех под корень. Ихних коней тоже порезали и побросали в дрыгву, Цмоку на радость. А себе еще аркебузов набрали, еще сабель, еще пороху, в Кавалочки пришли… А там:

— К нам Бориска идет! С ним стрельцы!

— Добро! — кричим. — Замесим и Бориску!

Изготовились: нарыли вдоль дороги ям, попрятались. Сидим и ждем. Еще ждем. День ждем. Второй…

А тут опять бегут, кричат:

— Бориска напрямки прошел, нас обминул! Он, гад, вчера был уже в Жабках, а теперь еще дальше пошел. И быстро, гад, идет! И гати за собой ломает!

Вот эти ломаные гати его и спасли. Гнались мы за ним, гнались, но никак не догоняли. Только когда он вошел в Комарищи, тут мы его наконец догнали. И сразу кинулись месить! Нас было больше, чем их, было темно, и это наша земля, наша дрыгва, наш Край!..

Но они, гады, отбились от нас. Много наших тогда полегло, а те, которые не полегли, те побежали, разбежались кто куда. Остался я один. Ночь темная, иду по пуще, несу лопату на плече, с нее кровь капает. Ат, гадко мне! Ат, думаю, обманул меня пан анжинер — позвал меня в Кавалочки, а самого его там не было. А Цмок зачем сожрал пана судью и всех его стрельцов? А пана Михала зачем? А нелюдя князя Сымона? Вот этой вот самой лопатой! Да гори она гаром, проклятая! Да провались она, я думаю, — и ш-шах ее с плеча! И ш-шах ее себе под ноги в землю!..

Вдруг сразу вижу: о, передо мной горит костер. А у костра, с той стороны… на боку лежит пан анжинер! У него под головой вот такая вот толстенная книга, на глазах у него черные окуляры, глаз, значит, не видно, но все равно сразу понятно, что он крепко спит, — вон как скрутился, сапожки поджал. А еще над паном анжинером сидит кто-то наш, из простых, и комаров от него отгоняет, чтобы ему еще крепче спалось…

Э, нет, смотрю, а этот наш не из простых — вон какие у него острые, волосатые уши, вон какие костлявые и опять же волосатые руки. Да это самый настоящий волколак!

Только я так подумал, как этот волколак носом повел, меня учуял, ко мне повернулся…

Тут я и обмер! Да это же Данила Хмыз, он это, точно он, этот беглый войт кавалочский! Э, думаю, вот он куда забежал!

Тут и он меня признал, злобно оскалился. Ат, думаю, сейчас он будет на меня кидаться! Потому берусь я за свою лопату…

Он тогда сразу:

— Ваша милость! Вставай! Дурень Демьян пришел! — и ну его пихать.

Пан анжинер проснулся, подскочил, окуляры поправил, узнал меня и успокоился.

— Пф! — говорит. — Это опять ты, братец. От тебя нигде покоя нет. Ты что, не видишь, что я отдыхаю? Сейчас же ночь, Демьян, нерабочее время!

Я, конечно, молчу. Он тогда гневно:

— Ты Кавалочки взял?

— Ну взял, — говорю.

— Руки-ноги целы? Сам живой?

— Ну живой.

— Тогда чего тебе от меня еще надо?! Чего ты хочешь?! Ну, быстро, шнель-шнель говори! Я спать хочу!

Я тогда:

— Где мои хлопцы, пан анжинер? Верни мне моих хлопцев!

— Ат! Доннер веттер! — говорит пан анжинер. — Будут тебе твои хлопцы, все будут! А теперь помолчайт! Я спать хочу!

Сказал — и лег на свою книгу, только уже на другой бок, ко мне уже спиной, опять скрутился и затих. А этот гад, Данила, злобно смотрит на меня и щерится. После чуть слышно говорит:

— Вот так тебе, быдло, и надо! Будешь знать, как чужих женок лопатой рубить!

Я:

— Ты чего?!

А он:

— Того! Дурень ты, Демьян, ой, дурень! Он же у тебя спрашивал, чего ты хочешь! Всего, чего ты хочешь, понял?! Всего, дурень, любого! А ты у него что попросил? Га, то-то и оно! Вот и теперь давай иди, дурень, до своих таких же дурных хлопцев и знай, что на твоей лопате кровь — это твоя, Демьян! Ты, значит, не жилец. Га, га!

Я ему на это ничего не ответил. Лопату из земли выдернул, на плечо ее забросил, развернулся и пошел куда глаза глядят.

После долго я ходил туда-сюда, плутал в дрыгве, никак не мог найти дорогу. Только потом, когда стало уже совсем светло, нашел. Дорога меня вывела опять на Комарищи. А там — вот не поверите! — сидят и ждут меня все мои хлопцы. Все До единого — и те, которые вчера кто куда разбежались, и те, которых паны порубили. Но анжинер сказал — и все они теперь живые, и все опять при мне. Я стою, смотрю на них, глазам своим не верю. А они мне:

— Демьян! Мы давно тебя ждем! Айда, Демьян, на Зыбчицы!

Что ж, дело доброе, пошли мы все на Зыбчицы. Я впереди, они за мной, нас три сотни, мы все с аркебузами, саблями. А у Бориски теперь, после вчерашнего месива, сила уже не та, ох, не та! Нам бы теперь его догнать! Так и догоним! И тогда я, Демьян Один-за-Всех, их всех в дрыгву! А если самого меня туда же? Ну, самого, так самого, такая у нас жизнь.

Глава тринадцатая. НА ВЕРЕВКЕ

Что быстрей всего на свете? Одни скажут, что быстрей всех Знич, рябый конь пана Холявы. Другие, что ветер, третьи, что молния. Самые умные скажут, что быстрей всего на свете мысль. А я вам как судья скажу: быстрей всего доносы. Да! Человек, бывало, еще и помыслить не успеет, а донос уже готов. Так теперь и про меня: всем донесли, все знают, что будто бы пан Стремка присягу нарушил, переступил через Статут и сапоги об него вытер, и с Цмоком снюхался, и все такое прочее. Слыхали? А теперь меня послушайте. Я не собираюсь ни в чем оправдываться, пусть каждый думает что хочет — у нас вольный Край. Но ведь и я имею право думать что хочу. Мало того, я еще имею право, пока Трибуналом не осужден, публично излагать свои мысли. Вот я их и излагаю, а вы хотите меня слушайте, а хотите затыкайте уши, это тоже ваше право.