Ольга Шалацкая - Страница прошлого

• Название: Страница прошлого
• Автор: Ольга Шалацкая
• Издательство: По изданию: О. П. Шалацкая. Тайны города Киева. — Киев: Тип. С. В. Кульженко, 1904.
• Жанр: Прочие приключения

Книга Ольги Павловны Шалацкой впервые вышла в свет под названием «Тайны города Киева» в издании С. В. Кульженко (Киев, 1904). Публикуется по этому изданию в новой орфографии, с исправлением пунктуации и ряда наиболее очевидных опечаток. В книге сохранен порядок расположения материала и иллюстрации из оригинального издания.

---

Мумиев вышел на улицу. Холодный ветер пахнул ему в лицо точно огнем. Он приподнял воротник, закутался плотнее, прошел дальше и вдруг, остановившись посреди тротуара, резко захохотал. Какой-то прохожий с удивлением оглянулся на него и пугливо посторонился.

— Что за малодушие! Я положительно становлюсь психопатом.

Им овладели колебания.

Ветер, все усиливаясь, тоже будто оттягивал его назад, но вдруг что-то сильнее ветра и внутренних колебаний души рвануло его вперед,

— Извозчик!.. Глухой переулок, номер дома 14,- сказал он, усаживаясь в сани.

Возница стегнул лошадку и бодро помчался в указанный конец города.

С большим трудом, отыскав 14-й номер, Мумиев вошел в растворенную настежь калитку большого запущенного двора с полуразрушенными постройками. Усадьба эта напоминала собой разбойничье гнездо. Квартиры походили на западни и, по-видимому, служили пристанищем для различного сброда, вроде дешевых ночлежек.

Он долго блуждал, как в лабиринте, из одной квартиры в другую, пока ему не встретился подозрительный субъект с взъерошенной головой. Мумиев обратился к нему с вопросами.

Тот, угрюмо выслушав его, посоветовал обратиться к хозяйке и даже вызвался проводить.

— Кто их знает! Сюда много женщин приходит, иной раз только для ночлега, другие же имеют постоянные квартиры, — пояснил он, провожая Мумиева в закоулок сараеподобного здания.

Постучав в тускло освещенное оконце, они стали выжидать результата. Спустя немного времени дверь поддалась, и Мумиев с своим спутником вступил в прокопченную дымом комнату, полную женщин и детей. Некоторые улеглись на полатях и нарах, а кому не хватило места — на полу. Другие, усевшись ближе к свету, чинили одежду, накладывая заплаты. Одна группа мегер играла в засаленные карты. Воздух стоял удушливый, пропитанный миазмами. Седая, косматая женщина, с засученными рукавами, ястребиным взглядом и хищническим, в виде клюва, загнутым носом, выступила вперед.

— Я хозяйка. Что вам угодно?

— Благотворительное общество поручило мне отыскать Ксению Завьяловскую, — проговорил он.

— Аксютку приезжую? Нет ее, с утра еще ушла куда-то, вот и плетенку свою покинула, — отвечала хозяйка, окидывая его с ног до головы алчным взглядом.

Мумиев ушел. Метель разыгрывалась все сильнее, снег сыпал сверху и снизу.

Подозрительный субъект, терпеливо выжидавший результата розысков, сказал:

— Не будет ли вашей милости, барин?

Мумиев бросил ему рубль и поспешил к извозчику.

— Совсем замерз, барин, — сказал тот. — Я уже боялся, чтобы вас не ограбили в этой трущобе.

— К театру, — приказал Мумиев.

Он вошел в залитый светом зал и направился к своей ложе. Нарядная, оживленная Целина сидела рядом с своей приятельницей Валерией Завойской.

— Однако вы запоздали, — сказала она мужу.

В это время вышел артист-бенефициант, раздался единодушный взрыв аплодисментов. Целина, с обворожительной улыбкой, перегнувшись за барьер ложи, бросила на сцену белый пучок гелиотропов. За ней последовала Валерия.

Молодежь хлопала, не жалея рук, дамы бросали цветы; один Мумиев оставался холоден и безучастен ко всему оживлению. Из его головы не выходила Ксения, не та отвратительная, вульгарная старуха, которую он видел сегодня, а миловидная брюнетка, с серыми бегающими, как блуждающие огни, глазами. Тогда и сам он был молод; счастлив и полон радости жизни. Где же это все, куда подевалось, и какая ужасная метаморфоза жизнь!

Он пошел бродить в фойе.

— Не могу выносить, когда он приходит из клиники: мне так и кажется, что он там кого-нибудь зарезал, — жаловалась Целина подруге. — Ты себе представить не можешь, как это действует мне на нервы. Будь у него еще какая-либо другая специальность, а не резня, с которой я положительно не могу примириться. Притом у него часто неудачно выходит: он слишком рискует.

— Вполне понимаю твое положение, — с сочувственным вздохом отозвалась Валерия. — В твоей душе столько поэзии и — вдруг сухой, холодный эгоист, неспособный понять и уловить стремлений твоих.

Они замолчали, так как Мумиев опять вошел в ложу и уже до конца высидел, хотя это было для него невыносимой пыткой.

В следующий вечер он повторил свой визит в Глухой переулок — и результат получился тот же.

А наутро он прочел в газетах под рубрикой ежедневных происшествий: «Около Набережной найден замерзший труп женщины; в кармане ее платья отыскался паспорт и письма на имя Ксении Завьяловской».

Мумиев пришел в анатомический театр сказать ей свое последнее прости.

1904