Петр Борисов - Черным летом

• Название: Черным летом
• Автор: Петр Борисов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: О войне
• Год: 1965

Это случилось на исходе гражданской войны, летом 1921 года — «черным летом» страшной засухи, надвигающегося голода и белокулацких мятежей. Кавалерийская бригада, которой командовал прославленный герой гражданской войны Григорий Иванович Котовский, была переброшена в Тамбовскую губернию с задачей в короткий срок разгромить основные силы контрреволюционных антоновских банд, одной из которых командовал офицер царской армии Матюхин — правая рука Антонова. И вот у комбрига и комиссара родился фантастически смелый план — перерядить личный состав бригады в донских и кубанских казаков, которые якобы прорвались с юга на соединение с Антоновым, и, выбрав удобный момент, обезглавить мятежников… Об этом и рассказывается в книге П. А. Борисова — бывшего комиссара кавалерийской бригады Котовского.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Антоновцы стали размещаться за столом, с шумом двигая табуретки и скамейки. Только один из них не хотел залезать в угол. Он наотрез отказался от любезно предложенного ему места и сел ближе к нам прямо на пол рядом со столом, положив винтовку на колени. Это был эсеровский «комиссар» из Тамбова. Из всех наших «гостей» он был, наверное, самым подозрительным и настороженным; он словно нутром своим чувствовал что-то неладное и — нетрудно было это заметить — держал себя «на боевом взводе», готовый каждую секунду ко всяким неожиданностям. Он-то чуть было и не погубил нашего комбрига. Но об этом пойдет речь позже…

Комнату освещал сальник — «моргасик», который стоял на столе… Когда «гости» и мы рассаживались по обе стороны стола, по пустым стенам, по иконам бродили широкие тени.

Нас было двенадцать. Их — около пятнадцати.

Наконец, обе «договаривающиеся стороны» уселись за столом. Эктов встал и произнес несколько фраз и тут же слово предоставил мне.

Отчетливо помню я до сих пор эту минуту… Помню, как я поднялся со скамьи и взял в руки листки с моим «докладом». Николай Гажалов, начальник особого отдела бригады, поднял со стола «моргасик» и стал мне светить. Живые руки — не железная подставка, и свет коптюшки словно оживил тени и снова заставил их шарахнуться по стенам.

Я считался неплохим оратором, умел владеть собой в трудные минуты, но тут вдруг замолк и не мог сразу найти первых, вступительных слов. Пауза длилась всего лишь десяток секунд, но мне она показалась долгой.

В сенях и за окнами вдруг послышался шум, который насторожил «гостей». Как выяснилось, повздорили наши и матюхинские коноводы. Настороженные матюхинцы не хотели ставить своих лошадей в сарай, хотя мы готовы были высыпать в кормушки весь овсяной запас.

Котовский быстро вышел в сени и сказал:

— Потише, господа! Вы мешаете совещанию…

Вслед за Котовским спокойно, не торопясь, вышел из избы и командир первого полка (он же «есаул») Иосиф Попов, которому была поручена «охрана совещания». Мы почувствовали себя немного спокойнее: Попов должен был предотвратить подобные стычки.

Этот маленький инцидент немного разрядил напряженное состояние и позволил мне начать доклад.

— Как лучше, господа командиры, — заговорил я, — прочитать резолюцию всероссийского совещания партизанских сил или просто изложить основные положения принятых совещанием решений?

— А ты попроще, попроще, — буркнул Матюхин. — Да поближе к делу. Так-то оно лучше будет.

— Правильно, — поддакнул тамбовский «комиссар» с винтовкой на коленях.

— Хорошо, так и поступим…

Я начал «доклад»… Стал рисовать перед матюхинцами самые светлые, радужные перспективы. Блистательные победы над Красной Армией и власть над Тамбовщиной да и над всей Россией-матушкой ожидали их, по моим словам, в самом недалеком будущем. Я обещал им полную поддержку со стороны «дружественных государств» и деньгами, и оружием, и всяким военным снаряжением, и даже новой интервенцией. От славных «партизан» Тамбовщины требовалось мобилизовать все свои силы, храбро и победоносно действовать по директивам из подпольного эсеровского центра в Москве.

Постепенно хмурые лица бандитов просветлели. Слушали они доверчиво, руки их уже не лежали на револьверах и гранатах, подвешенных к поясам. Как им, загнанным в последний лесной угол, хотелось поверить в то, что еще не все проиграно, что они еще разделаются с большевиками! Даже тамбовский «комиссар» не смотрел уже так подозрительно. Он даже попытался закурить, обшарил карманы и, не найдя табак, с досады махнул рукой и снова взялся за карабин.

— Я глубоко удовлетворен нашей с вами встречей, господа, — говорил я, совсем уже войдя в роль. — Думаю, что не ошибусь, если скажу: здесь нет «сторон», а есть верные союзники, командиры двух крупных кавалерийских соединений центра и юга России, сражающихся во имя общих политических целей и идеалов. Юг представлен атаманом Фроловым, прославившимся мужественной борьбой на Украине… Сожалею, что среди нас нет Александра Степановича, верховного главнокомандующего тамбовскими повстанцами. Он продолжает лечение… Но, как известно, во время военных действий отсутствие верховного командования нельзя допустить даже на короткое время. ЦК партии социалистов-революционеров остановил свой выбор на Иване Сергеевиче Матюхине, и я уполномочен сообщить вам об этом. Ивану Сергеевичу надлежит принять на себя руководство главным оперативным штабом партизан Тамбовщины. Заместителем его рекомендовано назначить Павла Тимофеевича Эктова… Что же касается вопроса о командующем объединенными силами, то предлагаю решить его в более узком кругу… Итак, господа, я заканчиваю. Объединенными силами наших частей — вперед, на Тамбов и Москву! После меня слово взял «атаман Фролов»:

— Я в принципе поддерживаю директивы совещания «партизанских» сил в Москве. Нам надо объединиться и действовать против красных сообща. Я согласен принять на себя командование объединенными силами.

Тут вмешался Матюхин. Он не хотел отдавать своей власти.

— Господа донцы и кубанцы! — возразил он. — Командование лучше оставить за нами. У вас небольшой отряд, и он должен влиться в наши силы. Да и местность мы знаем куда лучше, и связь с населением у нас налажена…

Но «атаман Фролов» не хотел уступать. Завязался спор… Мы оттягивали время, чтобы наши командиры и бойцы за стенами избы смогли лучше подготовиться к решающей схватке с «гостями» из леса. И они, как потом мы узнали, времени даром не теряли. Наши товарищи, «проявив заботу» о матюхинских конях, предложили покормить их овсом, завели в сарай и позднее незаметно от коноводов заперли.

Спор получился самый натуральный, что еще больше успокоило бандитов. Ясно, что такой «деловой разговор» может произойти только между «своими». Матюхина поддержал тамбовский «комиссар», он кипятился больше всех наших «союзников». «Комиссар» вообще не хотел с нами соединяться. Он допускал совместные действия, но под общим командованием Матюхина.

Котовский поднялся из-за стола и собрался снова говорить… Я увидел, как наши командиры стали незаметно убирать руки со стола. Каждый из нас сжал рукоятку револьвера. Наступала развязка. По договоренности между нами сигнал должен был подать Котовский взмахом левой руки.

Полное загорелое лицо Котовского покрылось потом. Даже он, человек большого мужества, в эту минуту держался напряженно. Он снова заговорил, заикаясь больше обычного. И вдруг, взмахнув левой рукой, крикнул громовым голосом:

— Хватит ломать комедию! Я — Котовский! Расстрелять эту сволочь!

И, выхватив наган, направил его на Матюхина и спустил курок.

Осечка!

Котовский снова нажал на спусковой крючок.

Опять осечка!

Прогремел выстрел: тамбовский «комиссар», не вставая с полу, успел приподнять винтовку и направить ее на Котовского. Григорий Иванович стал медленно опускаться на скамейку.

Но в ту же секунду, вместе с Котовским, наши командиры и комиссары дали первый залп по бандитам. Затем — второй. «Моргасик» погас, и комната погрузилась в темноту. В этой тьме несколько секунд бушевал шквал выстрелов. Нас окутал пороховой дым, с потолка сыпалась труха, зазвенели стекла разбитых окон.

При первых же выстрелах Эктов нырнул под стол и стал ползком выбираться из комнаты.

Стрельба вспыхнула и за стенами избы. Там, на деревенских улицах, котовцы вели бой с бандитами. Слышалось дружное «ура!».

Я бросился было к выходу, но тут увидел в сумерках, к которым уже начинал привыкать глаз, знакомую фигуру Котовского. Он медленно, опираясь на стену, передвигался к двери. Его поддерживал Н. Гажалов.

— Комиссар, — с трудом проговорил он, опершись на мое плечо, — ранили меня. Принимай командование, кончай бой…

Лекарский помощник Андрей Хошаев вместе с медицинской сестрой Сашей Ляхович наскоро перевязали Григория Ивановича. Бандитская пуля попала ему в правую руку у плеча. На пулеметной тачанке, запряженной тройкой, мы немедленно отправили комбрига на ближайшую железнодорожную станцию — Сампур.

Котовского охранял в пути кавалерийский взвод. Был ранен в ногу и комиссар 1-го полка Иван Данилов.

Когда в центре села вспыхнула стрельба, часть матюхинского отряда — свыше шестидесяти человек и на лошадях и пешими — рванулась к лесу, который подступал к Кобылинке с северо-западной стороны. За селом пролегал неглубокий овраг, густо заросший кустарником. Если бы бандиты успели нырнуть в этот естественный коридор, то… поминай, как звали!

Матвей Кононенко, старший разведчик эскадрона, сразу же разгадал маневр удиравших антоновцев. Не дожидаясь приказа, он вместе со своим взводом бросился наперерез отступавшей банде. По бандитам хлестнул огонь из ружей и пулеметов. Передвижение их задержалось. И тут же их настигли эскадроны Николая Скутельника и Владимира Чистякова. Но около тридцати антоновцам все-таки удалось укрыться в лесу.