Лев Остерман - Римская история в лицах

• Название: Римская история в лицах
• Автор: Лев Остерман
• Издательство: Издательство «О. Г. И.»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-900241-46-7

Лица... Личности... Личины... Такова история Рима в своеобразном изложении Льва Остермана: автор анализирует деяния ярких, необычных личностей — политиков, поэтов, полководцев, — реконструируя их психологические портреты на фоне исторического процесса. Но ход истории определяют не только великие люди, а целые группы, слои общества: плебс и «золотая молодежь», жители италийских провинций и ветераны римской армии, также ставшие героями книги. Читатель узнает, как римляне вели войны и как пахали землю, что ели и как одевались, об архитектуре и способах разбивки военных лагерей, о рынках и театрах. Читатель бродит по улицам и рынкам, сидит в кабачках и греется в термах, читает надписи на стенах и слушает, как беснуется и замирает, низвергает кумиров и ликует вечный город. Читатель воочию видит благородные лики и гнусные личины, следит за формированием истинно римского великого характера, ставшего идеалом в веках для лучших сынов России и Европы...

=================================

Памяти Натана Эйдельмана

=================================

---

Историк сообщает также, что утикийцы торжественно похоронили Катона еще до прибытия Цезаря. Плутарх утверждает, что, узнав о самоубийстве своего главного противника, Цезарь произнес:

«Ох, Катон, ненавистна мне твоя смерть, потому что и тебе ненавистно было принять от меня спасение». (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Катон, XXII)

После капитуляции города Цезарь никого не казнил и даже в отношении трехсот купцов ограничился конфискацией их имущества. Всех видных помпеянцев и сенаторов он, по своему обыкновению, помиловал. Нумидийское царство Юбы объявил римской провинцией «Новая Африка» и в качестве наместника направил туда своего друга, будущего историка Саллюстия. Города Тапс и Утика должны были выплатить Риму по 50 миллионов денариев контрибуций в течение трех лет. 13 июня 46-го года Цезарь отплыл из Африки в Италию.

Смерть Катона произвела огромное впечатление не только на его современников, но и на благородные натуры многих последующих поколений. Римляне нередко, во избежание плена и позора, кончали жизнь самоубийством. Но одно дело в мгновенном порыве броситься на меч или приказать рабу убить себя, а совсем другое — в долгих, ужасных мучениях молча терзать свое тело до последнего вздоха. Пожалуй, больше всего Катон прославился именно своей смертью. Недаром для отличия от знаменитого предка историки иногда его называют «Катон Утический». В своей жизни этот человек никакого особенного подвига не совершил: не выиграл ни одного сражения, не провел ни одного важного закона, даже не был ни разу избран консулом. Его деятельность сводилась к пламенным речам в защиту республиканских идеалов, к обличению пороков и преступлений, нарушений заветов великих предков. На страницах не только этой, но и всех предшествующих глав не раз появлялось имя Катона, но рассказать о нем немного подробнее не было случая. Сила духа, проявленная одним из самых знаменитых римлян, заставляет меня, в знак уважения, закончить главу его кратким некрологом.

Марк Порций Катон (младший) родился в 95-м году до Р.Х. Он был правнуком знаменитого цензора, поборника чистоты римских нравов, о котором я рассказывал в I томе нашей истории. Несомненно, что это обстоятельство с малых лет формировало убеждения и характер Марка. Он рано осиротел и вместе с братом и сестрами воспитывался в доме дяди — замечательного своим умом и благородством трибуна 91-го года Ливия Друза (убитого перед Союзнической войной). Сулла был старым другом семьи Катона. Наставник Марка во время проскрипций, в интересах безопасности своего питомца, считал нужным приводить его иногда для приветствия в дом диктатора. Тринадцатилетний мальчик видел отрубленные головы знатных людей Рима и однажды, если верить Плутарху, спросил воспитателя, почему тот не даст ему меч, чтобы он мог убить тирана и тем избавить отечество от рабства.

В 74-м году Катон вступил добровольцем в войско, направлявшееся против Спартака, чтобы быть рядом с любимым братом, военным трибуном. Отличиться ему не пришлось, кроме как отвагой, выдержкой и дисциплиной. Спустя семь лет он сам был избран военным трибуном и направлен в Македонию. Наместник провинции поручил ему командование легионом. Военных действий там не было, и Катон проявил себя только усердием в обучении и воспитании солдат, неизменно подчиняясь сам всем требованиям, которые предъявлял к ним. Этим он завоевал уважение и любовь воинов. В 65-м году Катон возвращается в Рим. Его выбирают квестором казначейства. Он хорошо знал законы и повел непримиримую борьбу со злоупотреблениями и самоуправством служителей казны.

«Сломив таким образом своеволие писцов, — пишет Плутарх, — и ведая делами по собственному усмотрению, Катон в короткий срок достиг того, что казначейству стали оказывать больше уважения, нежели сенату, и все в Риме считали, что Катон придал квестуре консульское достоинство». (Там же, XVII)

Как бывший квестор, Катон, согласно закону, вошел в состав сената. Он старался играть там ту же роль непримиримого и неподкупного обличителя всех нарушений высокой древнеримской нравственности и республиканских традиций, что и его прадед. Гневные речи Катона завоевали ему широкую популярность в народе. К тому же, если верить Плутарху:

«...грозный и страшный на ораторском возвышении или в сенате, когда дело шло о защите справедливости, он в остальное время бывал со всеми благожелателен и приветлив». (Там же, XXI)

Я не буду повторять упомянутые ранее эпизоды политической борьбы, в которых активное участие принимал Катон. Читатель может вспомнить, что однажды он был даже ранен на форуме. Помпея Катон настоятельно (и тщетно) предупреждал против союза с Цезарем, очень рано распознав диктаторские намерения последнего.

Катону принадлежит и сомнительная честь изобретения обструкции. Когда Цезарь возвратился из Испании, он надеялся получить триумф и вместе с тем претендовал на избрание консулом на 59-й год. Закон обязывал претендента находиться в Риме, а полководцу, наоборот, запрещалось вступать в город до дня триумфа. Срок выдвижения кандидатур в консулы истекал на следующий день. Цезарь обратился в сенат с просьбой разрешить ему заочное избрание, и сенаторы готовы были с этим согласиться. Тогда Катон, воспользовавшись тем, что обычай не разрешал прерывать сенатора во время его речи, а заседание прекращалось с наступлением темноты, взял слово и говорил без остановки в течение всего дня. Цезарю пришлось отказаться от триумфа.

Вступив в сговор с Цезарем и Крассом, Помпей с помощью Клодия стал преследовать Катона, бесстрашно обличавшего противозаконные действия триумвиров. Тем не менее, когда триумвират распался и было предложено избрать Помпея единственным консулом (без коллеги), Катон поддержал это предложение.

«Так Помпей, — пишет Плутарх, — был избран консулом и тут же пригласил Катона к себе в загородное имение. Он встретил гостя приветливо, дружелюбно, обходительно, засвидетельствовал свою признательность и просил постоянно помогать ему советами во время этого консульства. Катон отвечал, что ни одно из прежних его выступлений не было вызвано ненавистью к Помпею, точно так же как это, последнее, — желанием ему угодить, но все они имели одну цель — благо государства. Частным образом, продолжал Катон, он будет давать советы, если Помпей этого пожелает, но высказывать свои суждения перед сенатом и народом намерен в любом случае, не справляясь с желанием Помпея». (Там же, XLVIII)

Когда начались судебные процессы против тех, кто на выборах подкупал народ, Катон по свидетельству все того же Плутарха :

«...был для обвиняемых тяжкой, неодолимой помехой: видеть его среди судей они не хотели, а заявить отвод не решались, ибо уклоняться от встречи с Катоном означало, по мнению судей, обнаружить неуверенность в собственной правоте, и это обстоятельство нередко оказывалось решающим». (Там же, XLVIII)

Борьба с подкупами избирателей стоила Катону утраты расположения римского плебса. На консульских выборах 52 года он выставил свою кандидатуру, но был забаллотирован.

В гражданской войне Катон, естественно, оказался на стороне Помпея, хотя близок к нему не был. Он участвовал в знаменитом сражении при Диррахии и сумел своей страстной речью вдохновить солдат перед боем. Отправляясь вслед за Цезарем к Фарсале, Помпей поручил Катону с пятнадцатью когортами охранять Диррахий. После поражения Помпея Катон сумел переправить свой отряд в Африку, где уже находился Сципион. Остальное читателю уже известно из этой главы, которую, отдав последний долг Катону, я могу теперь закончить.

Глава VII И ты, Брут?..

В предыдущей главе мы расстались с Юлием Цезарем 13 июня 46-го года, когда он взошел на корабль, отплывавший в Италию. Казалось, что гражданская война окончена, и римляне, кто с восторгом, а многие со страхом, ожидали прибытия победителя. Цезарь не торопился. На две недели задержался в Сардинии, потом спокойно переждал разыгравшиеся на море непогоды и прибыл в Рим только 25 июля. Быть может, он хотел предоставить своим оппонентам время для того, чтобы они вполне осознали свое окончательное поражение. А также надеялся, что за время его путешествия в народе поутихнет горечь, вызванная известиями о гибели в братоубийственном сражении под Тапсом римских легионеров и о расправе над сдавшимися в плен помпеянцами. Прошло почти четыре месяца, а перед глазами Цезаря все стоит отвратительная картина избиения бросивших оружие римских воинов Сципиона.

В Риме напуганный сенат спешит к беспрецедентным правам и почестям, пожалованным Цезарю после победы над Помпеем, добавить целый букет новых. Его вновь провозглашают диктатором — на этот раз сроком на десять лет. На три года он получает полномочия цензора — право пересмотра и пополнения состава сената. Назначено сорокадневное благодарственное молебствие, постановлено даровать Цезарю священную колесницу и воздвигнуть статую, у ног которой будет лежать сфера с надписью «Полубогу».