Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

• Название: Две жизни для одной мечты
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015

Все начинается на странной дворовой распродаже, когда главный герой видит картину боксерского боя, созданную местным свихнувшимся художником. На картине изображена взволнованная женщина, которая начинает преследовать главного героя. Он бежит из родного города, но женщина идет по пятам. Она приходит во снах и приносит огонь. Однако тревожный образ принадлежит не картине – он принадлежит главному герою. Это его прошлое, с которым нужно встретиться, пока оно не выжгло его дотла.

---

– Заждался? – услышал Дуган голос Микелы, повернулся к ней, посмотрел на истлевшую наполовину сигарету в своей руке, качнул головой. – Я знаю, что не заждался! – расплылась в улыбке Микела. – Я все делаю очень быстро! Всегда! – они сели в старый пикап.

– Ты училась в школе Вашингтона? – спросил Дуган, когда они, выбираясь за город, проехали мимо школы святого Джозефа.

– Да. А ты?

– Я тоже.

– Я тебя не помню.

– Конечно, не помнишь. Я ведь старше тебя.

– Всего лишь на год, – Микела снова широко улыбнулась. – И я, кстати, тоже тебя не помню.

– Вот и отлично, – Дуган помрачнел. – Не люблю вспоминать школу.

– Почему? Не очень ладил с одноклассниками?

– Нет. Тогда была жива мать…

– Понятно… – Микела задумалась. – Словно другая жизнь?

– Да.

– Понятно.

– У тебя тоже кто-то умер?

– Не у меня, но я знала в школе одну девочку…

– Это другое.

– Откуда ты знаешь?

– А ты откуда знаешь? – Дуган нахмурился сильнее. – Да и неважно это сейчас уже.

– Выглядишь так, словно важно.

– Любишь копаться в жизни других?

– А ты нет? Судя по тому, какую картину ты сегодня купил…

Микела отвернулась, глядя за окно. Город остался позади. Они выехали на шоссе 1804.

– Ты знаешь, куда ехать? – спросила Микела, вспомнила, что отец Дугана работает на дамбе, извинилась. – Отец, наверное, часто брал тебя на работу, когда ты был маленьким?

– Я не помню.

– Быть такого не может! – Микела уставилась на Дугана, требуя ответа, но он настырно молчал. – Ладно. Давай тогда вернемся к картине. Как думаешь, почему Пирс нарисовал ее?

– Не знаю, может, он был на этом боксерском матче? Хотел запечатлеть что-то из своего прошлого?

– Это старая картина.

– Там нет даты.

– Я рисую маслом. Так что, поверь, этой картине уже не один десяток лет.

– Ладно. Значит, Пирс побывал на матче и запечатлел то, что ему запомнилось.

– Целующихся девушек?

– Может быть.

– А может, он просто увидел фотографию в газете и решил сделать рисунок?

– Вряд ли. Слишком большая детализация.

– У художников хорошее воображение.

– Так значит, картина тебе все-таки понравилась?

– Она запоминается. Не только поцелуй или что-то еще, а вся… Понимаешь?

– Думаю, да.

– Но тема явно нездоровая. – Микела выждала минуту, поняла, что ответа не будет. – Нет, это, конечно, не порно, но…

– Отдает одержимостью.

– Именно! – Микела наградила Дугана удивленным взглядом. – А ты не так глуп, как я думала.

Дуган пропустил похвалу мимо ушей.

– Я полистал дневник старика, – сказал он, продолжая следить за дорогой. – Думаю, у него действительно с головой было не все в порядке.

– А я что говорила!

– Вот только не пойму… Разве он был известным?

– В свое время, – Микела прищурилась. – Помнишь серию комиксов о трех супергероях, спасающих мир?

– Какую именно? Боюсь, их было так много, что… Черт, да я никогда и не увлекался комиксами.

– Не нравилось?

– Отец не разреш… Я не очень понимал их, так что… Значит, старик Пирс создал успешную серию комиксов?

– Именно.

– А картины?

– С картинами у него не клеилось. Сомневаюсь, что кто-то знал, что он вообще рисует что-то кроме комиксов.

– Он писал в дневнике, что заключил с демоном сделку, чтобы получить славу.

– С кем?!

– С демоном, – Дуган попытался сдержать улыбку, но не смог. – Он написал о демоне перекрестков, который в обмен на душу сделал его знаменитым.

– Может быть, это был сюжет какого-нибудь нового комикса?

– Может быть, – охотно согласился Дуган.

Какое-то время они молчали.

– А этот дневник… – осторожно спросила Микела. – Ты взял его с собой?

– Хочешь почитать?

– Ну, я ведь тоже художник.

– Только не говори, что тоже отправишься продавать свою душу!

– О нет! Боюсь, у меня такой даже нет.

– Да. У меня тоже.

– Буду тупо рисовать дамбу в лучах заката.

– Буду тупо смотреть, как ты рисуешь. – Дуган снизил скорость, свернул с 1804 на 204 шоссе и почти сразу на дорогу к дамбе.

– Твой отец сегодня не работает? – спросила Микела, когда они остановились. – Было бы здорово, если бы он устроил нам экскурсию… Не думаю, что это для него какая-то сложность, а мне была бы пища для ума.

– Может, и не сложность, но я бы не стал просить его. – Дуган помог ей достать из багажника мольберт.

– Понимаю. Я тоже не особенно лажу с матерью.

– А отец?

– Нет. С отцом все в порядке.

– Но живешь ты не с ними.

– Мне же не пятнадцать! – Микела бросила на Дугана смущенный взгляд, извинилась. – Пиво в багажнике.

– Организованная, – безрадостно похвалил Дуган, достал переносной холодильник, открыл крышку, присвистнул. – Ого! Ты что, собиралась пить всю ночь?

– А вдруг? – Микела встретилась с ним взглядом, подмигнула, установила мольберт, снова подмигнула и забыла, что рядом кто-то есть, кроме картины.

Дуган закурил, выпил пару бутылок пива, безуспешно попытался заговорить с Микелой, достал дневник Пирса, бездумно полистал, пробегая глазами по неровным строчкам, развернул старую газету.

– Прикури мне сигарету, – попросила Микела.

– Сама не можешь?

– У меня руки грязные. И не злись. Я почти закончила. – Она повернулась, обхватила губами протянутую Дуганом дымящуюся сигарету, затянулась, выпустила дым через нос. – Посмотри, какой закат. Как раз то, что я хотела. Когда еще у меня будет такой шанс? – Микела указала испачканной в краске рукой на небо. Дуган послушно поднял голову, скосил глаза на картину. – Похоже? – спросила Микела.

– Не знаю.

– Посмотри получше.

– Ты же еще не закончила.

– И что?!

– Не знаю… Мне не нравится показывать незаконченные работы.

– Незаконченные работы? – Микела нахмурилась. – Только не говори, что тоже увлекаешься живописью.

– Нет. Не увлекаюсь.

– Тогда чем?

– Кажется, ты хотела дорисовать свою картину.

– Успеется.

– Вот как?

– Да. С тобой как-то интересней стало. Давай признавайся, о каких незаконченных работах ты говорил? – она вытерла руки, собрала кисти и краски. – Отнесешь мольберт в машину?

– Это я могу.

– И не думай! Мы еще не закончили говорить о твоих увлечениях.

– Не о чем говорить.

– Не о чем говорить было пару минут назад, а сейчас как раз наоборот. – Микела достала две бутылки пива, протянула одну Дугану. – Так кто ты, если не художник? Второй Хемингуэй?

– Хотелось бы.

– Значит, Хемингуэй!

– Скорее, Толкиен.

– Толкиен? – Микела задумалась, вспоминая знакомое имя, рассмеялась. – Вот, значит, как! – она попыталась успокоиться. – Извини.

– Ничего.

– Да нет, – она снова начала смеяться, резко замолчала, стала серьезной. – А твой отец знает или же я первая?

– Да у меня вообще-то пара книжек вышла.

– Вот как? – она нахмурилась. – Но судя по тому, как кисло ты об этом говоришь, успеха тебе это не принесло. Верно?

– Думаешь, я стал бы жить с отцом и его матерью?

– А вот это уже ненормально. Ненавидеть тех, с кем живешь, это… Это, мягко сказать, странно… Тебе не кажется?

– Может быть.

– Почему же тогда не съедешь?

– Я работаю.

– В библиотеке?!

– Над книгой… Над парой книг. Если удастся продать серию, то… – Дуган выбросил истлевшую сигарету, закурил новую.

– Но ты не веришь.

– Не верил бы – не делал.

– Не веришь, – протянула Микела, о чем-то задумалась. – Знаешь, а фэнтези не так уж и плохо. По крайней мере, это лучше, чем восставшие из могил мертвецы, которых ты можешь видеть из своего дома, или же продажа души демону, о которой писал старик Пирс. Сейчас мало по-настоящему детских книжек. Добрых и безобидных. Понимаешь, о чем я?

– Надеюсь.

– И твой отец зря ездит по городу и мешает тебя с дерьмом. У каждого своя жизнь. К тому же весь город не может работать на дамбе, – Микела снова прищурилась, стала задумчивой. – Слушай, а это правда, что после смерти твоей матери у него больше не было ни одной женщины?

– Я не знаю, – прошипел сквозь зубы Дуган.

– Да ладно тебе.

– Я сказал, не знаю! – Дуган выбросил недокуренную сигарету, подошел к пикапу.

– Что ты делаешь? Хочешь уехать?

– Хочу найти выпить. Отец всегда возит с собой что-нибудь покрепче пива. – Он достал из бардачка початую бутылку водки. – Тебе налить?

– Не знала, что твой отец пьет.

– Каждый день.

– Со смерти матери?

– Всегда. – Дуган поморщился, выпил, достал сигарету, налил себе еще, снова выпил.

– Какого черта ты делаешь? – строго спросила Микела. – Ты не думал о том, что нам еще назад ехать?

– Я не напьюсь. По крайней мере, не сейчас.

– Надеюсь, – Микела покосилась на бутылку водки, потянулась к стакану.

– Я налью, – засуетился Дуган. Микела ударила его по руке. – Я сама.

– Ладно. – Он дождался, когда она выпьет, протянул ей прикуренную сигарету.