Сергей Марков - Гарсиа Маркес

• Название: Гарсиа Маркес
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03734-2

Габриель Гарсиа Маркес (1927–2014), колумбийский писатель, лауреат Нобелевской премии, названный Сервантесом нашего времени, завоевал необычайную популярность на всех континентах. «Полковнику никто не пишет», «Сто лет одиночества», «Осень Патриарха», «Любовь во время холеры» и другие его произведения вошли в золотой фонд мировой литературы. Сергей Марков, известный журналист-международник, прозаик, которому довелось встречаться с Гарсиа Маркесом, как и с другими вершителями «бума» латиноамериканской литературы, например Хулио Кортасаром, создал наиболее полное на сегодня жизнеописание великого колумбийца на русском языке. Благодаря знакомству с близкими друзьями, соратниками, врагами своего героя С. Маркову удалось по-новому взглянуть на сложные, порой трагические коллизии, связанные с эпохальным расколом мира в XX веке на капиталистический и социалистический и последовавшим расколом среди крупнейших литераторов. Не обошёл он вниманием и многолетнюю, во многом загадочную дружбу Гарсиа Маркеса с известными личностями столетия: Фиделем Кастро, Франсуа Миттераном, Улофом Пальме, другими лидерами государств, а также его связи с СССР и Россией, отношение к диктаторам своего времени, его борьбу с терроризмом, бандитизмом, наркомафией… Но прежде всего эта книга, конечно, о латиноамериканском гении, чьё творчество пронизано страстью, любовью, эротикой, и о его бурной, порой шокирующей, но красивой и до конца фонтанирующей энергией жизни.

знак информационной продукции 16+

---

После обильных ромовых возлияний и споров выйдя из шумной, тесной, прокуренной «Бодегиты-дель-медио» на гаванскую Кафедральную площадь, я слушал песню знаменитого кубинского тровадора Сильвио Родригеса «Санкт-Петербург», посвящённую Маркесу.

— Почему Санкт-Петербург, Сильвио? — спросил я.

— Мне кажется, много общего с Пушкиным, в последней квартире которого в Петербурге я был, и Достоевским, — отвечал тровадор. — Явление чрезвычайное. Великая тайна. Раскрыть которую ещё предстоит. Если это вообще возможно.

Когда завершал работу над биографией, казалось, что всё ясно, исследователями, литературоведами, биографами всё разобрано, разложено по полочкам. А тут, на ступенях древнего обшарпанного кафедрального собора Гаваны, пережившего и конкистадоров, и пиратов, и диктаторов, под огромными сумасшедшими звёздами, до которых, если встать на цыпочки, можно было дотянуться, я почему-то, непостижимо-магическим каким-то образом согласился с мыслью кубинца: чего-то мы в Маркесе не поняли. Что-то важное, может быть, главное он от нас утаил.

В середине 2000-х очередная волна репрессий обрушилась на кубинскую интеллигенцию, и Маркес стал объектом беспрецедентной критики за его многолетнюю поддержку кубинского диктатора. Отвечая на вопросы журналистов, он уверял, что не смог бы сосчитать всех узников совести, диссидентов, вообще политических заключённых, которым за двадцать лет — при абсолютном молчании общественности — помог выйти из тюрьмы, эмигрировать с Кубы… Некоторым дружба Маркеса с Фиделем представляется непостижимой и относится к области исповедуемого нобелевским лауреатом магического, фантастического реализма.

А вот что рассказывал о Маркесе сам Фидель Кастро:

«Я могу назвать Габо даже больше чем просто другом, наши встречи всегда носят оттенок семейности, начинаются воспоминания, шутки, смех, грусть. <…> Однажды в Колумбии по случаю проведения IV Ибероамериканского саммита хозяева организовали прогулку в конном экипаже по окружённым стенами старинным районам Картахены — своеобразной Старой Гаване, охраняемой исторической реликвии. Товарищи из кубинской службы безопасности сказали мне, что нецелесообразно участвовать в незапланированной прогулке. Я подумал, что это чрезмерная предосторожность, хотя всегда уважал их профессионализм и сотрудничал с ними. Я подозвал Габо, стоявшего поблизости, и в шутку сказал ему: „Садись с нами в этот экипаж, чтобы нас не пристрелили!“ (Чисто фиделевская весёлая шутка. — С. М.) Он так и сделал. Мерседес, которая осталась там, откуда мы отправлялись, я добавил в том же тоне: „Ты будешь самой молодой вдовой“. Лошадь двинулась в путь, прихрамывая под нашей тяжестью. Копыта скользили по мостовой… Только потом я узнал, что там произошло то же самое, что в Сантьяго-де-Чили, когда телевизионная камера с установленным в ней автоматом была нацелена на меня во время интервью, которое я давал журналистам, и наёмник, орудующий ею, не осмелился выстрелить. В Картахене они сидели в засаде в некой точке старого города, вооружённые винтовками с оптическим прицелом и автоматами. Но рука убийцы дрогнула, когда он увидел в прицел, что меня заслоняет голова Маркеса, — они не смогли выстрелить в своего Габо!.. На другой день недруги, в том числе коллеги Габо, известные всему миру писатели, обвиняли его в том, что он заделался ко мне чуть ли не телохранителем. Но это значит, не понимать ни наших отношений, ни самого Гарсиа Маркеса… Мне кажется, что я знаю Габриеля всю жизнь. Я даже не представляю то время, когда я его не знал. Однажды он признался, что до сих пор его укоряет совесть за то, что он поддержал, как бы подогрел мой интерес к бестселлерам „быстрого потребления“. Но для меня это всегда было способом отвлечься от деловых бумаг, всяческих государственных документов… Добавлю, что Габо привил мне желание в следующей реинкарнации, в другой жизни непременно родиться писателем, притом обязательно таким, как Гарсиа Маркес… Во всё, что он рассказывает и пишет, верю. Помню, что в первоначальном тексте его повести „Любовь и другие демоны“ герой ехал на лошади, которой было одиннадцать месяцев. Я тогда сказал ему: „Слушай, Габо, добавь коню года два-три, в одиннадцать месяцев он же ещё жеребёнок“. Он, как мне показалось, не очень обратил внимание на моё замечание. В результате в романе о докторе Альренунсио Са Перейре Као он описал человека, который плакал, сидя на придорожном камне у своего коня, которому в октябре исполнилось бы сто лет, но его сердце остановилось, когда они спускались по склону горы. Вот так Габо изменил возраст коня в неожиданно-фантастической манере, свойственной только ему!.. Всё его творчество — это свидетельство его сентиментальной привязанности к истокам, корням, к латиноамериканскому духу. И ещё — это постоянное и непреложное доказательство приверженности правде, прогрессивным идеям. Очень важен для понимания его творчества язык — он уникальный, Габо огромное внимание уделяет языку, теории относительности слов в языке, если можно так выразиться. Его язык изучают в колледжах и университетах на всех континентах. У него неповторимый язык! Я читаю его с неизменным наслаждением, погружаясь в мир огромных деревьев, долгих ливней, грома, молний, моря с затонувшими кораблями… <…> Габо — очень добрый человек с душой ребёнка и талантом космического масштаба! Признаем все, что Габриель Гарсиа Маркес — человек будущего. И мы, и потомки наши будут благодарны судьбе, Провидению за то, что он жил на Земле, жил, чтобы рассказывать о жизни».

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Для Латинской Америки он больше, чем писатель. Он пророк. Например, когда в Венесуэле (даже не в родной Колумбии!) разрабатывался проект новой конституции, то в результате жаркой, чудом обошедшейся без применения огнестрельного оружия дискуссии в Национальном собрании было решено обратиться к «великому Гарсиа Маркесу». «Венесуэльское правительство, — так заканчивалось послание, — почтёт за честь принять столь авторитетные поправки». По поводу новых произведений литературный агент Кармен Балсельс как-то высказала своё пессимистическое мнение: «Я очень сомневаюсь, что Маркес напишет ещё что-либо художественное». Профессор Мартин также выступил с заявлением о том, что писатель не готов и уже вряд ли когда-либо будет готов к публикации новой работы: «Я не думаю, что об этом стоит сожалеть. Просто судьба Маркеса сложилась так, что его литературная карьера закончилась значительно раньше, чем его жизненный путь».

Но сам Маркес на вопрос, написал ли он последнюю книгу, неожиданно ответил: «Последнюю? Никогда!»

Знаменитый колумбийский писатель, лауреат Нобелевской премии Габриель Гарсиа Маркес пишет новый роман, сообщала пресса. Роман будет о любви. «Маркес написал четыре варианта и теперь, как мне сказал, пытается извлечь из каждого самое лучшее, — поведал Плинио Мендоса. — Он стал относиться к себе чрезвычайно, даже более чем в молодости, когда многажды переписывал свои вещи, требовательно и критично».

Маркес объяснил журналистам, что временная пауза в его творчестве была связана не с отсутствием вдохновения, а с «нехваткой энтузиазма». «У меня никогда не было проблем с сюжетом. Просто люди стали замечать, что я больше не вкладываю в свои произведения души и сердца, — сказал Маркес. — Но на роман о любви, надеюсь, моего сердца хватит.

— К каким добродетелям вы относитесь с наибольшим уважением? — спросили его.

— К искренности, — ответил он. — В нашем мире её становится всё меньше и меньше, она, точно шагреневая кожа, исчезает на глазах и потому приобретает особую ценность и превращается из обязательного атрибута человеческой личности в какое-то особое качество.

— К какому пороку относитесь с наименьшим снисхождением?

— Ко лжи. Она не вызывает во мне ничего, кроме раздражения и отвращения.

— В чём для вас смысл жизни?

— В том, чтобы реализовать себя, осуществить свою Главную Мечту и познать истинную любовь. Каждый из нас должен пройти свой собственный, указанный ему Всевышним путь. Прожить именно свою, а не чью-нибудь жизнь. Величайшая трагедия — обернуться назад и осознать: всё, что было в прошлом, — не твоё, чужое, непонятное, ненужное; впереди же — сплошная неопределённость и… тотальное одиночество. Замкнутый круг… Жизнь не может состояться без настоящей любви. Без любви жизнь не просто скучна. Она бессмысленна и бесполезна. Сердце, не поражённое вирусом любви, самым прекрасным и желанным недугом, черствеет, чернеет и рассыпается. Человек умирает из-за того, что его сердце перестаёт любить. Если бы этого не происходило, весь мир, всё человечество были бы совсем другими».

Весной 2010 года колумбийская газета «Эль Тьемпо» сообщила, что Гарсиа Маркес неожиданно для всех горячо поддержал женщину-юриста Марию Фернанду Валенсию, баллотирующуюся в парламент, которая в случае победы на предстоящих выборах пообещала раздеться донага и позировать для мужского журнала. В Картахене корреспонденты сфотографировали нобелевского лауреата и его супругу Мерседес Барчу, облачённых в агитационные футболки Фернанды Валенсии, 42-летней матери троих детей. На футболках почтенной четы изображена обложка мужского журнала с фотографией Валенсии и подписью «Голосуйте за меня (и я разденусь для следующего номера!)». Популярность этой необыкновенно красивой женщине, члену Социальной партии национального единства, принесло участие в одной из программ новостей на телевидении, где она непринуждённо и остроумно вела раздел политических сплетен.