Том Шервуд - Адония

• Название: Адония
• Автор: Том Шервуд
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4031-1

После гибели родителей от рук жестоких разбойников наследница благородной фамилии, маленькая девочка по имени Адония, попадает в монастырский приют, откуда ее через несколько лет забирает главарь разбойничьей шайки Иероним Люпус, скрывающийся под личиной монаха. Окружив девочку теплом и заботой, он обучает ее военному искусству.

Адония относится к «доброму монаху» с любовью и послушанием, не подозревая, что он повинен в смерти ее родителей. Жадный до наживы Иероним Люпус узнает, что нищий плотник Томас Локк, пару лет тому назад ушедший к южным морям, вернулся богачом. Иероним Люпус решает выведать, откуда у простого плотника такое несметное богатство, и поручает это своей повзрослевшей воспитаннице, Адонии.

«Адония» – пятая книга из цикла романов популярного писателя Владимира Ковалевского (Том Шервуд) о жизни и необыкновенных приключениях мастера Томаса Локка Лея, плотника и моряка из Бристоля, и его друзей.

---

И она, нервно шагая, удалилась.

Когда очередь дошла до Фионы, она шагнула в кабинет метрессы едва дыша.

– Итак, новенькая, – проговорила метресса, – мне нужно знать только одно: кто это сделал. Знаю, что в этом замешана ты и твоя лента. Обещаю: если я всё узнаю, сечь розгами никого не будут.

– Не будут? – почти теряя сознание, переспросила Фиона.

– Я обещаю. Ну, говори. Это Адония? Да?

– Это… Да. Это Адония.

– Ну, вот. Кто же ещё. Я так и знала. Где лента?

– Адония сказала спрятать её.

– Это понятно. И где ты её спрятала?

– Повязала на себя, под рубашкой.

– Достань.

Через четверть часа Адония и Фиона стояли, прислонясь к стене, в коридоре, возле дверей кабинета.

– Метресса обещала, что сечь никого не будут, – всхлипывая, оправдывалась Фиона.

– Конечно не будут, – невесело усмехаясь, проговорила Адония. – Накажут как-нибудь по другому. Страшнее. Да ты не реви. С тобой всё обойдётся, ты совершенно здесь ни при чём. А я как-нибудь выкручусь. В первый раз, что ли.

Дверь кабинета распахнулась. Вышла, с победным багрянцем на дряблых щеках, сестра Ксаверия. Жестом приказала девочкам идти за ней. И привела ко всем остальным, в спальную залу. Здесь, оттолкнув Фиону в сторону и оставив рядом одну Адонию, она громко произнесла:

– Донна Бригитта распорядилась, чтобы узнали все. Эта воспитанница отправляется в чулан!

Стон пронёсся над серой испуганной стаей.

– Иди! – ликующим голосом приказала Ксаверия. – Чулан – в той стороне! Тебе дадут хлеб и воду, и ты будешь сидеть там два дня!

– Ну и отсижу. А через два дня вернусь. Попомни, Чёрная Нога.

И, заложив за спину руки, Адония повернулась и вышла. Сестра Люция, стоявшая с приготовленными водой и хлебом, испуганно отшатнулась от неё, как от покойницы.

– Вы слышали! – трагически воскликнула сестра Ксаверия. – Вы все слышали! Она угрожала мне!

Однако, вместо сочувствия, в задних рядах воспитанниц прошелестело:

– Чёрная Нога!

Прошло полчаса. Фиона не пошла на завтрак. Она лежала на кровати лицом вниз и до изнеможения рыдала. Воспитанницы, подавленные, скорбные, принесли ей картофелину и стаканчик компота.

– Чулан – это очень страшно? – спросил кто-то из обступивших кровать Фионы.

– Ещё как! – ответили ей. – Там же крысы! Ровенку год назад сажали в чулан, так она визжала там как резанная, а когда её вытащили, она день в обмороке пролежала. А Адония-то никогда ещё в чулане не сидела.

– Из-за меня, из-за меня, – рыдала Фиона. – Из-за меня!

Адония, стоя посреди страшилища, именуемого «чуланом», осматривалась. Позади дверь. Впереди деревянный настил, на уровне колен, вместо кровати. Раскинув руки, можно одновременно достать и левой стены, и правой. Тусклый свет проникает сквозь маленькое зарешёченное окно под самым потолком. Ну вот, дожила до чулана. Что дальше?

Подойдя к настилу, Адония смахнула с него чёрную полуистлевшую солому, положила на доски хлеб и поставила кувшин с водой. Села рядом, поджала ноги, охватила колени руками.

– Зимой здесь было бы холодно, – сказала она сама себе. – А сейчас – пустяки. Два дня – это не долго.

Вдруг её внимание привлёк короткий шорох внизу. Адония встала на четвереньки, всмотрелась.

Она не знала, что в эту самую минуту в ворота пансиона постучали двое монахов.

Всмотрелась – и увидела, как, чутко подрагивая тонкими прямыми усами, из щели между стеной и полом выбрался толстенький серый зверёк с длинным голым хвостом. Адония тихо щёлкнула языком. Зверёк метнулся назад и исчез. Тогда маленькая заключённая отщипнула кусочек хлеба и бросила его к чернеющей щели. Прошло несколько томительных, долгих мгновений. Опять показалась острая мордочка, дрожащие, тонкие, словно проволочки, усы.

– Так ты, значит, крыса, – наблюдая за тем, как зверёк расправляется с хлебом, проговорила Адония. – Какая прелесть.

Тени из прошлого

В ворота пансионата постучались двое монахов. Ими были патер Люпус и заметно возмужавший Филипп. Их свита, – эскорт и карета, – остались неподалёку, на ферме, и эти двое выглядели так, будто их действительно только двое, и пришли они издалека. Как и пять лет назад из бойницы спустили корзинку и Люпус положил в неё заготовленное письмо к метрессе.

Через полчаса ворота приоткрылись и хмурая привратница произнесла:

– Мужчинам сюда входить нельзя. А деньги можно передать мне. Донна Бригитта распорядилась.

– Я старый монах, а не мужчина, – кротко ответил ей Люпус. – Со мной наш казначей. Мне нужно самому увидеть оставленную мной сиротку. Мы отдадим деньги и сразу уйдём.

Привратница отступила, притянула створку ворот и заложила брус. Через полчаса она снова отворила ворота и сообщила:

– Можно войти старому монаху.

– Сестра! – устало вздохнув, сказал Люпус. – Передай достопочтенной и уважаемой мной метрессе, что в нашем монастыре весьма строгие правила. Казначей должен лично передать деньги в руки метрессе и лично получить расписку.

Двое пришедших, присев перед воротами, прислонились спинами к нагретым солнцем потемневшим от времени плахам. Они терпеливо и молча ждали. Снова приоткрылись ворота.

– Пусть войдёт только монах и принесёт с собой деньги. Он же получит расписку.

– Прости, сестра, что доставляем тебе столько хлопот. Будь так добра, передай метрессе, что если нас не впустят, то денег она не получит, а сиротку мы ждём здесь. Мы забираем её с собой. Сейчас же.

Через полчаса привратница строгим голосом заявила:

– Можете войти. Оба.

Двое смиренно склонившихся монахов, не оглядываясь по сторонам, степенно ступая, дошли до кабинета метрессы.

Донна Бригитта, с демонстративным неудовольствием поднявшись из-за стола, подошла к старому монаху на отмеренные этикетом два шага. Осторожно, чтобы не свалить высокий белый колпак, поклонилась. В этот миг в кабинете будто щёлкнула искра. Монах не поклонился в ответ! Глядя прямо в глаза оторопевшей метрессе, он вытянул из рукава небольшой, сложенный втрое неопечатанный лист и протянул его управляющей пансионом. По лицу донны Бригитты было видно, что она мучительно ищет ответ на вопрос – как себя вести после столь явной невежливости. И, чтобы дать себе минуточку на раздумье, она медленно приняла протянутое ей письмо, медленно развернула. И помертвела.

Восковая бледность хлынула на её лицо. С середины белого листа на неё своим страшным оком смотрела чёрная печать испанской инквизиции. Она подняла ослепшие глаза на страшного вестника, а патер Люпус, шагнув, размахнулся и со всей силы ударил её по щеке. Метресса рухнула на колени.

– Ты два часа держала меня за воротами, донна, – тихим и мирным голосом сказал старый монах.

Он обошёл стоящую на коленях метрессу, обошёл слетевший с её головы и откатившийся к ножке стола колпак и сел в кресло владелицы кабинета.

– Ты думаешь, что покинула Испанию очень давно. И что всё забыто. Нет. Не забыто. Ты думаешь, что укрылась в другой стране, купила себе хорошую должность, и жизнь пройдёт так, как ты пожелаешь. Нет, не пройдёт.

Вдруг раздался почтительный стук в дверь и, после небольшой паузы, в кабинет заглянула Ксаверия. Она увидела стоящую на коленях метрессу и угодливая улыбочка, блуждавшая на её лице, мгновенно исчезла. Показав, во что может превратить человеческое лицо гримаса ужаса, Ксаверия попятилась, нетвёрдой рукой притворяя дверь. Люпус кивнул Филиппу и тот, быстро выйдя за дверь, вежливо, но с металлом в голосе проговорил:

– Сестра! Вас просят войти.

И стоял в открытом проёме, пока Чёрная Нога перемещалась из коридора в кабинет. Ксаверия вошла, секунду помедлила и, глубоко поклонившись сидящему за столом монаху, встала на колени рядом с метрессой.

– Кто ты и что здесь делаешь, – глядя ей прямо в глаза, спросил Люпус.

– Меня зовут сестра Ксаверия, падре! Я кастелянша…

– Значит, отвечаешь за имущество пансиона. Высокий чин. У меня имеются две просьбы, сестра. Первая: подай нам сюда завтрак. Накрой отдельный столик на троих человек, а мне подашь сюда, где я сижу. Еда чтобы была самая лучшая. Вина можешь налить. Я разрешаю. Вторая просьба: приведи сюда сиротку, которую я лично спас однажды в лесу, где разбойники убили её родителей. Бригитта приняла её на воспитание пять лет назад. Имя сиротки – Адония. И сообщи всем послушницам, чтобы проверили – всё ли в порядке в пансионе. После трапезы я буду его инспектировать.

И милостивым кивком отпустил.

Услышав торопливые шаги в коридоре, Адония с досадой ткнула кулачком в стену. Она, бросая кусочки хлеба всё ближе и ближе, подманила хозяйку чулана почти к самой постели. У неё давно ныли колени и болела спина, но она упрямо сидела, склонившись вперёд, поджав под себя ноги и, как заклинание, повторяла прячущейся под лежанкой крысе:

– Иди же, не бойся же! Мы будем дружить!

Крыса, наконец, настолько освоилась, что села на задние лапки и принялась умываться. Адония радостно замерла. Но в этот миг в коридоре послышались быстрые шаги.