Алексей Макеев - Та еще семейка

• Название: Та еще семейка
• Автор: Алексей Макеев
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77377-0

Музыкантша Зина работает в феминистском клубе «Золотая лилия». Она дает там концерты и всякий раз привозит туда большой тяжелый аккордеон. Муж Зины, Всеволод Слепаков, не в восторге от занятия жены. Мало того, он случайно узнает, что его соседи — консьержка Кулькова и охранник Хлупин — при помощи Зины проворачивают какие-то криминальные делишки. Если бы он закрыл на все глаза, то сохранил бы и свою жизнь, и многие другие. Но смертоносный маховик уже начал вращение, и остановить его не под силу никому…

---

В трех шагах от него находился парень лет двадцати пяти, коренастый, смуглый, в оранжевом жилете коммунально-дорожного работника.

— Что? — спросил Слепаков, недоумевая.

— Деньги… — сипло сказал парень в оранжевом жилете.

— Ах, ты… — начал Слепаков с наигранным негодованием, однако чувствуя, как внезапный страх сжимает сердце.

— Деньги давай! — перебив его возмущенный возглас, снова гнусно просипел бандит.

В правой руке его что-то блеснуло. «Все… Зарежет…» — обреченно подумал Слепаков. Он хотел крикнуть «полиция», но голос пропал — остался только бессильный стон. А затем произошло то, чего ни сам Всеволод Васильевич, ни нападавший грабитель никак не ожидали. Всей массой, подбиравшейся к центнеру, повинуясь страстному инстинкту самосохранения, Слепаков ринулся на оранжевый жилет, стараясь перехватить руку с ножом. Парень не успел увернуться. Почти рыдая от напряжения, Слепаков стал выкручивать смертоносную бандитскую кисть, не заботясь больше ни о чем. Грабитель хрипел, колотил по земле пятками, судорожно бился под тяжестью пенсионера. И внезапно затих. Еще через минуту, дыша с прерывистым свистом, Слепаков с трудом встал на колени. Постоял, опираясь на тело неподвижного бандита. Наконец поднялся, вытер пот с лица. Внутри его все мелко тряслось, ноги подгибались. Нападавший лежал на спине. Голова его свешивалась за металлическую оградку, окружавшую газон с чахлым кустиком недавно посаженной сирени.

«Ух, как я его…» — подумал Слепаков, прижимая ладонь к левой стороне груди — сердце угрюмо бухало. Поглядел внимательно на лежавшего: «А где нож?» Ножа не было. Осмотрел место битвы. Слепаков наклонился к лежавшему. Глаза закатились, рот приоткрылся, шея неестественно скособочилась. Всеволод Васильевич толкнул парня в плечо, тот не шевельнулся. Из уголка рта вытекла красноватая мутная струйка. «Черт бы его… Надо вызвать «Скорую»!» Слепаков взял запястье лежавшего, пульс не прощупывался. «Кири-куку! Царствуй, лежа на боку!» — прозвучал в голове Слепакова голос. Он отпрянул. Голова закружилась, в глазах запрыгали точечные блики. «Труп! — мелькнула мысль. — Я убил человека… Но он бандит, грабитель, пенсию хотел отнять… И нож… Был ведь нож! А теперь нет. Как доказать, что умерший хотел ограбить?»

Конец всему — арестуют и осудят за убийство. Бежать следовало немедленно, пока кто-нибудь не появился. Слепаков торопливо оглядел себя. Ничего не порвано, не испачкано. Отряхивая колени и куртку, он бросился прочь от страшного закутка. «Скорее, скорее… Никто не видел… Этот гад, наверно, мигрант без регистрации…» — лихорадочно думал Всеволод Васильевич. Никто не встретился при выходе из квартала на улицу, хотя… Какая-то узкая тень, изломисто падая на стену дома, проскользнула и пропала за углом. «Ничего, ничего… Не найдут! И, в конце концов, я защищал свою жизнь, свою личную собственность… Не найдут… Сами виноваты: напустили полную Москву… Грабят, убивают, взрывают…» — все это, будто в бреду, бормотал, терзаясь, перепуганный до сердечного приступа Всеволод Васильевич. Но с течением времени он успокоился и тут…

Газета! О, будь она проклята! Он оставил рядом с трупом газету, которую полчаса назад купил в киоске «Роспечать»! Теперь, вне всякого сомнения, его найдут. Слепаков жалко застонал. Он понуро побрел к трамвайной остановке, сел на тридцатый номер, поехал в сторону Щукинского рынка. «Разумеется, возвращаться глупо. Там уже появились люди, нашли оставленную им по глупости газету… Отпечатки пальцев — во-первых, а во-вторых, запросто установят, кто покупал не так часто приобретаемую по сравнению с «МК» или «Вечеркой» оппозиционную газету. И его наверняка узнают продавцы: постоянный клиент, анализировал свое положение Слепаков.

«Начинается дождь… И это прекрасно, просто великолепно! Сильнее бы, сильнее… Обильней… Газета размокнет, превратится в линялые лохмотья, разорвется — и отпечатки пальцев будут уничтожены… Хоть бы дождь усилился, хлынул до приезда оперативной группы…» Словно принимая во внимание безмолвные мольбы Слепакова, небо насупилось, издали загрохотала клубящаяся тьма, с невероятной быстротой распространяясь по всему щукинско-строгинскому региону. Следом за белым зигзагом молнии хлестко шарахнуло. Саданул по темно-зеленой листве, рванул провода трамвайных линий, замордовал рекламные стенды могучий порыв ветра, и сплошной стеклянной пенящейся стеной хлынул ливень. «Ура! — прокричал внутри Всеволода Васильевича голос. — Отмоемся! Все будет в ажуре! Кири-куку! Вот вам. Не докопаетесь, природа за меня. Я не виноват, не виноват!» И, сидя у открытого трамвайного окна, промокая и прикрывшись ладонью от чьего-либо постороннего взгляда, Слепаков под раскаты июльской грозы заплакал.

Возвращался он на метро, нарочно пересаживаясь, приехал домой часа через три с половиной.

— Боже мой! — вскричала жена при виде мокрого до нитки Всеволода Васильевича. — Под самую грозу попал, бедный ты мой! Где же тебя носило, сердечный ты мой?

— Да ладно тебе, Зина… — буркнул Слепаков, переодеваясь в сухую одежду. — Ездил тут на распродажу электродеталей, посмотреть кое-чего хотел. — Слепаков вел себя с наигранным равнодушием, с внешними признаками обыкновенной усталости, вяло поел.

— Может, водочки выпьешь? — шепнула жена и понимающе нежно улыбнулась.

— Нет, не надо водки, — воспротивился Слепаков, что не очень-то было на него похоже. — Чаю горячего. Пойди, пойди вскипяти.

Он медленно выпил чашку чая. Улучив момент, тайно проглотил две таблетки феназепама и пошел спать. Лежал с похоронным выражением на лице. Тело постепенно начало теплеть, расслабляться. Последними подконтрольными мыслями были: «Что я сделал! И откуда это «кири-куку, царствуй, лежа на боку»? С чего это вдруг прицепилось? Пословица, что ли, какая-то?» Так и не сделав окончательного вывода, Всеволод Васильевич провалился в тягостный сон.

Последующие дни невольный преступник все-таки суеверно ждал для себя неприятностей — и дождался.

Часов в одиннадцать утра прозвучал требовательный телефонный звонок. «Меня. Они», — внутренне поджимаясь и готовясь к борьбе за свободу, определил Слепаков. Снял трубку, нахмурясь и стиснув челюсти. Приятный мужской голос бодро спросил:

— Слепаков Всеволод Васильевич?

— Да, это я, — с натужным достоинством пожилого заслуженного человека подтвердил Слепаков.

— Вас беспокоит старший оперуполномоченный по уголовным делам капитан Маслаченко.

— Слушаю, — после паузы якобы недоуменно произнес Всеволод Васильевич.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Мне? Вопросы? — старательно удивился Слепаков. — По какому поводу?

— Не могли бы вы подойти к четырнадцати часам в управление… Знаете где?

— Да, конечно.

— Второй этаж. Комната одиннадцать. — Трубка цокнула, замолчала, пошли гудки.

Возле Управления МВД тесно, вдоль и поперек стояли запыленные многочисленные «Жигули», несколько старых и пара новеньких иномарок — очевидно, автомобили сотрудников полиции. Навстречу вышли трое молодых людей и один пожилой, одетые в гражданскую одежду. Самый разудалый, развязный, коротко стриженный, рассказывал что-то смешное с матерком, остальные смеялись. Пожилой хрипел: «Да ну вас на хрен, хлопцы, мне бы поспать… С бодуна башка чугунная…» Потом выбежал еще один в спортивном костюме, хлопнул дверцей «Ауди» и умчался в мгновение ока. Втиснувшись в «жигуленка», не спеша, поехали четверо.

«Кого-то брать», — с сосущей сердце тоской подумал Слепаков.

За стеклянной перегородкой пропускного пункта сидел у телефона офицер в полицейском кителе и разговаривал с вооруженным коротким автоматом толстым и усатым бойцом восточного типа в камуфляже. Проверили паспорт, сказали: «Второй этаж, идите». Постучав и войдя в одиннадцатую комнату, Слепаков увидел сначала молодую женщину — плохо причесанную блондинку, с довольно унылым видом работавшую на компьютере, а затем, за другим столом, симпатичного, тоже светловолосого крепыша лет тридцати, в клетчатой рубашке с подвернутыми рукавами. Он перебирал какие-то папки.

— Слепаков? Возьмите стул, пожалуйста.

Слепаков взял стул у стены, присел напротив.

— Капитан Маслаченко? — спросил в свою очередь. — По какому по…

— Вы работаете? — перебил его оперуполномоченный. — Внештатный консультант? На пенсии по выслуге лет? Так. Карточку москвича имеете? Ага, хорошо. И паспорт с вами? Прекрасно. Дело в том, — Маслаченко глянул краем глаза в слепаковские документы, — Всеволод Васильевич… что вблизи от вашего дома во вторник, двенадцатого июля, обнаружили тело убитого гражданина Республики Молдова… — опять справился в каком-то листе, — Джордже… в общем, Георгия Ботяну, восемьдесят первого года рождения, работавшего по обслуживанию оптового рынка… Вот такие у нас события. Регистрация у него просрочена. Вы никогда не встречались с этим Ботяну, Всеволод Васильевич?