Элеонора Пахомова - Роза и Крест

• Название: Роза и Крест
• Автор: Элеонора Пахомова
• Жанр: Эротика
• ISBN: 978-5-4474-0518-2

«Роза и Крест» лишь на первый взгляд увлекательный детектив с закрученным сюжетом. На самом деле, это книга-мозаика, которую читателю предстоит складывать снова и снова. Главы представляют собой расклад Старшего аркана Таро, одна глава — одна карта. Считается, что Таро хранят в себе тайну мироустройства. Это книга о вере и безверии, о силе и слабости, об истинной и ложной любви, о Боге и Дьяволе.

Кому-то откроется больше, а кому-то — меньше. Остается начать чтение и узнать, что откроется Вам.

---

— Тогда вас ждет много интересных открытий, — улыбнулся он. — Но обо всем по порядку. Я хочу заказать вам двадцать два полотна, точно повторяющие изображения на этих картах.

— Двадцать два? Но что вы собираетесь делать с таким количеством картин? Открывать собственную галерею?

Давид рассмеялся своим глухим гортанным смехом.

— Нет, они нужны мне для личного, скажем так, пользования. Я собираюсь повесить их в своем доме.

Фрида взяла колоду в руки, разглядывая фигуры. Карты представляли собой завораживающее зрелище, одну за другой она выкладывала их на стол. В верхней части каждой из них стояли римские цифры, в нижней подписи — на английском, в середине царило буйство образов и красок.

— Вы что, наделяете эти картинки особым смыслом? Верите, что они обладают определенной силой?

— Это не просто картинки, Фрида. Старший аркан Таро — это не случайное собрание персонажей, это ключи. Ключи от потаенной двери, за которой сияет истина. На этих картинах вы не найдете ни одного случайного символа, здесь каждая, даже едва заметная, деталь имеет свой порядок и смысл. Старший аркан Таро Тота — великая книга мудрости, дарующая силу.

— И вы действительно верите в такие вещи? — повторила Фрида свой вопрос на новый лад, удивленная услышанным.

— В какие вещи? — Давид улыбнулся так, словно предвкушал удовольствие.

— В магическую силу карт Таро, например. Да и вообще в магию?

— Конечно. И вы, Фрида, верите в «такие вещи», просто боитесь себе в этом признаться.

— Не уверенна.

Его глаза казались Фриде все ярче, они будто губка впитывали краску, наливаясь цветом.

— Все мы маги, хотим мы того или нет. Нюанс в том, что маги, как и сама магия, бывают заурядными, а бывают выдающимися. Разница в степени осознанности. Человек, как вы знаете, создан по образу и подобию Высшего существа, если хотите — Бога. Поэтому в каждом из нас заложена способность созидать. Эта функция — неотъемлемая часть человеческой сущности. Она так же непроизвольна, как дыхание, и так же всегда активна. Осознанно Бог создал большой мир. Осознанно или бессознательно мы каждую секунду жизни созидаем вокруг свой собственный, локальный. И он, послушный нашей мысли, возникает вокруг нас, как послушно вашей кисти на холсте возникают образы. Хотите простой пример? Чего бы вам сейчас хотелось съесть или выпить?

— Ну, допустим, двойной эспрессо и тирамису.

Когда Фрида произносила эти слова, официант с подносом был уже на полпути. Он сделал последние несколько шагов, остановился и начал выставлять на стол заказанные блюда. Карпаччо из говядины и вода Perrier для Давида, двойной эспрессо и тирамису для Фриды.

Впервые с момента их знакомства Фрида позволила себе рассмеяться.

— Забавный фокус. Неожиданно, — призналась она. — Ну и как вы это сделали? Хотя могу предположить, что это может быть простым совпадением, случайностью…

— Случайностей, милая Фрида, не бывает. Как, собственно, и совпадений. Все в этом мире закономерно, абсолютно все. А что касается «фокуса», то проделал его не я, а вы.

— Я? И как же, позвольте узнать?

— Вы хотели эспрессо и тирамиссу, поэтому они материализовались в вашей реальности. Я выступил лишь проводником вашей воли.

— Ну да, ну да, — улыбнулась она. — Популярная в последние годы теория об управлении реальностью с помощью мысли. Я не сильно увлекаюсь такими вещами, но даже до меня долетали отголоски этого модного нынче веяния. «Трансерфинг реальности», если не ошибаюсь, и еще, кажется, «Секрет». Сейчас даже школьник, не затрудняясь, выложит вам сакральные знания по этому предмету.

— То, о чем вы говорите, имеет место быть. Но эти книги на самом деле не лгут, хотя и всей правды не раскрывают. Чтобы получить полное представление о том, как работает механизм, нужно собирать знания по крупицам, дополняя картину, набросанную в этих книгах в общих чертах. Так или иначе, обладает человек этими знаниями или нет, он сам созидает свою реальность. Просто те, кто владеют предметом, делают это осознано и качественно, не ведающие — как придется и часто в ущерб себе. Но суть не в этом, а в том, что это простейшая магия, можно сказать, бытовая, право и способность ее вершить есть абсолютно у каждого. Однако она имеет одно существенное ограничение — с ее помощью нельзя подчинить себе волю другого человека. Потому что каждый обладает свободой воли, как неотъемлемым священным правом. Например, силой своей мысли и воли вы не можете заставить другого человека присутствовать в вашей реальности, если он того не хочет, не можете заставить его полюбить или возненавидеть вас. Гораздо большую власть дарует другая магия, высшая. Она доступна не многим, тем, кто обладает не только знаниями, но и смелостью переступить черту, нарушить запреты.

— Боюсь, что в этих темах я окажусь не самым благодарным слушателем и не самым интересным собеседником.

— От вас этого и не требуется. Просто возьмитесь исполнить мою просьбу, нарисуйте эти картины. Можете не сомневаться, гонорар вас не разочарует.

— Но почему я?

— Я уже отвечал вам на этот вопрос, — мягко произнес Давид. — Потому что вы Фрида. Дело в том, что колоду Тота рисовала художница Маргарита Фрида Харрис. Мне бы хотелось, чтобы полотна, предназначенные для меня, были также нарисованы Фридой.

— Я могу подумать, стоит ли мне браться за этот заказ?

— Конечно. Возьмите колоду, чтобы предмет размышлений был перед глазами, и свяжитесь со мной в любое время, как только примете окончательное решение.

Этот разговор не произвел на Фриду какого-то особого впечатления — у каждого свои причуды. Она и сама была личностью незаурядной, поэтому легко принимала сложность внутреннего устройства других. Человеку обязательно нужно во что-то верить, так почему бы кому-то не верить в силу каких-нибудь карт, оберегов, пророков, чего и кого угодно? Ведь это время не предлагает конкретных и убедительных объектов для веры — ни Бога, ни царя, ни вождя, ни культа. Поэтому каждый наделяет верой то, что придется. Пусть так.

Вернувшись домой, она раскрыла колоду веером. Фрида Харрис, по-видимому, была недурной художницей и занимательной личностью — было в ее творении нечто гипнотическое. Карты приковывали внимание, каждая из них словно открывала перед Фридой глубокий туннель, в который хотелось ступать осторожно — шаг за шагом, но все дальше и дальше. Фрида оглядела пустую комнату, в которой не было Его, и подумала, что заказ появился кстати. Собственных новых замыслов для картин у нее пока не было — источник вдохновения укатил в заморские страны. А работать — всяко лучше, чем маяться скукой и тоской. Через пару часов она наугад вытащила из колоды Иерофанта, Смерть, Повешенного и Верховную Жрицу. Установила на мольберте новый холст и набрала номер Давида.

— Я возьмусь за эту работу, — сказала она.

— Это отличная новость, Фрида. С какой карты собираетесь начать?

— Это будет Иерофант.

III. Папа

— Это Иерофант, — с порога заявил Мирослав и бодро прошествовал по кабинету. Сел на стул напротив майора, который понуро макал чайный пакетик в кипяток, закинул ногу на ногу и легким движением руки бросил на стол цветную картонку.

— Что это? — полюбопытствовал Замятин, взяв в руки принесенный Погодиным предмет.

— Карта Таро «Иерофант». Если конкретней, то эта карта из колоды Тота, созданной Алистером Кроули и Фридой Харрис.

— Ну, теперь мне все ясно. Дело можно закрывать, — съязвил Замятин, поймав себя на том, что из всего вышесказанного ему понятны лишь два слова: «карта» и «колода».

Погодин усмехнулся, его губы изогнулись в едва заметной улыбке, правда, лишь с одной стороны. Синие глаза смотрели на майора весело и доброжелательно, правая нога непринужденно покачивалась на левой, привлекая внимание неприлично дорогой обувью. Рукой Погодин отбивал на полицейском столе веселенький ритм. «Ну чисто Дориан Грей», — подумал майор, глядя на красивое лицо эксперта по оккультизму, на его вальяжно-аристократическую повадку и холеный вид, правда, никакой неприязни при этом не испытывая.

Это у Замятина утро не задалось. Он не сразу уснул после ночного звонка Мирослава, ворочался и вздыхал, предвкушая объем работы, которую этот псих еще подкинет — можно не сомневаться. Майор вообще не любил связываться с явными психопатами, ни в какую объяснимую человеческую логику их действия не укладываются, просчитать их практически невозможно. Для того чтобы понять психа, надо самому быть хоть немного сумасшедшим. А Замятин был нормальным. Понятным, правильным, простым. Он не испытывал никакой нужды в том, чтобы усложнять жизнь душевными терзаниями о несовершенстве земного бытия, рефлексировать и искать сложное в простом. Изъяны мира он предпочитал корректировать доступными ему средствами, искореняя преступность по мере сил. Как говорится: «Что можешь изменить — измени, что не можешь — прими».