Алексей Зотов - Приключения Бормалина

• Название: Приключения Бормалина
• Автор: Алексей Зотов
• Издательство: Канон
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-88373-123-6

Фантастическая история о необыкновенных приключениях московского школьника, попавшего на пиратский фрегат, который терпит крушение в водах зловещего острова Рикошет. Здесь бесследно пропадают монгольфьеры, аэропланы и корабли и обитает загадочное существо, наводящее ужас на весь океан. Проявляя смекалку и мужество, наш герой одерживает верх над злыми силами острова, чтобы вскоре оказаться на удивительном континенте, населенном коварными рабовладельцами, говорящими гиббонами и отважными моряками, где его ждут погони и рукопашные схватки, мустанги и дилижансы, где гремят пистолетные выстрелы, а девушка Мэри проявляет чудеса верности и любви.

Написанный с юмором и насыщенный иронией приключенческий роман молодого российского писателя Алексея Зотова адресован современным подросткам.

---

— Вы правда поможете? — воодушевился Авант. — Я не спрашиваю, что привело вас в компанию этих… этих людей, которые были на «Синусе», потому что по вашим глазам многое вижу. Я верю вам. А как же с абсциссами?

— Придется поломать голову. Я кое-что помню, но нужно хорошенько собраться с мыслями. В гимназии я был не из самых последних, поэтому, думаю, мы и без портсигара вполне обойдемся и отыщем сокровища. Надеюсь, у вас найдется лист бумаги и карандаш?

— Разумеется! — ответил воодушевленный юрист. — Заодно я покажу вам свои владения. Пойдемте. Да и обедать пора, — взглянул он на круглые серебряные часы с цепочкой, достав их из заднего кармана комбинезона.

Мы шли густыми зарослями. Я был задумчив, и это не укрылось от острого глаза Аванта.

— Вы чем-то смущены? — спросил он. Было хорошо заметно, что после моего рассказа он сильно воспрянул духом. Великое дело — надежда.

— Смущен, и очень, — признался я. — Скажу честно, Авант, вы мне симпатичны. Я очень сочувствую вашему горю. Меня до глубины души взволновала история, которую вы рассказали. Обещаю, что помогу вам, чем только смогу… Но вот какое дело… Когда мы знакомились, вы сказали, что умеете устраивать поджоги, подкопы, подмены, помешательства и еще что-то похожее, помните? И при этом оставаться в стороне.

— Подкупы… — вспомнил Авант и рассмеялся с облегчением. — Так вас смущает мой моральный, вернее, мой аморальный облик? Вы, вероятно, полагаете, что подкупы, подлоги и так далее — это издержки моей профессии юриста? Я правильно вас понял?.. Вы смущены — значит, я угодил в точку!.. Все, все сейчас объясню. Вы меня не совсем поняли, Бормалин. Все это — применительно к пиратам. Только к пиратам, понимаете? Вы инкриминируете мне деяния, которых я не совершал и никогда не совершу по отношению к добропорядочным гражданам, слово юриста. Да, я совершал поджоги — но только пиратских, плавучих средств. Да, я делал подкопы — но лишь строя дом. Вы увидите его подвалы, и если будете объективны, в чем я не сомневаюсь, то согласитесь, что без подкопов тут было просто не обойтись. Как иначе заберешься под гору?

— Это совсем другое дело, Авант, — обрадовался я. — А как насчет подкупов, подмен и помешательств?

— Отнюдь, — рассмеялся он пуще прежнего, — отнюдь я не имел в виду буйные помешательства, увольте! Я помешал Черному Бандюгаю и его клике забрать бесчестно награбленное добро — где же здесь состав преступления? Согласен, иной раз я преступал букву закона, но ведь не настолько, чтоб весы Фемиды качнулись не в мою пользу. Это я утверждаю как юрист. Ради чего я совершал все эти маленькие отступления от закона? Вот — главное, и я отвечу на этот вопрос прямо и честно.

Авант умолк, а затем продолжал внушительным тоном:

— Чтобы зло было наказано и чтобы восторжествовала справедливость. Чтобы награбленные богатства рано или поздно вернулись к законным владельцам, а не угодили снова в грязные пиратские руки. Сам я, кстати, ничего не присвоил и присваивать не собираюсь. Дом, подвалы, животных, мебель и все то, что я нажил тут собственными руками, — Авант показал свои мозолистые руки, — в любое время я готов сдать властям и расписки не возьму. Нет, ничего я не присвоил и не присвою. Даже тропинку…

Он усмехнулся, и, право, нельзя было не улыбнуться, глядя на его добродушную физиономию. Он все больше мне нравился.

— С подкупами дело обстоит еще проще, — продолжал Авант. — Я сделал два туннеля под купами деревьев: один выходит на южную оконечность острова, где у меня спрятан стеклянный плот, а другой, наоборот, на север, к мысу Бриз. Это на всякий случай. Мало ли какие неожиданности готовит нам завтрашний день. И подкопы опять же я делал своими собственными руками…

— Все, Авант, — окончательно убедился я, — насчет остального можете не объяснять. Вот вам моя рука.

Так непринужденно болтая вполголоса, мы миновали заросли кочедыжника, вскарабкались на крутую гору и, пройдя из конца в конец прохладную пальмовую рощу, оказались у подножия отвесной скалы.

Мой спутник нажал одному ему известное место гладкой скальной поверхности, и тотчас, бесшумно разматываясь, упала сверху к нашим ногам веревочная лестница зеленого цвета, и ее конец закачался в дюйме от земли.

— Маленькая механизация, — улыбнулся Авант и первым полез вверх.

Я последовал за ним. Лестница натягивалась все больше и кое-где трещала под нашей тяжестью. Но была она сработана добротно и вязана двойными рифовыми узлами наверняка.

Когда мы забрались на узкий каменный козырек, нависший над верхушками многих деревьев, Авант смотал и заново закрепил лестницу и молча повел меня такой незаметной стежкой, что казалось, будто идем мы куда глаза глядят.

Скоро мы уже стояли пред дубовыми потемневшими от времени воротами, заложенными обломком шлюпочного весла. На воротах в целях маскировки были нарисованы листья, ветки и трава.

— Вот и пришли! — С этими словами Авант распахнул ворота и гостеприимно пригласил меня в дом: — Добро пожаловать, Бормалин!

Ах, что это был за дом! Крепкий, бревенчатый, по самую крышу обвитый плющом и диким виноградом, он состоял из двух прохладных комнат, где шагу нельзя было сделать, чтобы не наступить на ту или иную циновку, сплетенную из крашеных водорослей. Циновки были разноцветными и поскрипывали под ногами на все лады. Я сразу разулся и пошел босиком. Красота!

Большое круглое окно главной комнаты было распахнуто. Оно выходило на океан. Как тут удержаться и не выглянуть, высунувшись почти по пояс? Я так и сделал и даже немного испугался — так велик и красив был океан, шумевший далеко внизу, за многими-многими деревьями. Он лежал из конца в конец горизонта, и, сколько я ни вертел головой, не было ему конца и края. А по небу, темному от зноя, плыли маленькие кучевые облака. Да парили чайки вдали. Дух захватывало от этой картины.

Весь левый угол был занят камином, местами уже сильно закопченным, с толстой решеткой внизу и глубоким овальным зевом. Сверху он заканчивался широкой лежанкой на манер русской печи. Да, с таким каминчиком никакой холод не страшен. Скажем, двинулся с севера ледник, как это было три миллиона лет назад, — все живое уходит на юг, все остальное замерзает, а Авант разжигает камин, садится рядом, запахнувшись в свою шубу и поставив ноги на решетку, и мороз ему нипочем.

Грубо сколоченный стол стоял посреди комнаты как вкопанный, а из-под него выглядывал такой же крепкий табурет. Жилище пахло морем, смолой и немножко дымом — это тлели угли в камине. А на переборке, разделявшей комнаты, висел корабельный компас. Стрелка показывала точно на норд.

Соседняя стена была примечательна всевозможными барометрами: от самых маленьких, карманных, до довольно больших, величиной с каретное колесо, и судя по ним, близился дождь.

Что ж, в этих прочных стенах нам ни дождь не страшен, ни наводнение, ни тайфун.

Мог ли я предположить, какие серьезные последствия повлечет за собой этот дождь, о котором я так пренебрежительно подумал. Не будь его… В общем, уважайте стихию, верно вам говорю!

В старом плетеном кресле, у окна, спал черный дикий кот, свесив хвост чуть ли не до пола и подрагивая во сне ушами, розовыми внутри. И было так покойно, так уютно и прочно кругом, что мне даже завидно стало: до чего славно устроился Авант! Но сразу вслед за завистью возник вопрос: уют и покой, не слишком ли это малая плата за одиночество?

Что лучше: жить сам-один на почти необитаемом острове так, как хочешь, или жить среди людей по их писаным и неписаным законам? Сложный вопрос.

Другая комната служила Аванту библиотекой и кабинетом. Я вошел и обомлел, потому что столько книг сразу еще никогда не видел. Даже в библиотеке гимназии «Просвет», где я учился, их было гораздо меньше.

Под самый потолок уходили деревянные стеллажи, битком набитые толстыми и тонкими, большими и маленькими, почти новыми и уже сильно тронутыми временем книгами. Собрания сочинений Шекспира, Вальтера Скотта, Диккенса, Фейхтвангера и Майн Рида, Рабле, Гомер и Геродот, Софокл и Сократ, Плиний-младший и Дюма-старший, сочинения капитана Мариэтта и Теккерея, сказки братьев Гримм… Да чего тут только не было! Глаза разбегались от такого изобилия.

— Нет лишь учебника геометрии, — прочитал мои мысли Авант. — Любое собрание сочинений я с готовностью обменял бы на самый скромный школьный учебничек геометрии. Да не с кем меняться, вот беда!

— Откуда такое богатство, Авант? — спросил я, кое-как справившись с первым изумлением.

— Штормы, приливы, — кратко ответил он.

Справа стоял мольберт, слегка задрапированный холстиной. Авант, оказывается, еще и рисовал! У меня просто не было слов от восхищения. Я уже гордился знакомством с таким незаурядным человеком, но когда узкой винтовой лестницей мы спустились в подвалы… То, что я там увидел, превзошло все мои ожидания и преисполнило меня гордостью.