Алексей Зотов - Приключения Бормалина

• Название: Приключения Бормалина
• Автор: Алексей Зотов
• Издательство: Канон
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-88373-123-6

Фантастическая история о необыкновенных приключениях московского школьника, попавшего на пиратский фрегат, который терпит крушение в водах зловещего острова Рикошет. Здесь бесследно пропадают монгольфьеры, аэропланы и корабли и обитает загадочное существо, наводящее ужас на весь океан. Проявляя смекалку и мужество, наш герой одерживает верх над злыми силами острова, чтобы вскоре оказаться на удивительном континенте, населенном коварными рабовладельцами, говорящими гиббонами и отважными моряками, где его ждут погони и рукопашные схватки, мустанги и дилижансы, где гремят пистолетные выстрелы, а девушка Мэри проявляет чудеса верности и любви.

Написанный с юмором и насыщенный иронией приключенческий роман молодого российского писателя Алексея Зотова адресован современным подросткам.

---

Не хватило бы бумаги, чтобы подробно перечислить соления и варения, овощи и фрукты, мясо и птицу, крупы и корнеплоды. Всего, что заполняло коробы, сусеки и полки, уходившие в темную даль галереи подвалов, с лихвой хватило бы, чтобы вкусно накормить завтраком, обедом и ужином небольшой гарнизон.

Да, Авант был настоящим хозяином: трудолюбивым, запасливым и радушным. Высадиться на остров с одним лишь напильником — и так обустроить жизнь! На это способен только очень недюжинный человек.

Авант взял с собой добрую кринку молока, несколько куропаток, каравай хлеба, пучок сушеного спинифекса, полдюжины варений и миску солений, телячью вырезку и холодный соус из трюфелей, ткемали и портулака, ассорти из нескольких сортов сыра, гусиный паштет и зеленый горошек. И мы неплохо пообедали, болтая о том о сем и поглядывая в окно. А там ласково шумел океан, бежали легкие тучки. И где-то суетились невидимые пираты.

Помыв посуду, мы снова сели за стол. Авант достал бумагу и карандаш и быстро нарисовал остров — так, как он выглядел сверху и сбоку.

— Остров неминуемой гибели собственной персоной, — заметил Авант, раскрашивая рисунок. А раскрасив, нанес обозначения и придвинул ко мне рисунок со словами: — Сейчас все объясню.

Но я остановил его.

— Вы так хорошо все нарисовали, Авант, — сказал я, — что остров как на ладони. Вот ваш дом, а это восточный берег, и вы назвали его Скалистым по абсолютно ясным причинам. Именно сюда меня выбросило штормом, и я немного знаком с тамошними скалами и уступами. Один вопрос, Авант: почему мыс на севере вы прозвали мыс Бриз? Там что, особенно ощущается океанический бриз? Очень поэтичное название.

— Дело скорее в другом, — ответил он и, покраснев, замялся. — Знаете, Бормалин, я часто провожу вечера на мысе, гляжу вдаль, представляя себе паруса корабля и даже альбатросов, которые летят вслед за ним, и, конечно же, бриз ощущается там что надо. Но, признаюсь, не из-за него я так окрестил мыс. Просто там меня частенько посещают всякие рационализаторские мысли, осенения, если хотите. Очень благотворное место, Бормалин. Так что мыс БРИЗ — это мыс Бессистемных Рационализаций, Изобретений и Замыслов, — у меня их полная кладовка и сарай. Потому что жизнь на острове, Бормалин, время от времени заставляет выдумывать то или другое приспособление для хозяйственных нужд. Строю цивилизацию собственными руками, хотя, честно говоря, я противник всякой цивилизации. И чем дальше, тем больший противник. Надеюсь, вы понимаете меня правильно.

Я спросил:

— А интересно, почему бухту вы назвали Загнивающей Западной? Там что, загнивают водоросли и цветет вода? Я кое-что слышал о гнилых морях.

— О нет, — печально ответил Авант. — Просто год назад там затонул купеческий люгер с партией бананов. Запах стоял ужасный! Внешне бухта очень привлекательна, вот капитану и взбрело в голову устроить здесь кренгование. Бананы были совсем зеленые, и он тянул время, чтобы они хоть чуть-чуть созрели до порта. А в бухте страшные мели, и камни торчат даже в прилив… Так и обрастает остров легендами: то шкипер бестолковый, то вахтенный уснет, а в результате мистика на мистике — остров, дескать, неминуемой гибели! Спасайся кто может!

Он передвинул по карте карандаш и продолжал:

— А вот самый центр Рикошета. Я много раз прокладывал тропинку, поэтому вычислил центр с точностью до дюйма и на всякий случай вбил там большой железный костыль. А вот гора Взвидень — самое высокое место острова… Словом, достопримечательностей тут хватает на все вкусы. Вот на какой замечательный островок вы угодили, Бормалин. Он явно искусственного происхождения, потому-то и совершенно кругл, если не считать Загнивающей Западной бухты.

— Очень хорошо, — сказал я. — А теперь постарайтесь вспомнить еще раз то, что вы подслушали о месте захоронения сокровищ. Дословно, добуквенно, это очень важно.

Глава 5 Кладоискатели

— И вспоминать нечего, — ответил Авант. — Все это я выучил назубок. Клад укрыт в точке пересечения гипотенузы прямоугольного треугольника со своей высотой. Катеты треугольника — идущие из центра острова оси абсцисс и ординат. Какая-то абракадабра. Вам что-нибудь говорит этот набор слов?

— Говорит, и очень о многом.

Я взял карандаш и нарисовал две перпендикулярные линии. Одну их них — абсциссу — я обозначил буквой «X», другую — ординату — буквой «У», а точку их пересечения пометил знаком 0.

— Сейчас, Авант, мы с вами начнем искать клад, пока на бумаге. Видите, я нарисовал плоскость?

— Вижу две стрелы без оперения, — ответил он, закуривая.

— Эти две стрелы зовутся системой декартовых координат, или попросту координатной плоскостью. Горизонтальная стрела 0Х — это и есть ось абсцисс, вертикальная 0У — ось ординат. Слова эти явно заимствованные, и в их смысл вдаваться, пожалуй, не станем. Теперь, Авант, рисуйте обводы Рикошета точно сверху, — велел я в нетерпении.

Авант, не моргнув глазом, быстро изобразил аккуратный круг с небольшой щербатиной слева.

Я продолжал:

— То, что вы нарисовали, называется окружностью, то есть фигурой, состоящей из всех точек плоскости, равноудаленных от данной точки, которая зовется центром окружности. Здесь вы и забили костыль. Теперь через костыль проведем оси абсцисс и ординат, а точки пересечения осей с окружностью соединим. Что получилось?

— Получился треугольник, Бормалин. Довольно симпатичный треугольничек. Надеюсь, не Бермудский, — пошутил он и почесал в затылке.

— Совершенно верно, получился прямоугольный треугольник: мыс БРИЗ — костыль — Скалистый берег, если пользоваться вашими обозначениями. Теперь пару слов из теории. Слушайте внимательно, Авант, потому что здесь и зарыта собака, то бишь клад. Прямоугольным называется такой треугольник, у которого один из углов равен девяноста градусам. Сторона, противоположная прямому углу, называется гипотенузой. В нашем случае это мыс БРИЗ — Скалистый берег. Остальные две стороны зовутся катетами.

— Следовательно, отрезки мыс БРИЗ — костыль и костыль — Скалистый берег — катеты? — уточнил Авант.

— Точно! Вы схватываете прямо на лету, Авант. А теперь чуть-чуть истории. Давным-давно, в шестом веке до нашей эры, в Древней Греции, на острове Самос жил очень одаренный человек Пифагор. Он занимался многими науками, среди которых математика стояла не на самом последнем месте. Однажды он вывел теорему, прозванную впоследствии теоремой Пифагора. Она звучит так: «Квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов его катетов». А квадрат любого числа, Авант, — это число, умноженное само на себя. Например, пять в квадрате — сколько?

— Двадцать пять, — был молниеносный ответ. — А шесть в квадрате — тридцать шесть, а семь в квадрате — сорок девять. А сорок девять в квадрате — две тысячи четыреста один.

— Ну, Авант, с умножением у вас полный порядок!

— Это у меня врожденное, — сказал юрист и добавил: — А две тысячи четыреста один в квадрате — это пять миллионов семьсот шестьдесят четыре тысячи восемьсот один, можно не проверять.

— И не буду, — согласился я. — Однако пошли дальше. Если бы мы знали длину вашей тропинки, Авант, мы бы высчитали место захоронения несметных сокровищ, не выходя из дома.

— Ну и проблемы! — ответил новоиспеченный математик. — Длина тропинки из конца в конец тринадцать тысяч триста тридцать четыре моих шага. Мне ли не знать длины ее, вдоль и поперек исхоженной вот этими самыми ногами! — Он выставил из-под стола босые ноги и поглядел в окно. — Похоже, сейчас будет дождь.

— Это же просто здорово! — воскликнул я насчет длины тропинки. — А нет ли у вас рулетки или большой линейки, выброшенной на берег штормом?

Авант сходил в другую комнату и принес рулетку — лучшей и желать было нельзя. Я разложил ее на ровном полу и предложил Аванту пройтись вдоль нее. Сунув руки в карманы, он прошелся, насвистывая и крутя головой, словно облака разглядывал. Его средний шаг составлял ровно тридцать дюймов. «Или семьдесят пять сантиметров», — подумал я. Так мне было привычнее.

А на улице действительно потемнело, усилился ветер и явно назревал дождь. Становилось душно, и упало атмосферное давление, о чем говорили все барометры.

— Вот, собственно, и все, Авант, — сказал я. — Осталась чистая арифметика.

Итак, поскольку тропинка изначально была проложена через центр острова, значит, она является его диаметром и составляет тринадцать тысяч триста тридцать четыре шага Аванта.

Один шаг равен семидесяти пяти сантиметрам.

Следовательно, диаметр Рикошета десять километров, и соответственно радиус — пять километров.

То есть катеты прямоугольного треугольника, о котором упоминалось, составляют по пять километров.