Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

• Название: Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
• Автор: Борис Галенин
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Военная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93675-166-0

Цусимское сражение — ключевой фактор русской и мировой истории, ее точка ветвления. Для прояснения весьма специфических черт Цусимского боя подробно рассмотрены все значительные боевые действия русского флота в войну 1904-1905 годов.

В работе восстановлено действительное развитие событий при Цусиме, в том числе графически воссоздана начальная фаза боя, что можно рассматривать как новое слово в историографии военно-морских сражений и серьезное научное открытие.

Результатом проведенного расследования стал вывод, что Цусимский бой, во всяком случае его завязка — первый удар русской эскадры, является несомненной тактической победой русского флота. А Цусима в целом — победой русского воинского духа, не сломленного никакими материальными факторами.

Первыми осознали и поняли это японские адмиралы, исказив и извратив в своих донесениях и схемах правду о начале боя. В свете скрываемой до сих пор от мира правды можно понять, почему морской министр победоносной Японии — уже после Цусимы! — отчаянно подталкивал свое правительство «к уступкам во имя заключения мира».

В заключение трилогии показано истинное значение русско-японской войны в нашей истории как последней победы Святой Руси.

Книга печатается в авторской редакции.

---

“Изумруд” отказался сдаться, рискнул быть уничтоженным. “Орел” сделал попытку затопиться. Однако для этого требовалось все-таки больше моральной силы, чем было у него. Ардан дю Пик говорит где-то, что человек способен перенести только определенное количество страха. В этом все.

Дух воинской части измеряется количеством страха, которое она коллективно способна перенести.

Очевидно, что количество это у сдавшегося отряда было невелико… Поистине — в них не было военного закала, на этих судах было мало людей, но зато много человеческого мяса, которое было не в силах вынести столько ужасов. Это было человеческое стадо, а не войсковая часть.

Ныне, с утончением нравов, такие люди стали ссылаться на великие филантропические идеи, чтобы скрыть свое нравственное убожество[28]. Личный состав 3-й эскадры показал, к чему могут привести известные теории». 

О манильцах

«Не очень трудно прочесть между строк рапорта адмирала Энквиста, что 3 судна, скрывшиеся в Манилу, добровольные беглецы, так как повернули же на север “Владимир Мономах” и “Дмитрий Донской”. Отряд адмирала Энквиста, состоявший как раз из 3 наиболее быстроходных судов эскадры, ушел с поля сражения в 7 часов 30 минут (вечера 14 мая). Кого можно будет убедить в том, что они не могли, сделав обход, дойти до Владивостока? Количество страха, кото рое они были в состоянии перенести, поистине было чересчур не велико»{18}.

Как видим, моральной судьбе манильцев и небогатовцев после Цусимы не позавидуешь. Рейтинг их, особенно сдавшихся, был в военно-морской среде невелик. Хотя градация была. У небогатовцев пострадали по суду только сам Не-богатов и командиры «Николая I», «Апраксина» и «Сенявина». Но суд офицерской чести, суд кают-компании был более крут. С небогатовцами не желали служить, и почти всем офицерам со сдавшихся кораблей пришлось покинуть флот.

«Орел» вообще был реабилитирован со всеми офицерами и экипажем, как исчерпавший возможность к сопротивлению. Офицеры его были приняты морской средой. Но сами они не могли забыть свою сдачу и спуск флага…

Из манильцев — Энквист ушел в отставку и вскоре умер, так и не простив себе собственного приказа, отданного вечером 14 мая 1905 года. Большинство его офицеров продолжало служить, некоторые достигли в следующей войне адмиральских чинов. Как и некоторые из офицеров «Орла». Сами они, конечно, прекрасно понимали разницу между собой и моряками «первого отряда». Но принять эту разницу смогли не все.

5.4. Необратимые изменения души

Долгое время для меня было загадкой, почему люди, еще вчера высоко ценившие своего Командующего, храбро сражавшиеся в первый день битвы, так резко разошлись в своем мнении о нем в зависимости от попадания своего, во многом случайного и невольного, в тот или иной отряд.

В качестве рабочей гипотезы я готов был предположить, что в психике человека, в критической ситуации выбравшего недолжный путь, происходят необратимые изменения, навсегда отделяющие его от остальных людей. Вызывало это изменение, на мой взгляд, навязчивое желание списать свою вину — реальную или мнимую — на кого угодно — непосредственное руководство и окружение, и далее вплоть до Царя и Родины.

Изучение некоторых моментов Февральской Цусимы 1917 года, на первый взгляд, только подтверждало это предположение. На этом я в 1983 году успокоился и отложил дальнейшие исследования до лучших времен. Тем более напечатать в то время что-либо из найденного было, понятно, нельзя. 

Свежий взгляд

Вновь Цусима привлекла мое внимание сравнительно недавно, в конце 1990-х годов. Поводом послужили публикации последних 15-20 лет относительной свободы печати, посвященные цусимской трагедии русского флота. Начало этим публикациям положило замечательное исследование Вячеслава Чистякова в № 8 журнала «Знамя» за 1988 год — «За четверть часа до конца адмиральской карьеры».

Помню, когда прочитал первый раз, был счастлив, что подтверждается моя интуиция — адмирал Рожественский не просто «железный адмирал», но еще и великий флотоводец, к несчастью для себя, эскадры и Родины посланный в бой почти безоружным. Версия Чистякова объясняла по сути все и совершенно не противоречила концепции «трех отрядов». Затем были еще две его статьи: в «Морском сборнике» № 2 за 1989 год «Четверть часа для русских пушек. (Факты и версии)» и в журнале «Наваль» за год 1991 «До первого залпа».

В «Морском сборнике» № 4 за 1989 год была помещена весьма аргументированная статья капитана 3-го ранга В.П. Познахирева «Достаточно ли для Цусимы “Цусимы”», в которой автор убедительно показывает, что новиково-прибитые извращения про адмирала Рожественского являются злобной, необоснованной клеветой. С заданным классовым или еще каким-то антирусским акцентом. 

Справедливость восторжествовала?

Казалось бы, историческая справедливость восторжествовала. Но нет. С теми или иными оговорками она восторжествовала в весьма немногих публикациях. Таких, как статьи Владимира-Кофмана «Цусима: анализ против мифов», опубликованная в том же «Навале», и В.Н. Кузина «Цусима. Мифы и реальность. (История или современность?)», напечатанная в сборнике «Синдром Цусимы». В определенной степени к таким публикациям можно отнести и беллетризованную историческую хронику Игоря Бунича «Князь Суворов», основанную в значительной степени на «Расплате» Владимира Семенова. Также надо отметить прекрасную статью Владимира Григоряна «О всех, забывших радость свою. К столетию со дня кончины вице-адмирала Зиновия Рожественского»{19}.

Напротив, в таких солидных и содержательных трудах, как, например, «Цусимское сражение» В.Я. Крестьянинова и «Вице-адмирал Рожественский» В.Ю. Грибовского и В.П. Познахирева, трактовка Цусимы в своей оценке Командующего 2-й эскадрой начинает отдавать все более явственным новиковско-прибойным духом. А в терминах «трех отрядов» дух этот означает: небогатовскийс «манильским» оттенком.

Мифы и легенды. Зловредные

Я уж не говорю о трудах «историка военно-морского искусства» профессора В.Д. Доценко, посвятившего себя разоблачению «Мифов и легенд русской морской истории»{20}.

Например, «Мифа о Синопском бое», на самом деле являвшемся просто избиением несчастных, заранее деморализованных турок, малоспособным и нерешительным (!) адмиралом Нахимовым[29]. Оказывается, «возвеличивая Синоп, мы пришли к Цусиме»{21}. О, когда б мы действительно возвеличивали Синоп!

Или хотя бы помнили Синоп! Тогда, боюсь, русско-японская война закончилась бы еще в октябре 1903 года. Вторым Синопом адмирала Алексеева[30].

Зато английский адмирал Кодрингтон при Наварине грамотно руководил[31]. Не то что Нахимов при Синопе. Правда, русскую эскадру под огонь подставил, но это так, ничего. Стратегично, главное, а в чем-то и тактично. И очень, очень по-союзнически.

Разоблачается, разумеется, и «Миф о “Варяге” и “Корейце”». Оказывается, дрались они с 70-кратно превосходящим только по огневой мощи врагом до практически последнего снаряда нерешительно и неумело, а со стороны капитана 1-го ранга Руднева и вовсе почти трусливо. Из-за этой трусости и неумелости Рудневу в отставку в 1906 году и пришлось уйти. Понятно, что Микадо с разрешения Государя орденом Восходящего Солнца Руднева наградил не за храбрость, потрясшую даже японских моряков, а, надо полагать, за тайное сотрудничество с адмиралом Уриу.

На героическом же миноносце «Стерегущий» — слушайте, слушайте! — вовсе не было кингстонов, и матросики открыть их не могли. Они просто так не сдались и погибли. 85 из 89. За Царя и Отечество. Так что памятник им поставили исключительно зря.

Вообще, авторитет флота в глазах легендарного мифотворца поднимает больше всего участие в операции сопровождения союзных конвоев с ленд-лизом во время Второй мировой войны. Без этого ленд-лиза, понятно, мы и войну бы не выиграли. Потому и операция эта, по мнению профессора, является самой героической страницей истории флота — торгового и военного. Возможно. Следовало бы только добавить, что еще более героической страницей истории того флота, что у Доценко в явном авторитете, является известная высадка в Нормандии. Непонятно только, причем здесь нага флот.

Ясно, что адмиралу Рожественскому от срывателя масок и разоблачителя мифов хорошего ждать не пришлось.

В.Д. Доценко — тоже военный моряк, по крайней мере, по диплому, — смело ставит на место Зиновия Петровича на основании свидетельств А.С. Новикова-Прибоя и В.П. Костенко, поскольку они «лично знали своего флагмана»{22}. Интересно вот только, что понимает товарищ капитан 1-го ранга Доценко под «личным знакомством».