Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

• Название: Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
• Автор: Борис Галенин
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Военная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93675-166-0

Цусимское сражение — ключевой фактор русской и мировой истории, ее точка ветвления. Для прояснения весьма специфических черт Цусимского боя подробно рассмотрены все значительные боевые действия русского флота в войну 1904-1905 годов.

В работе восстановлено действительное развитие событий при Цусиме, в том числе графически воссоздана начальная фаза боя, что можно рассматривать как новое слово в историографии военно-морских сражений и серьезное научное открытие.

Результатом проведенного расследования стал вывод, что Цусимский бой, во всяком случае его завязка — первый удар русской эскадры, является несомненной тактической победой русского флота. А Цусима в целом — победой русского воинского духа, не сломленного никакими материальными факторами.

Первыми осознали и поняли это японские адмиралы, исказив и извратив в своих донесениях и схемах правду о начале боя. В свете скрываемой до сих пор от мира правды можно понять, почему морской министр победоносной Японии — уже после Цусимы! — отчаянно подталкивал свое правительство «к уступкам во имя заключения мира».

В заключение трилогии показано истинное значение русско-японской войны в нашей истории как последней победы Святой Руси.

Книга печатается в авторской редакции.

---

Вокруг себя видели только хорошие добрые отношения, внимательность, желание облегчить жизнь — почему нам жилось легко и даже весело»{160}.

Следует также добавить, что капитан 2-го ранга Рихтер был одним из немногих русских офицеров, хорошо понимавших связь между войной, неудачами в ней и революцией и не побоявшийся высказать свое понимание в показании Следственной Комиссии. К немалому возмущению последней. Так что пришлось ему давать дополнительные разъяснения:

«На запрос Следственной Комиссии по поводу высказанных мною следующих мыслей:

…У меня составилось мнение… “что мы продались японцам и делали сознательно, чтобы все шло скверно”… не по действиям единичного лица, а по совокупности результатов всего происходящего.

Словами… “теперь ясно, какая-то неведомая сила толкала Россию на несчастье”… мне казалось, я давал разъяснение всему вышесказанному, а слова… “теперь оно, конечно, так и есть”… относил к происходящему в настоящее время во всей России.

Повторяю, что сужу только по результатам, которые дали основание составить себе внутреннее убеждение, что не война породила движение [революцию], а желание движения [революции] породило ее [войну]»{161}.

Я — тому свидетель

Так что приведенные ниже слова капитана 2-го ранга Владимира Семенова из его «запрещенного к публикации» письма в редакцию «Нового времени» (1906 год), написанного им в ответ на профанации Кладо и кладообразных, и понятно, на чьих мнениях основанных, представляются, по меньшей мере, справедливыми:

«И как стыдно выступить с этой клеветой именно в то время, когда флотским офицерам, участникам боя, зажат рот самим Министром: не говорите и не пишите ничего о бое, пока Комиссия не закончит свою работу.

Кто же это вынырнул под литерой Ш.- или он хочет прикрыться тем, что не он пишет, а “кто-то”, кому он что-то насплетничал.

Право, это некрасиво!

Я обещал не писать и не пишу, но не могу не высказать Вам, как публицисту, мое откровенное мнение.

Что касается личности Рожественского, то его обаяние на эскадре было огромно. Анекдоты существуют всюду и про всех, но надо давать им надлежащую цену.

Положительно утверждаю, что если Адмирал, день и ночь, весь поход проводивший на верхнем переднем мостике, иногда выходил из себя и посылал по адресу неисправного корабля крайне резкие слова, то, призвав командира этого корабля, он говорил с ним как старший товарищ.

Не раз было, что после того как вызванного командира предупреждали: “Рвет и мечет! Будет игра! Приготовьтесь!” — этот командир выходил от Адмирала озабоченный, но без тени обиды на лице.

Я — тому свидетель»{162}.

В том по истине ужасном положении, в которое была подставлена 2-я эскадра, даже просто пройти путь от Либавы до Цусимы и стойко выдержать бой с превосходящим многократно по всем параметрам неприятелем могла только эскадра, проникнутая единым духом и сплотившаяся вокруг своего сурового, железного Адмирала.

Бывают чудеса, но чепухи Господь не творит.

4. От Либавы до Мадагаскара

Эскадра ушла из порта Императора Александра III 2 октября 1904 года, не дождавшись крейсеров «Олег» и «Изумруд» и нескольких миноносцев, которым приказано было, однако, идти вдогонку.

4 октября Зиновий Петрович Рожественский был произведен Императорским указом в вице-адмиралы (приказ № 249 от 04.10.1904), а также назначен Генерал-Адъютантом и утвержден в должности начальника Главного Морского Штаба. В приказе по эскадре № 104 от 5 октября Адмирал назвал свое производство и назначение «милостью не по заслугам». Via dolorosa[181] 2-й эскадры еще только начинался.

В это время уже у многих были сомнения в достаточности сил 2-й эскадры для нанесения решительных ударов японцам. Но, как говорит Беклемишев, морская администрация, отправив эскадру, свободнее вздохнула, переложив дальнейшую ответственность на Командующего эскадрой.

Зато позднее под давлением вновь разгоравшейся агитации в печати и негласных воздействий, как секретных записок, так и личных докладов, было решено сформировать еще один отряд, который под командою контр-адмирала Небогатова вышел из Либавы 2 февраля 1905 года{163}. Официально для усиления 2-й эскадры. А вот для чего в скрываемой от нас действительности?

Путь 2-й эскадры адмирала Рожественского от Либавы через датские воды был совершен благополучно, однако при самых зловещих предостережениях. Агентские донесения и даже перехваченная переписка указывали, что готовятся покушения на эскадру посредством замаскированных миноносцев и с помощью плавучих мин. К вечеру 8 октября основные силы эскадры подходили в Северном море к южной оконечности так называемой Доггер-банки, расположенной в самом центре этого моря и занимающей почти треть его ширины по 54-й северной широте. Наименьшая глубина составляет там 14 м, что достаточно для безопасного плавания судов любого тогдашнего водоизмещения.

Опираясь на полученную «сверху» информацию о возможном нападении японских военно-морских сил уже в начале пути, адмирал З.П. Рожественский с первого дня установил на эскадре повышенную боевую готовность. Походная жизнь была подчинена главной цели — вместе выйти и вместе дойти до конечного пункта.

В связи с тем, что в истории мореплавания не было подобного похода такого большого и «разнокалиберного» соединения паровых кораблей и судов, то все заранее предусмотреть было, мягко говоря, трудно. Неизбежно возникающие в процессе движения вопросы часто превращались в трудноразрешимые проблемы.

4.1. О творческом нейтралитете

Адмирала Рожественского часто упрекают в излишней скрытности, которая якобы привела к неудовлетворительной дипломатической подготовке плавания. Но трудно было Адмиралу, находясь в Петербурге, предполагать, что государства, объявившие правила нейтралитета, позже, по мере продвижения русских кораблей на восток, будут «корректировать» их. Это тоже было знамение настоящего, не календарного XX века.

Этот «цивилизованный» способ участия в войне на стороне неприятеля стоит того, чтобы о нем рассказать подробнее{164}. Так, французское правительство, подчиняясь требованиям Японии, «просило» не заходить вторично в свои порты корабли отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама, ссылаясь на то, что с момента предыдущего посещения их порта (Танжер) не прошло «законных» трех месяцев. Союзнички!

Иными словами, корабли, находящиеся в пути, были лишены возможности пополнять запасы угля, воды и продовольствия. Русским адмиралам, забыв о собственном здоровье, приходилось, в ущерб прежде всего боевой подготовке, выкручиваться из создавшегося положения.

Отряды контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама и вице-адмирала З.П. Рожественского не случайно шли к рандеву на Мадагаскаре разными путями: один — через Суэцкий канал, другой — вокруг Африки. Броненосцы были перегружены военным имуществом и запасами, а правила «нейтралитета» не позволяли в отведенное время осуществить неизбежную, при входе (для уменьшения осадок) и по завершении следования в узкости, разгрузочно-погрузочную операцию. Требования были неслыханно жесткими: стоянки в Суэце и Порт-Саиде не должны были превышать 24 часов.

Русские моряки, минуя Суэцкий канал, пошли навстречу пожеланиям египетских чиновников, что нисколько не помешало Министру иностранных дел этого государства[182] направить России «как бы на будущее время заявление о нарушении нашими миноносцами правил нейтралитета».

Заблаговременно подав заявку на пополнение запасов, из-за произвола местных должностных лиц в Порт-Саиде отряд адмирала Д.Г. Фелькерзама вместо заказанных 400 тонн пресной воды получил только 200. В бухте Носси-Бе, куда «попросили» зайти отряд, корабли подобными «жестами доброй воли» были поставлены в невыносимые условия: «На берегу был только 1 кран, да и тот не мог давать более 12 тонн воды в сутки». «Жидкость», которую принимали корабли с берега, не отвечала санитарным требованиям, и в Носси-Бе адмирал Рожественский издал приказ, запрещающий употреблять ее для питья.

Не лучше было и во французском Вьетнаме — Аннаме по-тогдашнему.

Голландия и Португалия в разное время вели подобную же дипломатическую войну и внесли свой вклад в разгром 2-й эскадры, пунктуально соблюдая «правила нейтралитета» в пользу Японии. Прямо-таки массовая моральная «подвижность».