Евгений Салиас - Экзотики

• Название: Экзотики
• Автор: Евгений Салиас
• Жанр: Русская классическая проза

---

Графиню вывелъ изъ задумчивости Дубовскій, подошедшій къ буфету за стаканомъ лимонада.

— Царица бала… и одна! — сказалъ онъ по-русски.

— Полноте, Владиміръ Ивановичъ, — вдругъ отозвалась графиня Кора досадливо. — Было время, а теперь… Вѣдь мнѣ скоро тридцать лѣтъ…

— Скоро? Черезъ три или четыре года. Вы называете это скоро?

— Конечно. Давно ли я стала свободна и пріѣхала въ Парижъ. А вѣдь этому уже три года. Кажетъ — три мѣсяца.

— Ну, а графу Нордъ-Остъ эти три года, вѣроятно, показались тридцатью годами, — усмѣхнулся Дубовскій.

— Quelle idée! Онъ воспитываетъ рысаковъ, беретъ призы… Кутить и пьянствуетъ въ ресторанахъ петербургскихъ. Съ танцовщицами, съ разными Нитушами, Маскоттами, Булоттами.

— Только «Прекрасной Елены» ему не хватаетъ, — лукаво улыбнулся старикъ, зная, что это прозвище дали графинѣ въ Парижѣ.

— Не люблю я, когда меня такъ называютъ! — отозвалась она сурово.

— Ну, а что же разводъ?.. Все тянется?.. — подхватилъ онъ сочувственно, чтобы загладить ошибку.

— Да, я перестала настаивать… Мнѣ и такъ хорошо. Главное мнѣ удалось выхлопотать — séparation de biens, на основаніи приказа свыше. А séparation de corps само собой существуетъ уже фактически.

— Но вѣдь замужъ нельзя… Вы могли бы снова выйти за какого-нибудь политическаго крупнаго дѣятеля… за посланника, министра. Имѣть блестящее общественное положеніе.

— Merci. Я не честолюбива. Притомъ, замужество и супружеская жизнь — это та же воинская повинность. Я отбыла свой срокъ, обучилась и освободилась…

— Батюшки! Это что за чучело! — вдругъ воскликнулъ Дубовскій.

И онъ глазами показалъ на подходившаго къ буфету пожилого господина, крайне невзрачнаго на видъ, низенькаго роста, рыжеватаго, который велъ подъ руку красивую сестру хозяйки, пятнадцатилѣтнюю дѣвочку, типическую румынку.

— Это? Сатиръ! — разсмѣялась графиня. — Онъ появился за ваше отсутствіе. Прежде всего, это, изволите видѣть, испанецъ, во-вторыхъ, грандъ, въ-третьихъ, завидная партія. Имя его — Д'Оканья. Впрочемъ, онъ, какъ говорится, «six fois duc», да кромѣ того, у него милліона два, три… Женихъ! Но онъ никогда не женится. Его спеціальность — ухаживать исключительно за дѣвочками не старше пятнадцати лѣтъ. А самому навѣрно подъ шестьдесятъ.

Въ залѣ раздались звуки ритурнеля. Готовился котильонъ… Графиня Кора вспомнила что-то и ахнула. Она обвела глазами всю комнату… У дверей, держа складную шляпу въ обѣихъ рукахъ, точно подносъ, стоялъ на кривыхъ ногахъ оливковый молодой человѣкъ, виконтъ Фушигама.

Графиня сдѣлала ему знакъ вѣеромъ. Онъ бросился къ ней.

— Вы танцуете котильонъ?..

— Нѣтъ, графиня, — улыбнулся японецъ и безгубый ротъ его раздвинулся до ушей. — Моя дама не пріѣхала…

— Я васъ приглашаю… Мы съ вами танцуемъ. Сейчасъ… Только перчатку надѣну.

И она начала весело болтать съ японцемъ и медленно натягивать перчатку на правую руку, очевидно умышленно запаздывая около буфета. Прошло минуты три, и изъ гостиной появился графъ Загурскій и прямо подошелъ въ ней. Глаза его, веселые, будто говорили: «Ну, прошелъ гнѣвъ»?

Но Кора, будто не видя его, взяла виконта Фушигама подъ руку.

— Позвольте, графиня, — произнесъ Загурскій по-французски. Это котильонъ начинается.

— Я и иду въ залу съ моимъ кавалеромъ.

— Но… pardon, comtesse. Вы, стало быть, забыли, что…

— Ступайте, приглашайте вашу красавицу изъ степей Саванны, monsieur le comte!

— Послушай, ты дѣлаешь глупости. Я дирижирую. Мнѣ дама необходима! — воскликнулъ Загурскій по-русски.

— Графъ! — строго выговорила Кора. — Вспомните, что теперь здѣсь русскихъ человѣкъ десять.

— Сумасшедшая женщина! — добродушно и небрежно вымолвилъ Загурскій и, дернувъ плечами, отвернулся.

Онъ снова прошелъ въ гостиную въ недоумѣніи и, случайно встрѣтивъ виконтессу, заявилъ ей, что у него нѣтъ дамы, что онъ забылъ пригласить.

— Хороши вы!.. А еще дирижеръ! Теперь невозможно найти. Всѣ приглашены.

Послѣ десяти минутъ поисковъ и справокъ оказалось, что дѣйствительно свободной дамы нѣтъ.

— Ба! Вотъ онъ, якорь спасенія! — воскликнулъ Загурскій.- Une idée lumineuse. Меня спасетъ милѣйшая баронесса.

И онъ быстро приблизился къ баронессѣ Вертгеймъ, разговаривавшей съ сыномъ и невѣсткой какъ-то странно тихо и строго, будто мораль читала имъ обоимъ.

Загурскій пригласилъ ее, прямо объясняя, въ чемъ дѣло.

— Вы шутите… Я уже три года котильона не танцовала. Кадриль еще пожалуй бы.

— Только еще чрезъ пятнадцать лѣтъ имѣете вы право перестать. Спасите! У меня дамы нѣтъ.

— Если васъ надо спасти — другое дѣло.

И она, видимо довольная, взяла его руку.

— Вамъ стыдно будетъ со мною. Если я не старуха, — сказала она, — то все-таки une femme sur le retour.

— Да… конечно… Vous retournez à tourner les têtes! — тихо отозвался Загурскій, улыбаясь и заглядывая ей въ глаза.

IV

При первыхъ звукахъ ритурнеля котильона, англичанинъ Френчъ поднялся, подалъ руку Эми Скритицыной и они двинулись въ залу чрезъ всю анфиладу комнатъ. Во всѣхъ гостиныхъ точно также поднимались и двигались пары. Они попали въ цѣлую вереницу, но шли молча, не говоря ни слова. Англичанинъ казался еще пасмурнѣе. Когда они достигли большой бѣлой залы, со стѣнами подъ мраморъ, съ великолѣпными пятью люстрами, Френчъ провелъ свою даму въ противоположный отъ дверей уголъ. Это былъ самый глухой и уютный уголокъ залы, гдѣ можно было смѣло надѣяться спокойно говорить, ибо выбирать будутъ меньше и рѣже.

Едва только Френчъ и Эми сѣли на стулья, какъ оживленно заговорили по-англійски.

— Когда же вы рѣшительно, категорически объяснитесь съ дядей? — спросилъ онъ.

— Не знаю. Но, право, мнѣ сердце и разумъ говорятъ, что не надо спѣшить. Мнѣ кажется, что надо пріучить его къ этой мысли, — задумчиво отозвалась она.

— Что же тогда вы ему сказали?

— Я сказала, что вы мнѣ очень нравитесь, повидимому вы за мной ухаживаете, что отношенія наши не свѣтскія, а нѣсколько серьезнѣе; что мы, постоянно видаясь, не болтаемъ о пустякахъ, а ведемъ серьезные разговоры.

И Эми улыбнулась; Френчъ тоже, но иронически.

— Ну, и что же? Онъ не спросилъ у васъ, что значатъ эти постоянныя бесѣды и мое ухаживанье за вами?

— Нѣтъ! Онъ вообще думаетъ, что вся молодежь, которая вращается въ нашемъ кружкѣ, молодежь различныхъ національностей, не женихи для меня. Онъ по прежнему, какъ я вамъ уже говорила, все мечтаетъ о томъ же моемъ прежнемъ претендентѣ.

— Но это нелѣпо! — воскликнулъ Френчъ. — Коль скоро вы два раза отказали человѣку, то это доказываетъ, что вы не можете быть его женой. Да, наконецъ, онъ вѣроятно давно и самъ отъ этой мысли отказался. Изъ-за самолюбія. Ему никогда и на умъ не придетъ сдѣлать третье предложеніе.

— Почему же? Это очень часто бываетъ.

— Въ Россіи! — прибавилъ Френчъ.

— Да, въ Россіи! Развѣ въ Англіи иначе?

— О, конечно нѣтъ… Отказъ въ рукѣ — все-таки обида.

— Не знаю… У насъ часто бываютъ случаи, что человѣкъ дѣлаетъ дѣвушкѣ три и четыре раза предложеніе и наконецъ она соглашается за него выйти замужъ.

— Тогда это un pis aller. Она соглашается съ отчаянія, что не нашла другого, но вы вѣдь не въ такомъ положеніи. Но не въ этомъ дѣло, miss Amy. Дѣло въ томъ, что вы мнѣ обѣщали, какъ пріѣдетъ вашъ дядя изъ Россіи, прямо заявить ему ваше рѣшеніе выходить за меня… Вы этого не сдѣлали и, слѣдовательно, никогда не соберетесь сдѣлать… Такъ вѣдь? Никогда не рѣшитесь? Никогда ничего не будетъ?

Эми молчала и потупилась. Френчъ тяжело дышалъ отъ крайняго возбужденія.

«Пора! — мысленно повторялъ онъ. И, поднявъ голову, онъ прибавилъ про себя:- Какъ разъ! Сама судьба! Вотъ онъ»!

Въ эту минуту оказывался ихъ чередъ. Къ нимъ быстро подошелъ графъ Загурскій со словами:

— Voyons. Каждый разъ надо всѣмъ напоминать. Скажите, котильонъ для васъ — une danse ou bien une occasion pour comploter?

Графъ выговорилъ это добродушно, казалось, думая о чемъ-то другомъ, и уже двинулся далѣе, чтобы поднять еще двѣ пары, когда вдругъ за нимъ глухо раздалось:

— Imbécile!

Эми, вставшая со стула, ахнула и снова почти упала на стулъ. Загурскій обернулся, остолбенѣлъ и сталъ озираться. Онъ слышалъ слово ясно, но не понималъ, откуда оно донеслось, кто его сказалъ и кому. Но когда глаза его, бѣгавшіе по ближайшимъ лицамъ, остановились на лицѣ Френча, то онъ вспыхнулъ… Лицо англичанина доказывало, что слово было произнесено имъ, а взглядъ, упорный и злой, мѣрившій Загурскаго съ головы до пятъ; показалъ, въ кому слово относилось.

Загурскій усмѣхнулся и наклонилъ слегка голову, какъ бы говоря: «хорошо»! Френчъ точно также кивнулъ головой. Они почти незамѣтно раскланялись, какъ бы прощаясь послѣ чего-то, ими условленнаго. Френчъ протянулъ руку къ Эми, чтобы танцовать, но она не поднималась со стула и очевидно забыла, что ихъ чередъ.