Сергей Песецкий - Любовник Большой Медведицы

• Название: Любовник Большой Медведицы
• Автор: Сергей Песецкий
• Издательство: Регистр
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-985-6937-91-3

Это самая знаменитая книга Сергея Песецкого, нашего соотечественника. Контрабандисты, граница, деньги, женщины…

---

— Умно! — похвалил Лорд, наливая стаканы доверху.

И вдруг Мамут вытянул из кармана гимнастерки двадцать долларов и, сопя, сунул в ладонь Славику. Тот глянул недоуменно, кинул деньги на стол.

— Ты что? Чего так? Я и петь не буду, не для того пел!

— Забери деньги! — приказал Трофида. — Это же свой хлопец. Сам фартует. За деньги не поет!

Мамут тяжко поднялся из-за стола. Взял банкноту, вручил гармонисту. Антоний равнодушно сунул деньги в карман и даже не поблагодарил. Ему было все равно. Играл бы и без денег. Лишь бы вокруг были смех и гам, и плескала бы в стаканах водка, и все веселились.

Юзеф захотел идти к купцу и спросил меня:

— Сам домой попадешь?

— Отчего не попасть? Попаду.

— Лады. Ты тут ни за что не должен, я уже заплатил.

Трофида попрощался с коллегами и вышел из нашего «салона».

А веселье все катилось. Я уже был в доску пьяный, радостно мне было, жарко. Пил, ел, смеялся, слушал песни Славика и гармонь. Не помню, как вышел из салона и оказался на улице.

Брел по каким-то закоулкам, шлепал по вязкой грязи. Вдруг впереди послышался истошный вопль. В падающем из окна свете увидел дерущихся в нескольких шагах от меня людей.

Трое лупят четвертого, а тот уже на земле и отбивается из последних сил. Не думая, я прыгнул вперед. Одного сшиб с ходу, второму кулаком хряснул в лицо так, что тот зашатался да и шлепнулся ничком в болото. Третий, пьяный, кинулся на меня. Свалил. Принялся кусать. Я ему кулаком по голове. Отпустил. Я вскочил, готовый драться, хоть сам едва стоял на ногах и почти не понимал, что вокруг делается. Начал блевать. Почувствовал: кто-то меня под руку взял, поддерживает, ведет. Был это тот, кому я помог. Спрашивал что-то, но я ничего понять не мог.

Помню, лицо мне вытирали мокрым полотенцем. Лица незнакомые надо мной. Потом я вовсе обеспамятел.

Проснулся рано утром в незнакомом доме. Никак понять не мог, где я. Спросил громко: «Есть кто дома?»

В дверях в кухню показалась смешная круглая голова, вовсе без усов, изведенных, должно быть, какой-то накожной хворью.

— Пан вчера такой был пьяный! Ничего не понимал, — произнес, подходя ко мне, незнакомый жид.

— А как я сюда попал?

— Я привел. Пан, наверное, приезжий — я пана не знаю. Меня бандиты вчера ночью убить хотели, а пан меня спас.

— Я в Слободке живу, у Трофиды.

— Пан — коллега Юзефа?

— Так!

— О, пан Юзеф — порядочнейший человек! Золотой человек! Ай, что за человек! Ай-яй! А меня Еся зовут, и я тут живу.

Я чуть не рассмеялся, глядя на потешные жидовские ужимки.

Когда умылся, Еся попросил разделить с ним еду. Пришлось согласиться. Еся поставил на стол бутылку пейсаховки и вынул из шкафчика фаршированную щуку. Из кухни пришла его жена, молодая и очень красивая жидовка с малышом на руках. Заговорили. Жена тоже поблагодарила за спасение Еси.

— А с чего они? — спрашиваю.

— В карты играли. Я у них выиграл. На фарт играл, никого не обманывал, — поведал мне жид. — Они деньги отобрать захотели. Если б трезвые были, не стали бы. А так ведь и убить могли!

Еся показал мне шишки на голове, синяки на руках и шее.

Когда я уже выходил, Еся вышел за мной в сени.

— Если пану нужно чего уладить будет, приходите! Я все сделаю!

— А чем пан занимается? — спрашиваю у него.

Он усмехнулся, положил мне руку на плечо и говорит: «Пусть пан спросит у Юзефа Трофиды: чем занимается Еся Гусятник. Пан Юзеф расскажет… Счастливой дороги!»

От Юзефа я узнал: Гусятник этот — профессиональный бандит.

— Известный был тип, — рассказал Трофида, — но влюбился, женился и утихомирился. Сейчас, большей частью, картами пробавляется. Шулер.

4

Первая моя встреча с королем границы и контрабандистов Сашкой Веблиным произошла необычно — среди его королевства, на границе.

Шел я уже четвертый раз с партией Трофиды. Через границу перебрались в районе Ольшинки. Темная выдалась ночь. Южный край неба обложило тучами. Западный ветер дул прямо в лицо, идти было трудно.

Шел я снова за Юзеком. Перед выходом из приграничной мелины, где спрятали носки, выпили по полфляжки водки. Потому было тепло и весело. К работе своей привык и уже ее полюбил. Тянула меня дальняя дорога. Тайна, опасность, ночь — все затягивало, влекло. Полюбил я тонкий, пьянящий слушок страха, будоражащий кровь. Полюбил отдых в лесу и дневки на мелинах. Полюбил и собратьев своих по работе, и простое, громкое веселье вместе с ними.

Несколько дней назад купил себе новый костюм. Уже обзавелся фонариком и часами. Отправляясь в дорогу, клал в карманы одну или две фляжки со спиртом. Сделался уже завзятым контрабандистом. Фартовал не хуже хлопцев.

Идя за Юзеком, думал о разном. Поспевать за ним уже труда не составляло. И с тяжелыми носками я освоился. Думая, не забывал наземь смотреть да по сторонам и прислушиваться. Спереди же и сзади было кому смотреть, особо головой вертеть не приходилось.

В нескольких шагах от границы зашли в заросли. Послышался тихий плеск воды. Трофида шел очень медленно, часто останавливался. Никогда так не осторожничал. Вдруг стал и очень долго стоял, не двигаясь. Я уже замерзать начал. Наконец, он двинулся вперед. И — начал пятиться. Дошел до меня, схватил за плечо, потянул вниз. Затаились в зарослях.

Перед нами отчетливо плеснула вода — и тут же ночную тишь разодрал выстрел из карабина, и взорвался, покатился страшный голос-рык: «Сто-о-о-ой!»

В ту же минуту бухнули несколько раз из револьверов. Потом снова загрохотали карабины. Сзади топот — побежали. Земля дрожит, кусты хрустят. И — крики, крики: «Сто-ой, стой! Стой!»

Все вокруг будто бурлит. Трудно разобрать, что творится в ночи. Трофида вскочил, потянул меня за плечо, пошел быстро вперед. Я — за ним. Под ногами заплескала вода — уже и выше колен. Стараюсь только Юзека из виду не упустить.

Добрались до поросшего камышом топкого берега речушки. Вылезли из воды. Тут оно и случилось. Передо мной грохнул выстрел, кто-то на меня упал. Да так сильно ударил, падая, что я свалился наземь и скатился в воду. «Носка» меня придавила. Кто-то бежал, разбрызгивая воду, по руслу речушки. Вокруг гремели выстрелы, орали, вопили люди. А я, укрытый обрывистым берегом, сидел в топком иле.

Через несколько минут рядом стихло. Крики и выстрелы отдалились. А я, не торопясь, вылез на берег и пошел в другую сторону, подальше от границы.

Зашел в лес. Идти было трудно. То и дело утыкался в деревья, кусты, бурелом. Куда иду — не знал. Боялся, как бы вот так прямо на погранцов не нарваться.

Присел на поваленной сосне, передохнул как следует. Пошел наощупь, стараясь особо не уклоняться от выбранного направления. Хотел выбраться из лесу.

Наконец, оказался в зарослях кустов на краю леса. Помню: когда шли к границе, ветер в лицо был. Значит, с востока дул. По ветру пойдешь — вернешься за границу. Подумал немного. Не, так куда угодно зайти можно. Ветер-то мог поменяться. Тут одолело меня отчаяние. Сижу беспомощный, потерявшийся в океане тьмы, где на каждом шагу неведомые мне опасности. Повсюду — только и хотят меня сгубить. Если бы Юзек был со мною, мигом бы вывел. Только где он? Может, ищет меня понапрасну?

Вдруг вспомнил, что рассказывал Трофида о звездах, когда впервые возвращались из-за границы. Пошел торопливо вперед, подальше от леса.

Стал посреди поля и посмотрел на небо. Большую его часть закрывали тучи, но на открытом увидел созвездие (как потом узнал от Петруся Философа, созвездие Большой Колесницы, или Большой Медведицы). Семь больших звезд блестели на темном пологе неба. Мне дыхание перехватило от радости. Долго сидел, глядел на них. Вспомнил Юзековы слова: «Если нас пугнут и разбежимся, держись так, чтоб те звезды были по правую руку. Как бы ни шел, всегда выйдешь за границу».

Встал по правую руку от звезд — и чую, ветер в спину. Значит, на запад — правильно!

Пошел потихоньку, не торопясь, чтоб шума не делать и не нарваться ни на что, да и чтоб себя не мучить.

Шел по полям, лугам, пригоркам. Речку перешел. Понятия не имел, где я. Может, еще в Советах? Или уже в Польше? Решил идти, как идется. Лучше к польским погранцам попасться. В Польше за контрабанду, особенно по первому разу, давали куда меньше, чем в Советах. Там отматывали сурово.

В потемках, медленно, шаг за шагом продвигался вперед. Останавливался время от времени, долго прислушивался. Старался разглядеть, что там среди сумрака.

Пришел к подножию пригорка. Забрался наверх. Вспомнил рассказ Юзефа про капитана и призрак. Подумал: «Да это ж, наверное, Капитанская могила!» Значит, я теперь в Польше! Ну, теперь до местечка легче дорогу найти.

Уселся, опершись ноской о склон, и долго смотрел на северо-запад — туда, где сверкала сказочными огнями, раскинулась широко по небу Большая Медведица. Не знал еще ее имени, но уже влюбился в нее. Не мог глаз от нее оторвать.