Родион Малиновский - Солдаты России

• Название: Солдаты России
• Автор: Родион Малиновский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

«Солдаты России» — литературно-художественное произведение, над которым Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский работал в последние годы своей жизни. Рассказывая о судьбе простого паренька из народа Ивана Гринько, автор дает запоминающуюся, полную неповторимых деталей картину событий, развернувшихся в России накануне и в годы первой мировой войны 1914–1918 гг. Большое впечатление производят главы книги, в которых Р. Я. Малиновский с прекрасным знанием окопного быта и солдатской жизни повествует о боях в Восточной Пруссии, в Августовских лесах и в районе Мазурских озер, показывает косность и бездарность высшего русского командования, нарастание революционных настроений в рядах царской армии, появление первых солдатских комитетов и т. д. Огромный, в значительной мере малоизвестный материал приводится Р. Я. Малиновским при описании трагической истории русских солдат, направленных в ходе империалистической войны в союзную Францию.

---

— Здравствуйте, приятели!

Это немало удивило русских волонтеров.

Разобравшись в препроводительных бумагах, капитан направил всю группу во второй взвод.

— Там уже есть русские, — сообщил он, — и взводом командует старший сержант Тимофей Вяткин.

Особенно долго капитан Мачек вертел в руках документ, поданный Ванюшей. Он что-то соображал и, наконец, проговорил:

— А вам, солдат первого класса Иван Гринько, придется принять под свое начало боевую часть роты. Кстати, там нет постоянного начальника. В вашем ведении будет двенадцать пулеметных двуколок, столько же патронных, двадцать семь лошадей и мулов и четырнадцать солдат — двенадцать повозочных, один коновод, ухаживающий за моей верховой лошадью, и один повозочный для доставки фуража.

Ванюше понравилось, что капитан так подробно перечисляет хозяйство роты. Точность в военном деле нужная штука. А капитан Мачек между тем продолжал:

— Ваша обязанность — содержать все это в образцовом порядке, а когда рота пойдет в бой — возможно ближе, но в надежном укрытии располагать животных и повозки, чтобы они всегда были под руками. Так-то, приятель! Надеюсь, все понятно? А как окрепнете после ранений, тогда будет видно, что делать дальше.

— Так точно, господин капитан, все понятно, — ответил Ванюша.

— Только, приятель, учтите, что во французской армии полагается для точного порядка обращаться к командиру не «господин капитан», а «мон капитэн». Так-то, мон сольда премье класс. Понятно, приятель?

— Вуй монкапитэн! — отчеканил Ванюша и вытянулся в струнку перед своим командиром роты.

Так началась служба на новом месте.

4

Деревня Савой располагалась на берегу канала, от которого ее отделял ровный луг. С другой стороны круто поднимался Вокулёрский лес. Ручей, выбегавший из леса, делил деревню на две части. Через него был перекинут массивный каменный мост.

На пригорке, в центре деревни, находились школа и церковь с высоким шпилем, на верхушке которого примостился вырезанный из жести, поржавевший и постоянно скрипевший галльский петух. Рядом с церковью стоял добротный каменный дом под старой черепицей. Здесь жил деревенский кюре со своей экономкой весьма крепкого телосложения. Французским священникам по законам римско-католической церкви не разрешалось жениться, они обязаны были служить богу в безбрачии, находя утешение в усердных молитвах, долженствовавших убить в них всякие земные соблазны... Трудно сказать, какой образ жизни вел савойский кюре, это была тайна за семью замками, однако пышущая здоровьем экономка, как видно, не сетовала на свою судьбу.

По субботам и воскресеньям хромой звонарь названивал в колокол, издававший монотонные дребезжащие звуки. Казалось, будто бьют по плоским железным плитам. Прихожане-савойцы тянулись в церковь. Посещали ее главным образом женщины: они молили бога о ниспослании победы Франции над бошами, просили, чтобы скорее вернулись с войны их мужья и облегчили тяжкий труд по хозяйству, утешили исстрадавшееся по ласкам сердце.

Возле самого моста располагался старый каменный полутораэтажный дом старика Клумье. Его сын ушел на войну и погиб в 1914 году под городом Mo. Осталась только дочь, не сумевшая выйти замуж до войны и оставшаяся в старых девах. Высокая, неуклюжая, с крупным продолговатым лицом, с сильно выдававшейся верхней челюстью и большими неровными зубами, она не отличалась красотой, только темные, глубокие глаза под дугами черных густых бровей и волосы, собранные в тугую косу, немного скрашивали ее облик. Крепкий стан, развитая грудь и огрубевшие от работы красные руки красноречиво говорили, что на ней держится все хозяйство Клумье.

Мадлен — так звали дочь старика — много трудилась, чтобы содержать в порядке двух коров с телятами, гнедого тяжеловоза с широкой спиной, на которой можно было выспаться, пару добрых свиней с поросятами и многочисленную домашнюю птицу. Не было только обязательных во французском крестьянском хозяйстве кроликов, Мадлен не могла их терпеть — они раздражали ее своей плодовитостью.

За жилым домом Клумье и коровником тянулись сараи, где хранились сельскохозяйственные орудия и выездной шарабан. В этих сараях и располагалась боевая часть 1-й пулеметной роты. На чердаке центрального сарая усадьбы хранился насыпью овес — все остальное зерно было продано государству на военные нужды.

Мадлен иногда наведывалась к солдатам в порядке хозяйского надзора. А обычно следовавший за ней старик Клумье любил поговорить с русскими. Впрочем, старик не скрывал того, что ждет с нетерпением, когда солдаты уйдут и освободят его от постоя. Больше всего любил он разговаривать с Ванюшей, ведь как-никак это начальник! Иногда старик приглашал Гринько в дом на чашку кофе. Тогда Мадлен усердно хлопотала, ухаживая за гостем, а старик старался оставить их наедине.

Вскоре у Ванюши появился хороший помощник и товарищ. С одной из групп пополнения из Северной Африки прибыл Степан Кондратов и был назначен в боевую часть роты повозочным фуражной повозки. На досуге Кондратов рассказывал о тяжелых мытарствах и издевательствах, перенесенных на африканской земле. Ему, жителю Забайкалья, было невмоготу в этой проклятой жаровне, и, не выдержав, он решил завербоваться волонтером.

Перенесенные страдания сблизили Ванюшу и Степана. К тому же Степан был заботливым, хорошим хозяином — это тоже нравилось Гринько.

Рацион фуража для мулов и лошадей был скудноват, и солдаты частенько пробирались на чердак, чтобы принести животным торбу-другую овса. Часто таким образом баловал и Степан свою пару — Огонька и Васька. Вот только горе, пара плохо была подобрана. Огонек — горячий и старательный, а Васек — ленивый, все время отстает. Степан жаловался Ванюше, просил заменить Васька. А Ванюша любил этого рыжего, с белой лысиной коня и всегда защищал его. Он, мол, ниже ростом и слабее, чем Огонек, вот и отстает от него. Сам-то Ванюша понимал, что говорит неправду. Он несколько раз ездил с Кондратовым в лес по дрова и видел, что Ваську не по нутру тяжелая работа и он просто ленится.

Ванюша между тем очень привязался к Ваську и на проминке по утрам на лугу даже целовал его в разгоряченные ноздри:

— Оба мы бедные с тобой, Васек, служим тому, кому не хотим служить, — говорил Ванюша с конем, как с человеком, и при этом у него даже слезы навертывались.

От частых вылазок на чердак конус зерна заметно уменьшился, хотя каждый раз солдаты старательно выравнивали его. Убыль овса не прошла мимо опытных глаз старика Клумье, и он стал чаще наведываться к солдатам. При его появлении на улице солдаты стали давать сигнал: первый заметивший старика громко кричал:

— Старый черт идет!

Моментально все приводилось в порядок.

В конце концов старик Клумье заинтересовался: что такое «старый черт»? Ванюша ему старательно разъяснял, что это ласкательное слово «старичок». Так, мол, называют мосье Клумье из уважения к нему. Старик как будто удовлетворился таким объяснением, но все же отнесся к нему с недоверием и решил проконсультироваться у капитана Мачека. Чтобы не забыть, он все твердил про себя: «Старый черт», «Старый черт».

— Господин Клумье, — сказал ему Ванюша, — у вас неправильное произношение. Это русское слово, а ведь русские слова не всегда легко даются французам. Не «старый черт», а «старичок» — так нужно говорить.

Но старик упрямо твердил свое — «Старый черт», «Старый черт», удивительно точно выговаривая букву «ч», что вообще-то французам почти никогда не удается.

Ванюша, опасаясь беды, решил воздействовать на него через Мадлен. Он стал оказывать ей знаки внимания.

Солдаты хорошо изучили старика Клумье — крепкого крестьянина-собственника, больше всего на свете дорожившего нажитым хозяйством. Потеряв сына на войне, он всю надежду возлагал теперь на хорошего зятя. Но найти подходящего мужа для Мадлен нелегко, и старик был явно не прочь, если бы Мадлен приглянулась даже иностранцу — так нужен в доме хороший хозяин.

Как-то Мадлен осматривала сараи. Пошатала из стороны в сторону шарабан — исправен ли? — и сказала сопровождавшему ее Ванюше, что собирается в воскресенье поехать в город навестить родственников и немного проветриться. Не будет ли любезен мосье Жан сопровождать еет это была бы приятная поездка.

— О, обязательно, мадемуазель Мадлен, большое спасибо за любезное приглашение, — ответил Ванюша.

Тем временем Мадлен приставила к стене лестницу, собираясь подняться на чердак, где был насыпан овес. Это совсем не входило в расчеты Ванюши.

— Мадемуазель Мадлен, это очень опасно, вы можете упасть, не стоит вам подниматься на чердак, — предупредил Ванюша.

— А я попрошу вас, мосье Жан, помочь мне и поддержать лесенку. Я все-таки поднимусь на чердак, мне папа велел посмотреть овес и принести мешок зерна для лошади. Я надеюсь, вы мне поможете набрать овса и спустить мешок с чердака, не так ли, мосье Жан?