Георгий Николов - Зной прошлого

• Название: Зной прошлого
• Автор: Георгий Николов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1984
• ISBN: X-XXXX-XXXX-X

В повести активного участника освободительного движения болгарского народа дается яркая картина антифашистской борьбы в Болгарии накануне Сентябрьского вооруженного восстания.

С большим художественным мастерством автор рисует светлые образы партизан и подпольщиков, лучших сынов и дочерей болгарского народа, отдавших свои жизни во имя свободы и торжества коммунистических идеалов, а также описывает чудовищные преступления, совершенные на болгарской земле монархо-фашистской кликой.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей.

---

Погруженная в воспоминания, шаг за шагом Ирина взбиралась все выше по склону. И в тот момент, когда после шестнадцати мучительных дней и ночей спасение казалось уже таким близким, когда на лице Ирины расцвела радостная улыбка, в тишине раздался одинокий пистолетный выстрел. Полные боли и недоумения глаза смертельно раненной партизанки пытались рассмотреть во мраке лицо спутника. Ее губы успели прошептать только два слова: «За что?..»

Ночь скрыла следы этого преступления на много-много лет. Случилось это в десять часов вечера 6 июля 1944 года.

Во имя «спасения» Болгарии

Перелистываю страницы исписанных блокнотов. В них свидетельства очевидцев, воспоминания участников событий, выдержки из показаний жандармов и полицейских. Не могу побороть сомнения. Сумею ли я воссоздать события, ни в чем не отступив от истины? Нелегко писать о людях, многих из которых знал еще с детства, вместе с которыми прошел через ад фашистских застенков третьего батальона жандармерии и с которыми успел проститься лишь взглядом в ту роковую минуту, когда ждал, что следующим палачи назовут мое имя…

Не могу побороть сомнения, но время не ждет, и я беру авторучку…

Решение описать события той трагической ночи пришло ко мне много лет назад. Посоветовался тогда с одним редактором. Выслушав меня, он сказал: «Нет необходимости писать обо всех погибших, этим мы только запутаем читателя. Надо писать только о самых выдающихся, о тех, чья жизнь может служить примером для будущих поколений».

Мне стало больно от его слов. Те, о ком я хотел рассказать, не были национальными героями. Многие из них совсем юными вступили на столь рано оборвавшийся для них путь борьбы. Но то немногое, что они успели сделать, исполнено подлинного мужества и беззаветной преданности коммунистическим идеалам.

Десятилетия минули с той роковой ночи, но до сих пор невозможно ответить на вопрос: кем же именно был отдан приказ о расстреле двадцати трех арестованных?

Один из главных виновников всех репрессий в Бургасской области — генерал Младенов в своих показаниях всячески стремился отмежеваться от этого преступления: «Разумеется, в мой штаб в Сливене поступала информация о захваченных войсками и жандармерией партизанах. Но к массовому расстрелу у села Топчийско я не имею никакого отношения, так как к тому времени жандармерия уже была выведена из моего подчинения».

Командир третьего батальона жандармерии капитан Русев также пытался лавировать: «Согласно приказу номер двадцать шесть необходимо было ликвидировать всех пленных партизан из отряда Лыскова. Я колебался, но игнорировать приказ не мог».

О своей полной непричастности к массовой казни близ села Топчийско заявил и Косю Владев: «Однажды меня вызвал капитан Русев и сообщил, что из штаба дивизии поступил приказ ликвидировать всех захваченных нелегальных… Я заикнулся, что надо пощадить по крайней мере учащихся из села Брястовец, но никто не прислушался к моим словам».

Все было как обычно: когда пришло время отвечать за содеянные преступления, виновных не оказалось.

После ужина в Сливене министр Христо Василев срочно выехал в Бургас…

В это же время генерал Младенов имел короткий разговор с капитаном Русевым…

На следующий день, 30 июня 1944 года, рано утром капитан позвонил в штаб дивизии и принялся самодовольно докладывать генералу Младенову:

— Господин генерал, минувшей ночью удалось арестовать госпожу Лыскову.

— Все это очень неприятно, — после паузы откликнулся генерал.

— Что именно, господин генерал? — поинтересовался ошеломленный реакцией начальства капитан Русев.

— Неприятно то, что этот министр раньше нас узнал обо всем. Где сейчас находится арестованная?

— В селе Оризаре. Там она и была арестована полицейским Гочковым.

— Сейчас же заберите ее в жандармерию! И примите меры, чтобы ее арест продолжал оставаться в тайне. Министр не должен знать, где она находится! — распорядился генерал.

— Населению уже известно об аресте Лысковой.

— Придумайте пока что-нибудь. Завтра утром буду у вас.

Категоричный приказ генерала развязал руки капитану Русеву. Именно этого он и хотел. За арестованной партизанкой немедленно был послан Косю Владев. Сам капитан поторопился «исчезнуть» из города. На звонки в штаб батальона дежурный офицер заученно отвечал: «Яна Лыскова по требованию варненского командования отправлена в район боевых действий, где должна указать расположение партизанских баз… Капитан Русев отсутствует… Где находится и когда вернется, неизвестно… Передам ему обязательно…»

По возвращении Косю Владева в штабе батальона приступили к уточнению списка арестованных, которых фашистские палачи собирались казнить через считанные дни. Совещанием руководил капитан Русев. Предварительный список был составлен руководителем разведывательной группы Косю Владевым.

С приходом Косю Владева в третий батальон Жандармерии началась скрытая борьба за власть между ним и капитаном Русевым. Косю Владев, этот амбициозный человек и полицейский до мозга костей, вся карьера которого зиждилась на интригах и жестокости, с полным неприятием относился к армейским методам руководства, привнесенным в жандармерию капитаном Русевым. Косю Владев был убежден, что бургасская жандармерия и ее командир должны действовать только по его указке. Отсюда проистекало и его непомерно высокое мнение о собственных заслугах. «Если я не укажу вам раскрытую мною подпольную организацию, — не раз заявлял он капитану Русеву, — что останется делать всей вашей хваленой жандармерии?» Как личное оскорбление воспринимал Косю Владев случаи, когда высшее начальство ставило перед ним задачи не напрямую, а через капитана Русева или когда капитан по собственной инициативе, не согласовав с начальником своей разведывательной группы, планировал боевые действия батальона. В такие минуты Косю Владев становился не в меру раздражительным и старался побольнее уязвить своего непосредственного начальника. Вот и во время совещания, на котором решалось, кто из арестованных будет казнен во исполнение приказа № 26, Косю Владев остался верен себе и по малейшему поводу препирался с капитаном Русевым. И все лишь потому, что именно капитану, а не ему, Косю Владеву, была поручена организация массового расстрела.

— Все, кто были в отряде, должны быть внесены в список, — распорядился капитан Русев. — Таково указание свыше.

— Но ведь вы повсюду заявляли, что сдавшимся без сопротивления жизнь будет сохранена, — тут же принялся оспаривать распоряжение капитана Косю Владев.

— Лично я не против сохранить им жизнь, — недовольно пояснил капитан Русев, — но указание генерала категорично — все пленные партизаны должны быть расстреляны. Приказ только что передан мне майором Димитровым. За неисполнение с нас спросят по всей строгости. Сколько всего партизан задержано?

— Вместе с госпожой Лысковой — четырнадцать, — ответил Косю Владев. — Может быть, по крайней мере ее попридержим пока?

— Поймите, Владев, это не от нас с вами зависит, — отрезал капитан. — Приказано ликвидировать всех схваченных партизан, в том числе и Лыскову. Казнь должна произойти поблизости от тех мест, где действовал отряд. Как видите, у нас нет даже права самим выбрать место.

— Господин капитан, — вмешался Чушкин, — я уже закончил допросы подпольщиков, задержанных в Бургасе и селах Брястовец и Драганово. Из их числа предлагаю четырех человек, а именно…

— Хватит пока и четырнадцати, — прервал его капитан Русев. — Сообщите поручику Стефанову, чтобы подал предложение относительно арестованных в селе Руен. Пусть он также подберет место для казни и завтра утром явится с докладом.

— Что будем делать с ятаками? — осведомился Косю Владев, стремясь поставить капитана Русева в затруднительное положение.

— Сказал ведь уже, что пока хватит и четырнадцати, — недовольно ответил капитан и закрыл совещание.

В кабинет заглянул дежурный офицер:

— Прибыл член Народного собрания от Ямбола господин К., просит принять его.

— По какому вопросу?

— Его личный автомобиль мобилизован, просит, чтобы его освободили.

Но оказалось, что вопрос о личном автомобиле господина К. уже улажен. Сейчас этого государственного мужа «волновала» судьба тех, кто томился в жандармских застенках.

— Почему медлите, господин капитан? — возмущался гость. — Или вы полагаете, что они, когда придут к власти, простят нам наши грехи?

— Не думаю, что коммунистам когда-нибудь удастся стать во главе государства! И все же меня беспокоит, как отнесется народ к подобной мере властей, — ответил капитан Русев.

— Народ… все это вздор… Только мы, его вожди, решаем, куда идти Болгарии, и потому должны действовать твердо.