Лина ТриЭС - Третья истина

• Название: Третья истина
• Автор: Лина ТриЭС
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-1484903971

Роман «Третья Истина» написан 40 лет назад, в СССР, но в силу ряда обстоятельств опубликован недавно, и не в СНГ, а в США. Там он нашел своего читателя в среде русскоязычных американцев. На территории бывшего СССР круг лиц, знакомых с романом, по понятным причинам ограничен. Однако их реакция на роман, их отзывы дают основания полагать, что роман оказался бы здесь востребованным. В связи с этим автор принял решение «вернуть роман на историческую родину» и дать возможность широкому читателю с ним ознакомиться. Итак, перед вами две книги романа «Третья Истина». Вымышленные персонажи помещены в прописанную до деталей историческую мизансцену: война, революция. Но рассказанная история, конечно, в первую очередь — о любви. События встречают нас в Раздольном — фамильном поместье знатного и богатого рода, придерживающегося традиционных устоев. Неудивительно, что вся надежда на будущее возлагается на сыновей, а дочь, шаловливый ребенок с чудесным именем Александрин, оказывается не нужна ни русскому отцу-полковнику, ни матери-француженке, подспудно ревнующей к ее юности и очарованию. Братья и вовсе относятся к малышке с нескрываемым презрением, и состояние холодной войны между отпрысками семейства Курнаковых перерастает в активные боевые действия. Драки и скандалы сотрясают дом. Безрадостная жизнь Лулу (таково ее детское прозвище) начинает меняться, когда однажды она в буквальном смысле сталкивается на лестнице с загадочным незнакомцем, который в импровизированном театральном диалоге представляется «Виконтом». Лулу захватывает атмосфера таинственности и дух приключений, окружающие этого человека, а он… что же такого он увидел в этом ребенке, что не сразу, неохотно, урывками, но все же берется за воспитание заброшенной Александры? Год четырнадцатый, год пятнадцатый… Сквозь призму восприятия взрослеющей героини перед нами проходят события того неспокойного времени: начало войны, неудачи российской армии, смута в народе, зарождение революции. Саше хотелось бы видеть все это как бы из-за спины «Виконта», чей образ и слова вне зависимости от физического присутствия в поместье, затмевают все остальные события. Нечастые теперь встречи становятся праздниками, самыми яркими и «настоящими» в меняющемся мире. Революция приходит и в поместье Курнаковых, затягивая в свое жерло Александру и усугубляя ее положение изгоя в семье. Ей приходится покинуть отчий, впрочем, никогда не бывший родным, дом. И снова единственным её покровителем и попутчиком на жизненном пути оказывается «Виконт». Так начинается их большое путешествие в Петербург, город, любовью героев и писателя превращенный в полноценного персонажа «Третьей истины». Все атрибуты времени выписаны досконально. Цены, погода, исторические личности — подлинные. Так же подлинно и пространство: города и дороги, каждый километр которых описан сочно, достоверно и увлекательно… Вместе с Сашенькой вам предстоит постепенно узнать человека, чьи принципы, понимание мира, убеждения и формируют «Третью Истину», истину «Виконта», истину Поля Шаховского. Но сможет ли он сохранить свою истину в стремительно меняющемся, разламывающемся мире? Сможет ли выжить и быть рядом со своей маленькой девочкой? «Конец второй книги» …Но кто сказал, что это конец пути? Может только полдороги?

---

Да, но если бы они уехали, Таня бы ей непременно сказала. Нет, она пойдет в гимназию и встретится с Таней, все узнает… Ах, если бы и ей уехать! Не приходилось бы сейчас обмирать от страха в тревожной темноте… Интересно, где сейчас Виконт — в Раздольном или в этой Белокалитвенской, а может, еще где-нибудь?

Лулу принялась мечтать: вот он поработал где-то, неизвестно где, и сидит дома, читает. Открывается дверь — на пороге она, Александрин. Он страшно удивлен. Что же он скажет? Ага. Он скажет: «Не ожидал. Удивлен!». Нет, пусть лучше говорит: «Не ожидал. Весьма рад. А я все время думаю, почему не учу тебя всему сам? К чему этот Ростов, гимназия? Зачем тебе заниматься с чужими?». Лулу подпрыгнула на кровати. И какая чудесная жизнь бы началась! Они бы гуляли, занимались, ездили на лошадях. Вот в такое время как сейчас, вместо того, чтобы бояться высунуть из комнаты нос, Лулу бы ужинала с ним… А потом — опять заниматься! Очень-очень много, она не лентяйка. А он столько знает, куда всей этой гимназии!

Или пусть такой же обычный день, как тогда. Вот она идет, а навстречу — Виконт: «Не затягивай церемонии приветствий, я за тобой, это уже не Софья Осиповна, это уже я!» И он гладит ее по щечке, а, может быть, и по головке, потому что абсолютно ни на что не обижается и не сердится. Лулу перестала понимать, видит ли она уже сон, или продолжает мечтать, но все страхи отступили перед этим знакомым голосом и ласковым прикосновением. Коленям стало тепло от уютно свернувшейся Буси, часы затикали на комоде доброжелательно, и Лулу, утешившись, сидя, уснула.

….Назавтра Таня не пришла в гимназию. Может быть, их общая подружка именно сегодня уезжает, и Таня пошла попрощаться? Нет, даже из-за такого дела, Таня не пропустила бы гимназию.

— Ой, простите, — Лулу, задумавшись, чуть не налетела на какого-то прохожего.

— Куда идешь, нельзя, что ли в сторону податься, места тебе мало? — пожилой прохожий недовольно на нее покосился, но сильно ругаться не стал.

Вот он, трамвай! Лулу нащупала в кармане мелочь. Как бы ни пропустить остановку. Спросить она боялась, вдруг знакомые Софьи Осиповны? Возьмут и проследят, куда это она ездит так далеко. Почти за город. А радость любимой тетушки, докопавшейся до дружбы Лулу с «низшими слоями общества» трудно переоценить…

Окно запотевает от мороза и ей все время приходится дышать на стекло. Вот, наконец, и розовый дом, все правильно, ей сходить.

Она заторопилась: Таня, наверное, больна, и серьезно. Состояние должно быть очень и очень неважным, чтобы Таня поступилась своим принципом: никогда не давать повода для придирки. Жаль, что Лулу не купила в центре чего-нибудь вкусного, здесь она ничего не знает. Но ничего, сегодня просто поухаживает за Таней, а завтра возьмет из дому конфет и сухих фруктов.

Лулу ускорила шаг и сильно поскользнулась. Если бы ее не поддержал молодой человек, проходивший мимо, она, пожалуй, растянулась бы. Такая гололедица!

— Хватайся за локоть. Не стесняйся! Я-то крепко держусь на ногах, в одну сторону идем, тем более!

— Спасибо. — Лулу пришлось последовать приглашению молодого человека, и она засеменила на разъезжающихся ногах, стараясь не отстать.

— Куда тебе? Давай уж доведу, а то, как раз, шлепнешься!

Лулу подняла глаза и, к своей радости, увидела, что они у самой Таниной калитки — не придется дальше висеть на чьем-то локте.

— Вот чудесно, мне как раз сюда! Спасибо! — она улыбнулась, довольная, что все так удачно складывается, и взглянула на своего провожатого, который замешкался в воротах. Удивительно, ей показалось, что она где-то видела это скуластое лицо!

— Дела! Раз так, добро, проходи вовнутрь.

Лулу вошла вовнутрь двора и отправилась прямиком к Таниному подъезду.

— Шура, ты ко мне? — прозвучал удивленный и даже, как будто, испуганный голос Тани.

«Болящая» Татьяна, закутанная в громадный шерстяной платок поверх пальто, сидела на морозце на лавочке с книжкой. Возле ее ног, прямо на снегу свернулся калачом пятнистый Букет.

— Таня, почему ты здесь? Холодно же???

Сзади заскрипел снег, к Таниному подъезду, опустив голову, пошел человек, в котором Лулу без труда узнала давешнего провожатого. Он что, где-то задержался? Или прогулялся по кругу? Проходя мимо, он взглянул на них. Нет, не на них, а на Таню, очень внимательно, но не поздоровался, хотя Таня и кивнула ему. Невежа какой-то, хотя выглядел на улице добродушным и приветливым.

— Таня! Это что, ваш знакомый? Он немножко странный… Привел меня к самому вашему дому, а потом какую-то необычную вещь сделал: отошел и пришел обратно…

— Ну, мало ли — вспомнил что-то… А я здесь сижу, читаю. Дома — уборка.

— А я в гимназии думала, что ты больная! Не пришла… Еще думала, что у Кати. Она не уехала еще?

— Нет еще.

Двое немолодых мужчин вошли в ворота:

— Танюшка, здорово! Ну что, поспели пироги-то? Не опоздали мы?

Таня смущенно повела глазом в сторону подруги и тихо произнесла:

— Не опоздали…

Лулу нередко бывало стыдно за близких, но за Таню впервые. Она сердито сказала:

— Я пойду, а то далеко добираться отсюда, у вас уже убрали, и гости подряд идут!

Таня покраснела:

— Шур, ну, Шур! Не обижайся ты! Я объясню… потом… я не могла сегодня…

Лулу круто повернула на каблуках, с горечью чувствуя, что теряет подругу.

— О! Это же Шурочка пришла! Редкая гостья, редкая гостья! Вот хорошо, посидите, поболтаете! — легкая маленькая рука тети Поли легла на плечо Лулу. — Вот дочке и не скучно будет здесь сидеть.

— Так вы это ее что, наказали? — предположила Лулу, прикидывая, стала бы, маман, заперев в комнате, искать для нее товарища в заточение. — Она же простудится?

Тетя Поля, сощурив глаза, засмеялась:

— А у Татьянки лицо действительно, как у наказанной. Ш-у-у-ра, добрая ты душа, не кидайся на меня, ради господа Бога! Никто ее не наказывал! Гостей у нас дома — не повернись. И все — курящие! Вот Танюшка на свежий воздух и пошла. А я тебе, Шурочка, сейчас такой теплющий платок принесу! И пирога заодно.

Теперь они сидели, как две матрешки, и жевали пирог, но Лулу так и не поняла до конца: а гимназия? Не проще было пересидеть дымящих родительских гостей на уроках? Тане тоже, видно, было не по себе, она несколько раз порывалась что-то сказать молчавшей Лулу и, наконец, решилась:

— Шур, я знаю, какой ты человек, что никогда не выдашь, все в гимназии это знают… Но ты дай еще отдельное слово, что никому не скажешь!

— Parole d'honneur![36]

— Это я здесь сижу и смотрю, чтобы никто не помешал. В случае чего должна дать знать. Букет залает… Если взрослый сидит во дворе — сразу ведь заметят, а у нас соседи такие… ненадежные. Мы скоро на другую квартиру переберемся.

Лулу почуяла приближение приключений. В то же время что-то пугало: чему помешают? Кто? Об этом она и спросила настороженно.

— Полиция или шпик какой… — на ухо прошептала Таня.

Белое сало с красным перцем помешает гостям курить?.. Наверное, опять идиома, как «поля ягода»… И Лулу уцепилась за знакомое слово:

— А что полиция вам может сделать? Вы же не разбойники?

— Шура? Ты за справедливость?

— Конечно так! Ты же знаешь.

— Вот и подумай: Катиного отца выгнали и еще многих, это разве справедливость? Они только хотели, чтобы зарплату повысили и еще депо отремонтировали, там проржавело все, опасно работать… А теперь покалечило одного, вот наши и решили, в такой момент можно народ расшевелить…

Лулу не верила своим ушам:

— Вы что заговор готовите? — затаив дыхание, спросила она.

— Не заговор, а демонстрацию, только учти, Шур, если полслова кто об этом узнает, — нам будет очень плохо, а тому, кому скажешь, — еще хуже. Помнишь, отец объяснял?

— Теперь мне будет хуже?

— Тебе — нет, потому что мне же — нет, а мы вместе, правда? Главное — другим не выдавать, они же не знают, как тут держаться надо, ну, и сами пропадут и нас потянут….

— Таня, да я скорей…

Букет поднял голову и лениво побил хвостом о снег: мимо скамейки проходил Ваня.

— Порядок, Танюшка? Не замерзла? Здравствуй, Шура. Хотите, девчата, валенки принесу, чтобы ноги не замерзали.

Таня покачала головой, действительно мороз ослаб, и было тихо — тихо, совсем не холодно. Лулу же едва ответила на приветствие, так она была поражена услышанным.

— Таня, мы что, стоим на посту?

— Да, а знаешь, полицейские у Катиного отца прямо дома были, нашумели там… Тимка испугался, так плакал, плакал!

Этого Лулу уже стерпеть не могла и мгновенно стала врагом несправедливых полицейских:

— Знаешь что, если такой сюда придет, обманем его. Ты мне сразу скажи громко: «Ну, я за книжкой побежала!» И — домой, чтоб всем сообщить… а я ему прямо наперерез и …

— Не надо ничего, просто встанем, из окошка увидят.