Людмила Рублевская - Рыцари и Дамы Беларуси

• Название: Рыцари и Дамы Беларуси
• Автор: Людмила Рублевская
• Издательство: Мастацкая лiтаратура
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-02-1475-1

В сборник «Рыцари и Дамы Беларуси» вошли исторические эссе писательницы Людмилы Рублевской, публиковавшиеся в авторской рубрике на страницах газеты «СБ — Беларусь сегодня». В этих увлекательных текстах читатель встретится со многими известными и малоизвестными персонажами отечественной истории, убедится, что в ней хватает сюжетов, не менее захватывающих, чем те, что использовал Шекспир, на основе которых создавали свои романы Вальтер Скотт, Александр Дюма-отец и Генрик Сенкевич.

---

Говорят, никому не даются испытания, которые он не сможет вынести… Более того — там, где, казалось бы, жизнь заканчивается, судьба ломается, может начинаться нечто новое. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил «государственного преступника» Э. Пекарского вместе с лицами, имевшими отношение к убийству агента полиции Н. Рейнштейна, к 15 годам каторжных работ. «Принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдаленные места Сибири с лишением всех прав и состояния».

Тогда 23-летнему Эдуарду Пекарскому, наверное, казалось, что жизнь закончена. Он очутился в Якутии, в поселке Игидейцы. В первую зиму чуть не умер от голода и холода — спасали якуты. А с весны пришлось браться за непривычную работу: ссыльному выделили кусок земли, который он должен был обрабатывать. Пришлось учиться косить траву, пахать, сеять. Вскоре у Пекарского было уже четыре коровы, бык, пара телят, конь… Эдуард построил дом из обтесанных бревен. Наверное, более слабый, менее духовно устремленный человек решил бы, что и существующих занятий достаточно… Но Эдуард Пекарский хотел занять работой — настоящей, тяжелой — и свой ум. Он стал учить якутский язык, его увлек местный фольклор, заворожили песни. В одной из статей Эдуард Пекарский прочитал, что в якутском языке всего три тысячи слов. Но он понимал, что это не так, язык значительно богаче. И начал работу по составлению словаря. Этот огромный труд занял 45 лет.

Приходилось писать на обрывках бумаги, на оборотных сторонах использованных листов. Даже свечек не было — долгую зиму он вынужден был читать и писать при огне печурки. Но этот тяжелый труд был и спасительным. Многие ссыльные не выдерживали, ломались. Сошел с ума и умер краевед Иван Худяков, который тоже пытался собирать якутский фольклор. Та же участь постигла ссыльного Алексея Сиракова. Александр Павлов, петербургский рабочий, застрелился. Товарищ Пекарского по харьковскому кружку А. Бовбельский повесился. А ссыльного Петра Алексеева, который жил в 18 верстах от Пекарского, убили соседи.

Но в больших делах человек не бывает одинок.

Однажды революционер Эдуард Пекарский познакомился с необычной личностью — православным священником Димитрианом Поповым. Тот тоже составлял словарь якутского языка. На момент их знакомства отец Димитриан собрал более тысячи слов, в то время как Пекарский успел записать только четыре сотни. Отец Димитриан передал молодому человеку все свои наработки и впоследствии помогал с материалами.

Пекарскому стали помогать в сборе материалов и другие ссыльные. В 1896 году он в соавторстве с Асмоловским написал свою первую статью «Якутский род до и после прихода русских». Статья была, как ни странно, достаточно верноподданническая: в ней доказывалось, что вхождение в Российскую империю было благотворным для якутов. На публикацию обратил внимание петербургский губернатор, заинтересовались власти и словарем, составленным ссыльным. Лингвист-самоучка наладил связь с Восточно-Сибирским отделом Географического общества и выслал туда первую редакцию своего словаря, в котором было около 20 тысяч слов и много фольклорных записей. Наверное, юношеский максимализм Пекарского поубавился, во всяком случае, в 1898 году его словарь был издан на средства сибирского золотопромышленника А. Сибирякова, то есть «классового врага».

Эдуард Пекарский провел в Сибири 14 лет. Теперь он мог вернуться в европейскую часть империи — правда, не в столичные города. Но ученый пишет отцу: «Ранее окончания печатания словаря мне нечего и думать о возвращении на родину, если даже и будет получено на то разрешение, ибо нельзя бросить работу, на которую потрачено тринадцать лет лучшей поры жизни».

Пекарскому разрешают поселиться в Якутске, от Академии наук он получает небольшую ежегодную стипендию в 400 рублей. Эдуард служит в канцелярии окружного суда, заведует библиотекой читальней, входит в совет сельскохозяйственного общества. В 1902 году после съезда якутской интеллигенции именно Пекарский готовит к печати его материалы.

Только в 1905 году по ходатайству Академии наук с Эдуарда Пекарского снимают ограничение в переездах и он оказывается в Петербурге. Здесь бывшего ссыльного устраивают в этнографический отдел Русского музея, затем — в музей антропологии и этнографии при Академии наук. Пекарский продолжает работу над якутским словарем, выходят новые его редакции, а также восемь выпусков трехтомного издания «Образцы народной литературы якутов». Ученый получает Золотую медаль Русского географического общества. Он ратует за создание школ на якутском языке, утверждает, что якутская культура богата и самобытна…

В Беларусь Пекарский вернулся в 1906 году. Повидался с родней, устроил бедствующего брата Осипа на работу в акцизное ведомство. Когдато от опасного родственника открещивались, теперь он мог благодетельствовать. Вновь Пекарский решил поехать в Белоруссию только в 1924 году, захотел навестить имение деда Барбарово. Но эта поездка изза огромной занятости ученого не удалась.

В Якутии белоруса Эдуарда Пекарского помнят и чтут. Както он получил оттуда письмо: «Дорогой Одубар Хаарылабыс! (Так на своем языке звали Пекарского якуты.) Вы прибыли, считаясь преступником, в нашу отдаленную и несчастную страну, что было несчастьем для Вас и счастьем для нас…»

Похоронен «отец якутской литературы», членкорреспондент Академии наук СССР, белорус из Игуменского уезда Эдуард Пекарский на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.