Стас Северский - Боец тишины

• Название: Боец тишины
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

Не столь далекое будущее. Третья великая война еще не объявлена, но уже идет. Она еще не видна и не слышна штатским — лишь военные знают о ней, лишь бойцы тишины сражаются на незримом поле брани. Только история моя в первую очередь не о войне, а о людях — не о плохих или хороших, а о таких, какие они есть.

Эта история о русском офицере, служащем в ГРУ, — довольно выдающемся разведчике-нелегале, действующем и ведущем диверсионную деятельность на территориях северной и восточной Европы. А в частности, — о том, как прожженному и насмешливому разведчику, часто называемому начальником Славой, пришлось хлебнуть тех людских слабостей, которые он привык так цинично использовать в целях главного разведуправления.

---

Потянулся к очкам, пытаясь протереть разъеденные потом и засвеченные плазмой глаза рукавом куртки, а не пыльной перчаткой, но куртка такая же пропыленная. Черт… Я вам все эти недочеты припомню, Игорь Иванович! И то, что вы меня на этот объект заслали, и то, что вы меня из Берлина отозвали — припомню! Не вовремя ведь отозвали, товарищ генерал! У меня ведь в Берлине в свете последних событий в такую высокую гору на таких высоких оборотах дела пошли! Бросать жалко было! Новое правительство ведь только начало в стране после переворота порядок наводить! Я в этом хаосе в считанные часы на такую высоту головокружительную взлетел, так продвинулся, как за все два года не выходило! Я Эриха Шлегеля купил — их сильнейшего контрразведчика, Игорь Иванович! А вы… А главное, я… Я к цели нашей подошел! Объект их вычислил и вирус нашел! Главного их вирусолога на нашу сторону перетянул, ведущего специалиста на нас шпионить принудил! А вы… Я и охранника нашего подослал, и поломойку переманил! Подумайте, скольких честных людей я за это время прикончил-похоронил! Подумайте, скольких страшилищ я в постель перетаскал за весь этот срок! Я же переспал не только с той тупой толстой коровой, но и с той старой тощей шваброй! Я в отчете не написал, что мне, красавцу, с этими коварными и требовательными особами выделывать пришлось! Эх, трудно мне это далось, Игорь Иванович! До сих пор при одной мысли о сексе тошнит! Но я все во имя Отечества сделать готов — все, товарищ генерал! А вы… вы… Обидно мне, что вы со мной так, товарищ генерал! Не цените вы меня, не считаетесь вы со мной совсем! Да все не беда! Обрадовало меня, что в восстающее из мертвых Отечество вернусь! Только вы мне и осмотреться времени не дали!

Свет отрубили, и я застыл на месте. Следом за мной и весь объект замер в молчаливом мраке. Несколько шагов в сторону — и, считай, я надежно скрыт. Не нарушая темной тишины, направился к второй двери. Здесь запру озноб за стиснутыми зубами и задержусь.

Сполз по стене на пол — посижу в засаде, подожду, пока меня ненастье минует. Да и вообще… Пора перевести дух, а то в голове все путаться стало… все — от стоящих в центре мыслей о гниении в тюрьме на сыром британском островке до мечущихся на краю мечтаний о гульбе на бескрайней свободе нашего севера. Знаете же, Игорь Иванович, как меня в мой Архангельск тянет — в город, где над серебренным водным простором простирается серое небо, где круглый год дуют холодные колючие ветры… где солнце бледно и короткие дни блеклы, а длинные ночи горят загадочными зыбкими огнями… где за заснеженной и засвеченной белой далью возвышаются стеной черные чащобы и виднеются в дымке верхушки одиноко стоящих елей! Знаете, как я по местам лихой молодости и молчаливым людям тоскую! Уверен, вы не забыли, что обещали мне заслуженный отдых дать в местах моих добрых воспоминаний! Я же вам объяснял, как безудержно туда вернуться стремлюсь — в свой город или в места своей старой службы!

Я ведь только о елках и овчарках и думаю, товарищ генерал, когда на моей дороге зверюги вроде Геттлиха встают или волки вроде Шлегеля встречаются! Я, Игорь Иванович, только такими мыслями о глуши и границе себя в руках и держу — ведь эти контрразведчики всегда на такой тонкой грани такого обрыва глубокого меня держат! Был бы Геттлих сообразительнее, а Шлегель бескорыстнее — мне бы все… конец! И мне, и вашим коварным замыслам, и моим рисковым задачам! Ничего, с Геттлихом я еще справлюсь! А Эрих Шлегель… Это настоящее чудовище — это мой ночной кошмар! Он отстает от меня всегда только на один шаг — и только по причине тормозящей его корысти! А задача его покупки не так проста! Шлегель на месте не стоит — все выведывает, все сведения собирает! И цена его вопроса возрастает вслед за ценой его принципа! Он совсем не совершенен, но как-никак — человек с крепким стержнем! С покореженным, но — все же! Его продажности предел предписан — и с этим строго! Страшный он человек — страшно сложный! Просто, в корнях и истоках искалеченной личности этого скрытого садиста стоят прочные принципы! Шлегель — не всегда готовый спустить целое состояние на шлюх в цепях и пытки в подвалах извращенец! Он — не всегда согласный на содействие с нашей разведкой за окупающий этот разврат гонорар предатель! Этот контрразведчик в основе своей серьезнее этих потех и выше этих вещей! Его корневые понятия о правоте и преданности своей стране нашей разведке никак не по средствам! Стоит Шлегелю прознать про остальные, решенные мной, задачи, стоит признать во мне — в Дитрихе Вайнере, в скромном гражданине Дойчланда датских кровей, сотрудничающим с такой же скромной разведкой датчан, — того, кого они называют Стяжателем, — мне его не купить! Немцам не известно, какой стране служит Стяжатель, но они знают, что он — опасный чужак! И они подозревают, что за его спиной стоит — Россия! И стоит Шлегелю настолько серьезного противника во мне заподозрить — мне из моего «Фатерланда» в мое Отечество не вернуться! И снова — в мыслях встает военная тюрьма!

Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания — везде меня готовы заточить в тесные застенки, везде меня ждут дознаватели и тяжкое давление! А про «великих туповатых товарищей» Британии и Японии, про Корею и Китай — я вовсе промолчу… А про Швецию… Шведы на меня особо озлоблены… Знаете же, какой острый они на меня зуб имеют из-за их хакера, Игорь Иванович… Мартин Йонсон — вторая величина во всем виртуальном мире — вперед выходит только служащий Китаю корейский взломщик Чой, о котором мы почти ничего не знаем. А шведский аутсайдер с колючками на голове и железками на лице — он сейчас служит у нас… в нашем главном разведуправлении. Так что со шведами мои дела обстоят особенно скверно, товарищ генерал. Маленькая оплошность, мелкий промах с моей стороны — и все! Останется мне, уставшему до смерти, только гнет отчаянья терпеть, а вам, взвинченному до крайности, на мою стойкость уповать! Вам это все, как и мне, думаю, вовсе не по душе! Так что потрудитесь мне достойный отдых обеспечить в ближайшем времени! Вот вернусь с задания — и сразу на-боковую! Залягу в укромном уголке в глуши, отдышусь, вырвусь на волю — и разгуляюсь на русском раздолье так, как немцам с англичанами и не снилось! Буду небритый в грязных сапогах со злобной собакой и старым обрезом в лесу бродить — и никаких людей и нелюдей близко не будет! Только безмолвные твари вокруг будут землю топтать! Нет, только вросшие в землю деревья вокруг будут стоять — немые и недвижимые!

Нащупал тонкую трубу и тихонько поскреб. Аккуратно стряхнул поверхностный слой ржавчины на подставленную снизу перчатку, стараясь не просыпать коррозийную пыль на пол. Осторожно стряхнул крупные осколки отставшей ржавчины в подсумок и отер перчатку о пропыленную куртку. Подтянулся на руках, надсаживая натруженные жилы. Пытаясь не сорвать сидящие прочнее куски покрытого коррозией железа, нашарил крепеж проведенных по трубам кабелей и нашел опору сапогу. Эх, Игорь Иванович, вынуждаете вы меня пойти на очередную пакостную проделку! Но этот скверный поступок я совершаю в следствии острого недостатка в покое! Просто, покой мне сейчас нужен, как воздух! Посмотрев на меня, вы конечно все поймете! Но вам меня видеть никак! Так что на слово поверить придется! Так нужно! Я ж только переключился с немецкой речи на русскую, а надо снова перестраиваться — на английскую… Нет, не сейчас… через сутки начну — со следующей ночи стану на английском мыслить. А сейчас…

Зажатый темной теснотой, застыл и закрыл глаза. Затаил дыхание и стал слушать тишину. Где-то близко гудят толстые кабели, заключенные в заржавленные трубы. Густая и вязкая жижа течет тонкой сбивающейся струйкой — на пол, но не с высоты потолка… видно, — дизтопливо… видно, — из старой бочки или коррозированной канистры потекло. Где-то вблизи и вода себе дорогу в тоннель проторила — редко и размерено капает с потолка. Капли гулко падают на бетонный пол — чудовищно громко бьют в мои чуткие уши высокими частотами. Звон раздражает, но не заглушает другие, более слабые, звуки. Чуть дальше — отчетливо трещат отключенные остывающие лампы, ветер воет в забитой птичьими перьями вентиляции. А вдали — различим гул допотопного трансформатора. Я четко распознаю и точно идентифицирую все эти звуки. Только все они ничего не значат здесь и сейчас. А в остальном — тихо. Так что я считаю, что — тихо. Просто, нет ни следа человека — ни шага, ни шороха, ни вдоха, ни стука сердца… ни скрежета железа, ни лязга оружия. Тяжелый воздух содрогается лишь от моего сердцебиения — слишком частого для такого тренированного диверсанта, как я. Да, сдаю ни по дням, а по часам. От боли и усталости уже тошнить стало. Снял маску и вдохнул духоту. Нет, не легче. Лучше здесь, в заброшенном тоннеле, глубоко не дышать. Не то еще сильнее затошнит от этой проросшей гнилостными грибками сырости. Из-за плесени ведь вся эта липкая затхлость просто пронизана вредоносными спорами. Стащил грязную перчатку, посушил руку в пропитанном влагой воздухе и отер с лица горячую испарину. Здесь не холодно. Считай, — тепло. Я так мерзну только из-за того, что мокрый весь… и из-за того, что на месте встал. Но я все стою… все слушаю…