Стас Северский - Боец тишины

• Название: Боец тишины
• Автор: Стас Северский
• Жанр: Боевая фантастика

Не столь далекое будущее. Третья великая война еще не объявлена, но уже идет. Она еще не видна и не слышна штатским — лишь военные знают о ней, лишь бойцы тишины сражаются на незримом поле брани. Только история моя в первую очередь не о войне, а о людях — не о плохих или хороших, а о таких, какие они есть.

Эта история о русском офицере, служащем в ГРУ, — довольно выдающемся разведчике-нелегале, действующем и ведущем диверсионную деятельность на территориях северной и восточной Европы. А в частности, — о том, как прожженному и насмешливому разведчику, часто называемому начальником Славой, пришлось хлебнуть тех людских слабостей, которые он привык так цинично использовать в целях главного разведуправления.

---

— Войцех, он совсем пьян и плох. Отведи девушку подальше. И немца прихвати — подними его.

Ненавижу их… ненавижу себя. Их всех! А себя больше всех остальных!

Седой поляк подтащил меня к потертому креслу, свалил меня на него и сел напротив.

— С тобой такое впервые, Ян?

— Да…

— Я надеялся на это — это еще простительно. Ты должен проявлять выдержку.

— Должен…

— Должен держать себя в руках.

— Да…

— Так возьми себя в руки!

— Не могу! Не могу я! Не могу больше! Терпеть больше не могу!

Поляк поднялся, сдергивая с меня мой расстегнутый ремень. Он одернул тускло отсвечивающую пряжку, проверяя на прочность.

— Я надеюсь, что ты простишь мне это. Я знаю, что простишь. Я бы не сделал этого, если бы не считал тебя моим вторым сыном, Ян.

— Вы что?! Вы что делаете?!

Поляк крепко приложил меня твердой рукой. Тяжелая пряжка заехала мне по лопаткам. Перехватил ремень, вырывая у него из рук и… Намотал ремень на руку и… Поляк сурово покачал головой, и я повесил голову, опустил руки.

— Ты заслужил, Ян.

— Да знаю я. Знаю. Забыли…

— Нет, Ян, — злись на меня, но не забывай.

Вашу ж… Какой позор! Стерпеть порку! Порку поляка! Вашу ж… Теперь меня трясет не только от страсти, но и от — злобы! Заслужил — знаю! Только меня колотит от злобы так, что стиснутые зубы трещат! А душа немо орет… Агнешка, пойми меня! Прости! Пожалей! Я же болен! Я же боюсь себя! Боюсь, что это одержимое чудовище в отражении являет мне — мое истинное лицо! Я боюсь этого лица — своего отражения! Нет, я не такой! Я болен! Я должен, я буду бороться с этой болезнью! Я добьюсь тебя, Агнешка!

Глава 45

Агнешка сторонится меня. А главное, — она скрывается от моих глаз за широкой спиной Войцеха. И она не только отгораживается им от меня. Я вижу, что он… Он нравится ей — Войцех. «Медведь». Поверить не могу. Он же — тупой и… Он — преступник. А она доверяет ему. Она просто не знает его. Он кажется ей порядочным из-за его прямоты, когда я кажусь ей нечестным из-за смены лиц и имен. Но все только видимость, все — только кажется. Ревность рвет тельняшку у меня на груди, но я терплю и сдерживаюсь.

Мсцишевский налил мне еще водки, но я мотнул головой, отказываясь.

— Меня не спиртом, а снотворным накачивать нужно.

Поляк сдержано наклонил седую голову.

— Не такая девушка тебе нужна, Ян.

— Она красива, она чиста…

— Не для тебя она, и ты — не для нее.

— Да я ж не урод и не…

Поляк растянул рот, прижимая руку к сердцу.

— Снаружи, нет… А внутри…

— Нет, я не такой.

— Такой, Ян.

Я сбросил чертовы часы и цепь.

— Только с виду такой. Только видимость такая. Вышло так… А на деле я…

— Такой. Как я. Как я, когда был молод.

— А какой вы были?

— Отчаянный. С холодной головой и с горячей кровью, Ян. Завела меня горячая кровь на такую обрывистую дорогу, что и холодная голова с дороги той не свела, — только сорваться в пропасть и пропасть не позволила.

— Похоже вообще… Да не той дорогой я иду.

— Той, Ян. Одной мы идем дорогой.

— Цели у нас разные.

— К разным целям одна дорога не ведет.

— Точка на наших путях стоит, от которой они расходятся в разные стороны.

Поляк задумчиво наклонил голову, стыкуя расставленные пальцы.

— Когда я был молод, и я шел к другой цели, Ян. Но пришла старость, кровь остыла и со мной осталась только холодная голова.

— Хотите сказать, что надо сойти с опасного пути, пока не поздно?

— Нет, Ян… Ты не сойдешь — не сможешь. Я хочу сказать, что тебе надо забыть об этой девушке. Погубишь ты и себя, и ее, Ян.

— Нет, я спасу ее.

— Спасешь и погубишь. Помяни мое слово, Ян. Нет у вас будущего.

— Зато настоящее есть.

Поляк поднялся.

— Страсть — это стресс, Ян. Последствия серьезного и тяжелого стресса. После него ты засыпаешь, как шахтер после запредельной нагрузки, — и спишь мертвым сном. Переключатель щелкает у тебя в голове, и ты — теряешь голову.

Он ушел, а я остался сидеть, тупо смотря в пустой патронник. Может, он и прав — может, мне, и правда, пора на покой? Только вопрос встает жесткий — смогу я отправиться на покой без посторонней помощи или нет? Черт… Отправят меня… Свои или чужие — в тюрьму или на войну…

Клаус подобрался ко мне сзади, настороженно и неуверенно. Он согнулся над моим плечом, с опаской заглянул мне в лицо.

— Клаус, я… Не знаю теперь, что и сказать.

— Я знаю, я не держу зла, Вольф…

— Не называй меня здесь так, старик.

— Забыл…

— Я все исправлю, Клаус. Пойду, и все исправлю.

— А как ты это сделаешь?

— Не знаю еще. Придумаю. Подумаю — и придумаю.

— Ты всегда знаешь, что делать.

— Нет, Клаус. Не всегда. Не всегда знаю, что думать, что делать… Не такой я умный, как кажется, Крюгер. Просто, умею казаться умным. Я умею казаться, каким нужно и кому нужно — даже себе. А на деле я просто — убежденный в своей цели и уверенный в себе наглец из низов. Наглостью я больше беру, Клаус, и навыком пускать пыль в глаза. И мой единственный принцип, мое единственное правило гласит, что чужая слабость — это моя сила, что, когда кто-то слаб, я — силен.

— Я знал, что ты вампир… Знал… Когда ты сказал, что ты — охотник, меня как озарило…

— Клаус, перестань ты про…

— Ты скрываешь… Скрывай… Только я знаю… И еще знаю, что силы тьмы дают тебе особые возможности. И еще знаю, что ты утратишь их, когда перейдешь на сторону добра и применишь их на пользу людям. И знаю, что рано или поздно ты поступишь именно так — ты стремишься к свету, Вольф. Только это трудно, и ты сбиваешься с освещенной дороги, блуждая во мраке. Я понял это. Я понял, что призван свыше направлять тебя. Тебе нужно сражаться с собой — тогда ты выйдешь на свет снова. Нужно стараться.

— Брось ты это, старик. Право, глупо все это… до того глупо, что тошно и голова болит. Дай мне крысу.

— Что?

— Крысу давай! Мне нужна ее кровь!

— Ты пьешь кровь крыс… Это хорошо… Ты не хочешь крови людей… Это хорошо…

— Сказал, давай крысу!

Старик с пониманием кивнул и поковылял за коробкой, где в заключении томится еще один мой узник. Эх, Игорь Иванович… Попал я в психушку. И стал последним психом… вернее, первым — предводителем. И последний станет первым… Допер, наконец, что это значит, про что речь идет. Стал ваш верный офицер невидимого фронта вполне видимым вампиром. Стал из человека настоящим чудовищем — злом в красивом обличье, только кажущимся заманчивым и… Игорь Иванович! Скрутите мне руки! Кол в грудь воткните! Только остановите!

Игорь Иванович молчит… Это, в общем, хорошо. Великая истина: когда ты говоришь с богом, ты — молишься, а когда бог говорит с тобой — ты сходишь с ума. Да… Агнешка говорит с богом, Крюгер — с голосами, а я — с начальником… Хорошо, что ответы получает пока один только Крюгер.

— Вольф, она меня укусила — крыса…

Я сокрушенно качнул головой.

— Как же ты так, старик? Аккуратнее надо с крысой. Особенно с этой…

Эх, ширится круг поражения неизвестно какой заразой… А к черту… Проверим зато — вирусный агент его мозг разрушает, вызывая шизофрению, или что иное. Официально нигде не заявлено, только ученые считают, что как раз вирус в его недуге повинен, не выделенный еще четко и не полностью изученный. Посмотрим теперь на результат случайного эксперимента. Избавит Крюгера вирус-целитель от призраков и пришельцев — значит, все же вирус в его заболевании задействован. Только не сразу эффект заметен будет — все же Крюгер своим недугом страдает давно, и пострадал его разум довольно серьезно. Может, и не видно будет разницы. А вообще, кто его знает, возможно, восстановится еще. Как начнет мыслить нормально специалист по химикатам — к профессии вернется еще. Нет худа без добра. Хоть и расползается зараза — все ж не просто так, не впустую.

Глава 46

Пора мне выдвигаться — снаряжение готовить к походу, пути проверять.

Знаю я, что не свернут проект, что бы ни было, что бы я ни делал. Разве что один объект рассекреченный закроют, а проект не свернут — засекретят другие объекты пуще прежнего и… Что бы я ни сделал — все пойдет, как шло. Будем мы штамповать оружие — быстрее и больше, пока не сдохнем. Только нужна вера невинным людям — требуют они от меня приведения в исполнение их несбыточных надежд. Что ж, пусть надеются — не повредит.

Вера в свет облегчает страданья, уходящим во мрак. Всегда считал, что умирающим в мучениях надо давать выбор на облегчение страданий, хоть и тяжелыми химикатами, ускоряющими их неизбежный конец. Не всем же терпеть боль до конца, приближаясь к смерти с трезвым рассудком.

На краю сознания замечаю страх, что сейчас меня возьмут, что сейчас я сдамся. Только не сдамся я! Не могу я — в тюрьму! Не могу! Сдохну я в заключении, если Агнешку не получу перед томлением в застенках! В мучениях сдохну! Плевать мне на допросы! На пытки — плевать! Одна для меня пытка осталась — не получить Агнешку!