Александр Клюге - Хроника чувств

• Название: Хроника чувств
• Автор: Александр Клюге
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-315-6

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.

На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

---

Поскольку согласия в этом вопросе им найти не удавалось, они снова занялись телесными делами. Ей хотелось бы ударить Дёльсдорфа по члену, чтобы наглядно показать ему, что такое удар и контрудар, однако она опасалась его контрудара, по крайней мере она не могла сказать уверенно, как далеко он может зайти. С другой стороны, только это ее в тот момент и интересовало. Этак никакой удачи в любовных делах не получится.

Пасха Мутцлаффа

До чистого четверга Мутцлафф не выходил из лаборатории. Вахтер приносил ему молоко, хлеб, масло. В ночь на пятницу он пошел «домой», то есть вернулся в свою однокомнатную квартиру.

На страстную пятницу было намечено еще несколько заседаний с представителями факультета, на которые в течение недели не нашлось времени. Мутцлафф зашел за деканом Аймсбюллером. Они вместе перекусили в кафе «Четыре времени года», ожидая профессора Пинкуса и доктора Хильдебрандта, с которыми надо было обсудить вопрос о молодых ученых. Час ушел на поиски секретарши, которая могла бы записать результаты обсуждения. Содержимое кофейника (чашками здесь кофе не подавали) вновь привело расслабленные и предельно утомленные сосуды Мутцлаффа в некоторую норму, однако «сосредоточенности» добиться все же не удалось. В таком состоянии он должен был между 18 и 22 часами (еще одно из «удовольствий» этого дня!) диктовать текст, содержащий требования и предложения в связи с подготовкой институтского бюджета на 1972 год. После такого рабочего дня он не мог идти спать и стал болтаться по пивным, пока не заснул в четыре утра. «Даже если мы признаем, что у нас в лаборатории не место поэтам, нельзя не согласиться, что столь высокое признание объективной рациональности означает не только достижения, но и потери».

В субботу он обнаружил, что совершенно не подготовлен к выходным. Никого из друзей он застать уже не смог. У его многолетней подруги была жестокая ангина. Он не хотел к ней идти, потому что заразился бы от нее и тогда во вторник, после Пасхи, не смог бы нормально работать. «Я тут лежу, — говорила Габриэла по телефону, — как собака, моя рубашка уже через пять минут мокрая от пота. Я как мокрый мешок». Мутцлафф купил ей на вокзале романы, журналы, пакет лекарств и просунул все это (как будто речь шла о больном чумой) через почтовую щель в двери. «Спасибо, ты все-таки мил», — ответила Габриэла с той стороны.

В зеркале в ванной его обнаженное тело выглядело свежим после душа и готовым к действию. Вымытые волосы (с каштановым экстрактом) лежали в беспорядке и были еще прочны, как проволока. Но в городе не было никого, с кем бы он мог договориться по телефону. Он присел к своему стереоприемнику (словно усердное насекомое, однако без всякого общественного задания, какое есть, наверное, у пчел) в попытке поймать подходящую музыку.

«И все же у мифа, музыки и сновидения есть определенные общие черты. Они представляют собой машины, освобождающие от власти времени».

В это время по радио шли только передачи, «подобающие такому дню». Церковные рассуждения о воскресении Христа, программа для молодежи, духовой оркестр.

В своем институте Мутцлафф может с помощью радиоастрономической аппаратуры вслушиваться на 12 миллиардов световых лет[55] вглубь вселенной. Хотя в его распоряжении выспавшееся уже тело, вернувшееся к нему трезвое сознание, этот мертвый праздник не вызывает его любопытства. Яркое солнце за окном для него тоже бесполезно, потому что теплый воздух пробуждает отчаянные желания, на которые он не может «ответить».

И вот этот разумный и одолеваемый чувствами человек читает романы в надежде, что день пройдет.

Сегодня и завтра магазины закрыты. В понедельник после обеда (в ГДР это не выходной!) ему ничего не остается, как пригласить двух прежних подруг на праздничную программу в кино. Показывают фильм Диснея «Фантазия». Динозавры изображены совершенно неправильно с биологической точки зрения, они вовсе не погибли от жажды в пустыне; совершенно неудовлетворительно нарисованы созвездия. Обо всем, что рассказывается в фильме, существуют точные сведения, Мутцлафф это знает. Подобную «поэзию» ученый Мутцлафф отвергает, как раз потому, что он весь день ищет поэзию.

«У Европы есть смертный брат, Кадм, который должен принести в жертву одну из посланных богами коров и при этом убивает чудовище, из останков которого вырастают человеческие существа. Но Кадм сам — чудовище».

Мутцлафф развлекается тем, что сводит предания греков, собранные в находящейся в его библиотеке книге, к предельно кратким формулам. «Они становятся от этого более емкими».

К вечеру на улицах начинают продавать первые вторничные газеты. Многие люди выходят прогуляться. Мутцлафф нарисовал график, показывающий, как можно заменить Пасху анти-пасхой, основанной не на забытом господине Христе, а на реальных «смысловых связях нашего времени». Одна из координат — «радость в связи с завершением проекта», другая — «память о великих исторических моментах», третья координата — «весенние чувства», для других координат на его графике нет больше места; однако у него есть еще математические возможности самовыражения. Но это непросто. Выбрать дополнительную величину «ценность» или координату «симпатия»? В результате возникает система отношений («ради чего существует праздник») с 46 координатами. Вот как нужно отмечать праздник, говорит Мутцлафф.

На улицах и дорогах полно машин. Одиночество этих дней — результат дорожной «блокады». Тут Мутцлафф находит интрижку. В одном из баров он обнаруживает девушку, с которой уже давно хотел познакомиться поближе. Она идет с ним.

Во вторник Мутцлафф приходит в лабораторию вовремя. И все же в лаборатории полно скрытой поэзии. В этом институте он связан со всеми другими институтами, занимающимися на планете Земля звездами и миллиардами галактик, со всеми, для кого это профессия. Он с вожделением ощупывает телекс.

Финансовая инспекция не позволяет завести в естественно-научных институтах даже кушетку. Да Мутцлаффу и не пришло бы в голову привести сюда одну из своих подруг (что ей тут было делать?). Лишь когда профессиональная деятельность не будет удовлетворять Мутцлаффа, он по-настоящему двинется с места, сделает саму Пасху предметом своего познания.

Песня Мутцлаффа.
Все великое узрею,
Все прекрасное открою,
Все познаю поскорее.
Звезды бродят надо мною,
Озаряя теплым светом,
Словно дружеским приветом,
Жизни краткой жуткий мрак[56].

Хайдеггер в Крыму

1

Пока еще наши моторизованные части брали штурмом Перекоп, эти ворота Крыма, 4-й отдел Верховного командования сухопутных войск (ВКСВ) принял решение о прикомандировании к 11-й армии университетских преподавателей. С военных аэродромов Фрайбург и Марбург мы полетели через Берлин, Краков и Одессу в Симферополь. Это быстрый и смелый бросок. Всего три дня назад город был захвачен стрелками-мотоциклистами, которые закрепились в городе и погнали противника дальше, в горы, а сегодня уже прибываем мы, УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРЕПОДАВАТЕЛИ, и нас доставляют с аэродрома на наши квартиры. Деревянные постройки. Я спешу в комендатуру. Мы получаем форму вермахта (без знаков различия); один гражданский служащий, ответственный за наладку электроснабжения, погнался за мальчишкой, в нем не сразу распознали немца, и жители дома, в который он забрел, зарезали его. Теперь в целях «устрашения» требуется акция возмездия, чтобы подобное не повторилось.

В дело вступает «абстрактная» и «техническая» разновидность «разума»[57].

Армия окружила Севастополь. Генерал-полковник сосредоточил все силы вокруг города, обнажив полуостров (увидеть это невозможно, можно только заключить из сообщений). Существует лишь одна-единственная железнодорожная ветка, снабжающая всю армию (220 000 человек), и по этой стальной связующей нити на этой неделе движется всего один локомотив, пять остальных неисправны. Снабжение не обеспечено. Кругом нервозность, за исключением генерал-полковника и его непосредственного окружения, которое, подобно актеру, играющему умирающего Сенеку, изображает «нерушимое спокойствие». Еда так себе. Генерал-полковника отзывают.

2

Словарь командной лексики:

[Сосредоточение сил]: Для воинских масс то же, что гравитация в механике.

[Элегантность]: Она была утрачена, как только командование армии и нижестоящие командные звенья столкнулись с недостатком боевых сил. Быстрота только как идея, волевое решение как внешняя поза, поскольку решать нечего и необходимо удерживать баланс сил, который в принципе невозможен. Это была побеждающая, но уже потерпевшая поражение армия. Советское командование планировало высадку в Евпатории. Дело шло к Рождеству. «Подходящего момента» не было ни для чего.