Александр Ушаков - Сталин. По ту сторону добра и зла

• Название: Сталин. По ту сторону добра и зла
• Автор: Александр Ушаков
• Издательство: Мартин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-8475-0407-1

Личность Сталина — одна из самых таинственных и противоречивых фигур человечества. Влияние вождя великой страны на ход мировой истории огромно.

Историк, писатель Александр Ушаков в своей новой книге «Сталин. По ту сторону добра и зла» предстает не как сторонник деспотичного генералиссимуса или его противник, а пытается ответить на вопрос: «Кем на самом деле был Иосиф Сталин — великим правителем, который стал выше общепринятых норм человеческой морали, или одним из тех, кто оставил после себя в истории страшный кровавый след?»

Издание содержит большое количество фотографий, многие из которых публикуются впервые.

---

Таким образом, Сталин добился не только создания колхозов, но и значительного увеличения столь необходимого для развития индустрии рабочего класса. И теперь у крестьян было всего два пути: назад в колхоз или на стройку какого-нибудь завода.

Впрочем, и в этом не было ничего нового. Так уж сложилось исторически, что во всех странах, перед которыми стояла задача развития промышленности, в первую очередь страдали крестьяне. И как здесь не вспомнить жестокую политику «огораживания» в Англии, когда крестьян сгоняли с земли.

Получив рабочую силу, Сталину оставалось только привязать ее к определенному месту. И он привязал ее введением паспортной системы, уничтожение которой было одним из главных требований радикального революционного движения в царской России. И теперь рабочие и служащие были словно цепями привязаны к месту прописки (а значит, и к рабочим местам), а оставшиеся без паспортов крестьяне — к земле.

И опять же дело было не только в злой воле Сталина. Поиски лучшей жизни заставляли мигрировать по стране сотни тысяч людей, что создавало огромную проблему с рабочей силой. Нельзя не сказать и о хлебных карточках. И кто знает, ввел ли их Сталин только из-за тяжелого положения с сельским хозяйством. «Верный ленинец» вряд ли позабыл грандиозные планы создания своим учителем «нового общества», в котором именно хлебная карточка должна была играть главную роль, обеспечивая всеобщее повиновение.

Впрочем, рабочие ударных строек мало чем отличались от тех самых «трудовых армий», о которых совсем еще недавно мечтал Лев Давидович Троцкий. И не случайно строителей печально знаменитого Беломорканала называли «канал-армейцами».

* * *

С весны 1932 по осень 1933 года прокатилась еще одна волна раскулачивания. На этот раз под руководством политотделов совхозов и МТС. «Вся массово-политическая, организационно-партийная и воспитательная работа политических отделов МТС и совхозов, — говорилось на январском пленуме ЦК, — должна быть направлена к тому, чтобы окончательно парализовать влияние классового врага в колхозе и добиться преодоления мелкобуржуазных пережитков и собственнических тенденций вчерашнего единоличника-собственника, сегодняшнего колхозника».

Что и говорить, постановление на редкость странное. Даже для мало что понимавших в душах людей и мыслящих догматическими экономическими категориями большевиков. С таким же успехом можно было принять решение, чтобы отныне груши давали урожай яблок. Ну а чтобы лучше понять, как сами крестьяне относились ко всему происходящему на селе, лучше всего свидетельствуют их письма, которые в большинстве своем являются криком израненной народной души.

«Пишут, что 1929 год с подачи Сталина вошел в нашу летопись как «год Великого перелома». На мой взгляд, это год великого погрома. Вернее, не года, а годы — с 1929 по 1933-й включительно...»

И.Д. Тувышев, 1989 г.

«Одна женщина не сдает свой плуг: вместе с дочерьми она легла на плуг, а ее стали бить прикладом. Начали кричать, а народ стал выглядывать из дверей, и некоторые женщины по две и три стали смотреть, что творится в свободной России. Но отряд безо всякого повода стал стрелять из винтовок по народу...»

«Сообщите XVI съезду: в Херсонском округе милиция при участии партийцев и комсомольцев стреляет в крестьян из пулеметов...»

«Ни одного крестьянина не найдешь, чтобы он крепко стоял за советскую власть. «Военный коммунизм» продолжается: как к налогу, хлебозаготовкам, лесозаготовкам и другим госналогам. Все это приходится выполнять с нажимом на крестьянина под угрозой суда и штрафа, с нынешними хлебозаготовками у нас вполовину больше кулаков. Как только середняк поднимет свое хозяйство, его ставят кулаком. Смотря на это, много середняков переходит в бедноту, а беднота не думает поднимать свое хозяйство, видя, как власть относится к середняку. Нам нужно сейчас сырье, нужен хлеб.

Беднота, на которую так надеется власть, ничего этого не даст. Она работать не хочет, землю обрабатывает кое-как, урожая поднять не старается, а трудящемуся крестьянину (середняку) не дают ходу, который в настоящее время мог бы дать государству хлеб и сырье. Советская власть должна уделить больше внимания середняку и проверить, т.е. произвести чистку бедноты. Большая часть бедняков — лодыри, которые говорят, что нам не для чего работать, мы и так неплохо живем. Вражда между середняками и бедняками обостряется и происходят скандалы, драки и убийства. За это письмо меня признают кулаком, но нет, я — демобилизованный кр-ц (красноармеец. — Прим. ред.), маломощный середняк».

Александров, Боровичи, 1930 г.

«Агенты ГПУ, соревнуясь между собой по количеству арестов, являются в дома середняка ночью без предъявления ордера, хватают крестьян в легких пиджачках с краюхой за пазухой и везут за 200 верст, причем десятки верст приходится ехать на лошади и в легкой одежде замерзать. Дают в сутки 100 граммов хлеба и одну ложку каши. Обрекают прямо на голодную смерть...»

Анонимные письма, 1930 г.

«Кто не пойдет в колхоз, — начал грозить председатель райисполкома, — того поставим к реке и пулеметом перестреляем...»

Зеленин, студент ТСХА, 1930 г.

Читал ли эти заметные слезами и горечью письма Сталин? Вряд ли... Да и зачем? Тогда, летом 1918 года, он хорошо узнал, как достается хлебушек. И вряд ли бы узнал для себя что-нибудь новое...

Да и не нужно оно ему было, это самое новое. Не может полководец переживать из-за каждого убитого солдата. Не имел права на жалость и он, полководец мирного времени... Хотя это время только называлось мирным... На самом деле шла самая настоящая «вторая гражданская», и от победы в ней зависело дальнейшее существование страны...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Использовал Сталин коллективизацию и в политических целях. На этот раз на Украине, где была разыграна одна из ее самых страшных трагедий советской истории.

Украина была выбрана не случайно. Именно она обладала в те годы значительной культурной и языковой свободой. Что очень не нравилось бывшему комиссару по делам национальностей, всячески пытавшемуся ограничить самостоятельность союзных республик. Ситуацию усугубляло и то, что одним из руководителей Украины был член ЦК Н. Скрыпник, чьи пренебрежительные отзывы о докладах Сталина на VI и X съездах партии по национальному вопросу и по сей день жгли душу вождя.

А если учесть, что именно в то время вовсю шла жесткая кампания против «национал-уклонистов», как называли тех руководителей союзных республик, которые предпочитали решать свои проблемы самостоятельно, то момент был выбран Сталиным куда как удачно. Ну а поскольку социальной базой украинского национализма, по глубокому убеждению вождя, было индивидуальное землепользование, то и бороться с ним он собирался с помощью колхозов.

Еще с событий в Грузии Сталин мечтал выжечь каленым железом любые национальные чувства. Но когда подобная возможность ему представилась, он вместо железа пустил в ход голод... Его жертвами стали миллионы крестьян, исчезли целые селения, каждое утро в Киеве и многих других южных городах начиналось с уборки трупов бежавших в город за куском хлеба крестьян, но так и не получивших хлебных карточек.

И в то время как умерших не успевали хоронить, выступивший с большой речью на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале 1933 года Сталин словно в насмешку над всеми умершими выдвинул потрясающий по своему цинизму лозунг: «Сделать всех колхозников зажиточными».

Не пожелал он обсуждать вопрос о голоде и в Политбюро, где прекрасно знали истинное положение дел. Но когда один из секретарей ЦК Украины Р. Терехов доложил ему о том, что творится в селах Харьковской области, Сталин грубо оборвал его и с нескрываемой иронией заметил: «Нам говорили, что вы, товарищ Терехов, хороший оратор. Оказывается, вы еще и хороший рассказчик — сочинили целую сказку о голоде и думали нас запугать, но не выйдет! Не лучше ли вам оставить посты секретаря обкома и ЦК КПУ и пойти в Союз писателей: будете сказки писать, а дураки будут читать...»

Однако писать (и отнюдь не сказки) стал не Терехов, а известный во всем мире советский писатель и публицист Василий Гроссман. Да и читали его далеко не дураки. «Пошел по селу сплошной мор, — писал он в своей повести «Все течет». — Сперва дети, старики, потом средний возраст. Вначале закапывали, потом уже не стали закапывать. Так мертвые и валялись на улицах, во дворах, а последние в избах остались лежать. Тихо стало. Умерла вся деревня».

Однако Сталин и не думал помогать голодающим и продолжал экспортировать хлеб в Европу. Как это ни печально, советский хлеб продавался там по бросовым ценам в условиях жесточайшего экономического кризиса. Даже здесь большевики не смогли извлечь настоящей выгоды. А между тем и трети от всего вывезенного в те годы за границу хлеба хватило бы, что спасти миллионы людей, которые пухли от голода.