Питер Макиннис - Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

• Название: Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
• Автор: Питер Макиннис
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00129-9

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

---

Так, Шоу однажды познакомился с Мадлен Уордл, которая прежде была известна (пожалуй — печально известна) под именем Мадлен Смит: лишь несколькими годами ранее ее оправдали от подозрения в отравлении своего любовника мышьяком — причем суд вынес такое примечательное решение: «Не доказано». Впоследствии, через четыре года после этого суда, она вышла замуж за художника-прерафаэлита Джорджа Уордла. Шоу вспоминал позже, что находил ее особой вполне приятной. Как раз в то время, когда приятель Шоу, Уэллс, разоблачал бедственное положение рабочих на керамических заводах Англии, поскольку многие там страдали от отравления свинцом и поголовно болели сатурнизмом, их два друга Леонард Вулф и Клайв Белл сыграли свадьбы с двумя сестрами Стивен — Вирджинией и Ванессой.

А дядюшка Вирджинии Вулф и Ванессы Белл был судьей и вел когда-то процесс Флоренс Мэйбрик, которую судили по подозрению в отравлении мужа. Кстати, иногда высказывают мнение, что Джеймс Мэйбрик и был некем иным, как Джеком-потрошителем. Правда, другим маловероятным претендентом на эту роль называли и сына самого судьи, двоюродного брата Вирджинии и Ванессы, поэта Дж. К. Стивена. Еще бытовало подозрение, что Джек-потрошитель — это врач Нил Крим, серийный убийца-отравитель, казненный по приговору суда. В медицинском колледже Крим учился вместе с Артуром Конан Дойлем, которого уже в наше время самого вдруг обвинили в успешном совершении отравления, хотя и по прошествии более ста лет после того, как это убийство якобы было совершено…

Между тем и муж Флоренс Мэйбрик, и любовник Мадлен Смит, как сообщалось, регулярно употребляли мышьяк в определенных дозах, да еще жена одного из прерафаэлитов, Данте Габриэля Росетти, его натурщица Элизабет Сиддал также принимала мышьяк — пусть и с несколько иной целью: она хотела придать большую бледность своему лицу. В конце концов она отравилась настойкой опия.

Кроме того, Джордж Уордл работал по заказам писателя и дизайнера Уильяма Морриса. А тому досталось огромное наследство, источником которого была добыча руд с содержанием мышьяковистых соединений. При этом он приумножил это наследство, создавая новые рисунки для обоев и торгуя ими; главным же пигментом в этих обоях была ядовитая мышьяковистая соль…

Подобная цепочка ассоциаций, связанная с ядами, может продолжаться сколь угодно долго. Вот, например, мы могли бы упомянуть еще одного кандидата на роль Джека-потрошителя — Льюиса Кэрролла, который в своей «Алисе в Стране чудес» с большим неодобрением писал о глупых детях, готовых выпить любую гадость: «…если разом осушить пузырек с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание»[4].

Люди порой способны с восторгом и восхищением наблюдать (с безопасного расстояния) за действиями психопатических личностей — убийц или террористов, однако самыми результативными отравителями этих самых людей стали сегодня бактерии — и те, кто ими способен управлять. Они действительно являются самыми удивительными, результативными отравителями, и мы не сможем понять их функции или механизм воздействия на нас, если не станем хорошо понимать механизм действия более традиционных ядов.

Так вот и родилась эта книга. Автору уже вовсе неинтересно делать из нее что-то вроде настольной книги для мистера Пью, она оказалась написана уже не ради досужих рассказов о так называемых «великих отравителях». Теперь это скорее попытка, обойдя осторожно, на цыпочках, вокруг различных смертоносных растений и держась подальше от преступных умыслов, получить возможность познакомиться, в полной безопасности для себя, не только с некоторыми примечательными отравителями, но и с самыми разнообразными ядами.

Глава 1 Дети яда

Отравители достигают своих смертоносных целей втайне. Улики в деле об отравлении почти всегда являются косвенными. Хотя в рассматриваемом деле они оказались более прямыми, чем обычно, не следует забывать: отравления почти всегда осуществляются тайно и преднамеренно. Это — не из числа преступлений, совершаемых в порыве страсти, импульсивно. Такое преступление не может не быть заранее спланировано.

Судья Уильям Ишдейр, главный уголовный суд Сиднея, подводя итоги судебного разбирательства по «Делу Дина» 6 апреля 1895 года

С одной стороны, отравители, которые с помощью яда лишали кого-то жизни. С другой, на совершенно другом уровне: если применять яды разумно, можно добиться невероятных достижений, например, в медицине XXI века — как это не раз случалось в веке XX. Сегодняшние «отравители» чаще действуют из желания совершить благодеяние, а мы, широкая публика, обычно вообще знать ничего о них не знаем: все наше внимание привлекает немногочисленные преступники — те отравители, которые решили с помощью яда добиться каких-то своих целей, исключительно ради собственной выгоды.

Отравление, если оно совершено преднамеренно, с целью устранить какого-то человека, является действием запланированным, тайным и драматичным — именно поэтому о нем так хорошо помнят. Все помнят легендарную Клеопатру, что умерла от укуса змеи, прижав ее к своей груди; но никому нет дела до тысяч воинов, павших в сражениях, прежде чем она поняла: настал, наконец, решающий миг, и пора призвать на помощь ядовитую змейку. Мы отчего-то не способны забыть семейство Борджиа, которые отравили кое-кого из своих врагов, однако совершенно не помним множество других персонажей той же самой эпохи, кто лучше владел не ядами, а стилетом, рапирой или полагался на услуги бандитов с дубиной в руках — тех, кто погубил не меньше людей, чем Борджиа, а может, и больше…

Нам памятна история о Митридате, который решил сделать себя неуязвимым для отравителей и с этой целью стал принимать все большие и большие дозы яда — но что мы знаем о тех, кто стремился защитить себя доспехами (и интересуют ли нас вообще такие люди)? Мы помним Сократа, которого приговорили к смерти и заставили выпить сок цикуты, — но забываем множество других, кому пришлось в последний день своей жизни оказаться в компании палача, вешателя, испытать действие гильотины, гарроты или встать перед расстрельной командой…

Не будем забывать, что в мире, в котором мужчины, как правило, крупнее и агрессивнее женщин, а значит, и способны лучше обращаться с оружием, яд — это такое средство, каким могли прекрасно воспользоваться именно женщины: ведь оно помогает слабым справиться с самыми сильными. И лучше всего здесь то, что не будет никаких колотых, резаных, кровоточащих ран: яд ведь не оставляет следов, особенно если правильно выбрать дозу. В пьесах у Шекспира яд попадал жертвам через ухо, с едой, в кубке, под видом лекарственного зелья или на кончике рапиры. Но независимо от способа применения яда он давал одно несомненное преимущество: при его использовании уравнивались шансы сторон, а если еще и проделать все осторожно, осмотрительно, отравитель мог рассчитывать, что избежит кары. Несомненно, яд — такое средство защиты, которое заставит испытывать страх любого, самого сильного мужчину. А психологи говорят нам: все, чего мы больше всего боимся, отражено в самых популярных детских сказках; там и отравленные яблочки для Белоснежки, там, у Джеймса Барри, и негодяй капитан Крюк, который желает отравить Питера Пэна:

Чтобы не попасть в руки врага живым, Крюк всегда носил с собой в пузыречке отраву, которую он составил сам из всех ядов, когда-либо попадавших ему в руки. Это была желтоватая жидкость, неизвестная науке, самая смертоносная из всех ядов на свете.

Он накапал пять капель в чашку с лекарством. Рука его дрожала. Скорее от возбуждения, чем от стыда. Затем он бросил злорадный взгляд на спящего Питера и ужом выполз из дерева наверх.

Джеймс Барри, «Питер Пэн», 1911 год[5]

А еще существуют всяческие россказни, их теперь можно и в Интернете прочитать, однако рассказывали-то их уже давно, и чего только не нарассказывали: тут и отравленные кольца, которые носят торговцы «белым товаром», чтобы одурманивать юных девушек, и ядовитые шприцы, якобы способные заразить все вокруг СПИДом, и почтовые конверты с марками, в клей которых подмешан яд, и отравленные конфеты, которые германские цеппелины якобы разбрасывали во время Первой мировой войны над Британией и Францией… Яды постоянно живут в нашем воображении — правда, они повсюду встречаются и в реальном мире! Мы обычно не понимаем, какими настоящими ядами мы окружены в повседневной жизни, однако, если принять во внимание реакцию многих на воображаемые яды, это, по-видимому, даже к лучшему…

А яды тем временем в самом деле существуют всюду вокруг нас, стоит только повнимательнее приглядеться к окружающему миру. Но теперь мы можем винить в этом эволюцию. Если бы вы были животным, а не человеком и если бы на вас вдруг набросилось какое-то ужасное и непонятное существо, с острыми зубами и смрадом изо рта, капая слюной и облизываясь, вы конечно же сразу бы задали стрекача. Но если вы — растение и убежать просто не можете, а какие-то неуклюжие животные принимаются отгрызать от вас некоторые части организма, то защититься вы можете лишь в одном случае: если начнете вырабатывать в себе ядовитые вещества.