Питер Макиннис - Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей

• Название: Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей
• Автор: Питер Макиннис
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00129-9

Яды сопровождали и сопровождают человека с древнейших времен. Более того: сама жизнь на Земле зародилась в результате «отравления» ее атмосферы кислородом… Именно благодаря зыбкости границы между живым и неживым, химией и историей яды вызывали такой жгучий интерес во все времена. Фараоны и президенты, могучие воины и секретные агенты, утонченные философы и заурядные обыватели — все могут пасть жертвой этих «тихих убийц». Причем не всегда они убивают по чьему-то злому умыслу: на протяжении веков люди окружали себя множеством вещей, не подозревая о смертельной опасности, которая в них таится. Ведь одно и то же вещество зачастую может оказаться и ядом, и лекарством — все дело в дозировке и способе применения. Известный популяризатор науки, австралиец Питер Макиннис точно отмеряет ингредиенты повествования — научность, живость, редкие факты и яркие детали — и правильно смешивает их в своей книге.

---

Когда Лукуста еще больше уварила снадобье, он дал его поросенку. Тот мигом издох, и Нерон тем же вечером приказал подать Британнику остаток зелья с питьем, притом в своем присутствии — Лукусте же он даровал свободу, хотя на тот момент она как раз была под стражей, приговоренная к смерти за многие случаи отравления. Он позже посылал к ней учеников. Лукусту все же казнил лишь преемник Нерона, император Гальба, в 68 году н. э.

Но если не говорить больше об отравителях, нельзя не отметить такое обстоятельство: жители Рима в ту эпоху ежедневно потребляли столько свинца, что одно это, казалось бы, должно было отравлять их организмы и делать их самих ядовитыми. Ведь свинец был и в их питьевой воде, и в вине — причем не только свинец, но и многие другие вещества, которые в естественном состоянии, в природе, являются ядовитыми. Правда, мало какие из них были на вкус такими же сладкими, как ацетат свинца, который часто называют «свинцовый сахар», а римляне прозвали «сапа»: они прибавляли его к вину для улучшения вкуса — вино-то они улучшали, а вот им самим от него лучше не становилось, да и настроение от него не улучшалось вовсе.

Ацетат свинца выделялся среди прочих ядов своим сладким вкусом, и здесь возникает очевидный вопрос: почему столь многие яды горьки на вкус? Ответ, наверное, будет тот же, что и ответ на вопрос, почему у многих ядовитых животных яркая раскраска. Чтобы отпугивать хищников. Они просто подают знак «Не смей!», как бы говорят: «Даже и не думай наступить на меня» — и благодаря этому им чаще всего даже не приходится защищаться. Растения, со своей стороны, способны потерять некоторую часть своей массы, — чтобы ее горький вкус тут же подал точно такой же сигнал «Не смей!», что и сигнал от яркой раскраски. Но сигнал, посылаемый неприятным вкусом яда, куда более прямолинеен. Неприятный вкус хорошо справляется с травоядными любого размера и любой остроты зрения, он ощущается быстрее, чем действие яда, однако яд дает возможность навеки избавиться от всех тех, кто не в состоянии воспринять даже такой прямой намек.

Благодаря связи яда и горечи нам всем, вероятно, повезло — кроме тех, пожалуй, кто стал жертвой коварных ухищрений отравителей. А ведь последним пришлось в результате полагаться только на небольшой набор тех ядов, чаще всего минерального происхождения, что почти не имеют вкуса. Даже в этом проявлялся в некотором роде эволюционный процесс. Отравители, вроде доктора Лэмсона (с ним мы еще встретимся позже), стремились найти яды, которые никому не удалось бы обнаружить, тогда как «хорошие ребята», благородные личности работали не покладая рук над тем, чтобы закрыть любые лазейки для отравителей, найти способы обнаружения каких угодно, самых незаметных ядов.

Мы прошли часть эволюционного пути, обитая в ядовитой атмосфере, притом это касается всех живых существ — и нас, людей, и полевых животных, и птиц, и рыб, и даже растений. Самые первые зачатки жизни на Земле возникли, предположительно, где-то глубоко в океане, около гидротермальных жерл на дне. Ученым уже известны окаменелые останки живых существ возрастом в 3,2 миллиарда лет, их сегодня можно обнаружить вокруг бывших мест нахождения этих жерл. Может показаться, что это исключительно неблагоприятные условия, однако колыбелью всего живого, что окружает нас сегодня, была на самом деле полная темнота с очень горячей водой, ядовитыми металлами и жуткими извержениями газов. А это значит, что в действительности мы с вами — дети ядов…

Мало того: мы также потомки существовавших позже банд активных отравителей, чей яд почти полностью избавил планету от всех предыдущих форм жизни. Эти массовые убийцы — аэробные живые организмы, которые в процессе своего развития начали выделять яд в атмосферу нашей планеты. Яд этот был кислородом, а выделялся он в результате фотосинтеза — того процесса, который способен разлагать воду на составные части, причем за счет бесплатного пользования солнечным светом, забирая его в качестве пищи.

Невероятно активный (то есть — токсичный), кислород поначалу поглощался другими химическими элементами на поверхности планеты, и это создало существующие сегодня грандиозные запасы оксидов железа, однако, в конце концов, хотя все эти возможности для поглощения кислорода были использованы, он по-прежнему продолжал поступать в атмосферу, отравляя большинство анаэробных живых организмов, живших прежде в бескислородной среде. Немногим из них удалось с тех пор выжить, и хотя они существуют и сегодня, но встретить их можно в совершенно нетривиальных местах: там, например, где они способны вызвать гангрену или столбняк, когда условия позволяют им достаточно размножиться. Или это такие бактерии, как Bactemides gingivalis, которые обитают в крошечных, бедных кислородом промежутках между зубами, пока их оттуда, из этого призрачного прибежища, не вытолкают грубо взашей, на поругание агрессивной ядовитой кислородной среде — тут уже не важно чем: бездумной зубной щеткой или небрежной гигиенической межзубной нитью-флоссом.

Существуют и такие анаэробные бактерии, как возбудитель газовой гангрены Clostridium perfringens. Они выделяют токсины для омертвления тканей, чтобы как можно больше жизненного пространства досталось им, а еще — родственная ей бактерия Clostridium botulinum, приводящая к смертельным случаям отравления такой пищей, как например, консервированное мясо или сосиски (botulus по-латыни и означает «небольшая сосиска»). Ботулотоксин, или ботокс, сегодня, конечно, хорошо известен всем, кто следит за последними модными веяниями, хотя он и считается самым сильным ядом из всех известных (!) — мы еще встретимся с ним позже в этой книге. В любом случае, не стоит проявлять излишней жалости к анаэробам: ведь они — наши враги, как и мы — враги им.

Биологи до сих пор не сойдутся во мнениях относительно некоторых последствий давнего нашествия кислорода. Сегодня считается, что кислород подобен обоюдоострому мечу, проложившему путь для аэробных форм жизни, то есть жизни нашего с вами типа, однако он же стал причиной целого ряда ужасных проблем, причем не только для анаэробных бактерий, но и для других, вновь появившихся форм. Разумеется, все это случилось невероятно давно, настолько давно, что нам ничего не остается, как попытаться нащупать какие-то глухие намеки, желая найти подходы к возможным выводам для подпитки гипотез… Но все это, прямо скажем, строится на довольно-таки шатких посылах.

С другой стороны, мы с вами, то есть так называемые современные люди, вполне возможно, сформировались непосредственно за счет взаимодействия с разнообразными ядами. Около 1,8 миллиона лет назад, немного в ту или иную сторону, что-то явно оказало свое особое воздействие на любопытных двуногих обезьян, которые в результате этого постепенно и превратились в нас — и весьма возможно, что это «что-то» было ядом.

И сегодня в тех человеческих сообществах, где по-прежнему люди собирают коренья для пропитания, а также охотятся на животных, не слишком часто едят мясо: оно появляется в рационе питания только тогда, когда повезет охотникам. Но зато для выживания племени чрезвычайно важно, чтобы женщины, занимающиеся поисками кореньев или злаков, собирали изо дня в день достаточное количество пищи.

Не уходя слишком далеко от остальных, наши предки — женщины и их дети — могли регулярно пополнять запасы основного продовольствия, принося к своим жилищам клубни растений, а также мелких животных. Однако многие клубни ядовиты. И если бы первые приматы, члены рода Homo, умели использовать огонь, секрет их выживания мог оказаться заключенным в клубнях, чей яд удавалось бы обезвреживать с помощью приготовления на огне. Это дало бы лучшее питание на каждый день для подрастающих детенышей приматов, которые постепенно превращались в человекообразных, ограждаемые обоими родителями, образовывавшими постоянную супружескую пару.

* * *

Вне зависимости от того, как на самом деле все это происходило, и от того, стали мы (или нет) такими, какие мы есть, потому, что нас сформировали, основали, изваяли и вылепили именно ядовитые вещества, все равно нельзя не отметить, что они неизменно восхищали и восхищают ученых и врачей, привлекая их живейшее внимание. Не столь важно зачем — для использования или исследования. Просто в ядах есть некая тайная, сокрытая от поверхностного взгляда сила. Пусть даже отравитель — злодей, вызывающий страх и отчаяние, но он и в самом деле на какой-то момент наделен властью над жизнью и смертью — и это такая сила, которую трудно превозмочь.

Но как мы, обычные люди, можем надеяться на то, чтобы хоть как-то сравниться со столь могущественными нашими отдаленными предками? Не можем, конечно. Но все же, как показало время, мы потихоньку учимся справляться. И у нас это даже неплохо получается, как отметил еще почти два тысячелетия назад Плиний: