А Адалис - Абджед, хевез, хютти... Роман приключений. Том 4

• Название: Абджед, хевез, хютти... Роман приключений. Том 4
• Автор: А Адалис
• Издательство: Salamandra P.V.V
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2015

Абджед, хевез, хютти…: Роман приключений (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том IV). — Б. м.: Salamandra P.V.V., 2015. — 184 с. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. LXXIV).

Новый выпуск серии «Polaris» представляет весьма редкую и несправедливо забытую книгу — написанный на туркестанском материале авантюрно-фантастический роман поэтессы А. Адалис и ее мужа, писателя И. Сергеева «Абджед, хевез, хюгги…» (1927). Этот роман можно читать как историю злосчастной экспедиции, открывшей в горах Памира загадочную потерянную цивилизацию. Но такое прочтение будет только поверхностным — перед читателем роман масок, и под маской традиционного «романа приключений» в нем скрывается изощренная литературная игра.

Роман поэтессы, писательницы и переводчицы А. Е. Адалис (Ефрон, 1900–1969) и ее мужа, писателя и эсперантиста И. В. Сергеева (1903–1964) «Абджед хевез хютти…» публикуется по первому книжному изданию (М.-Л.: Молодая гвардия, 1927). В книге исправлены некоторые очевидные опечатки и устаревшие особенности орфографии, унифицировано написание имен. Так, Броунинг в нескольких случаях именует Щеглова не «Седжи», а «Сэджи»; нами оставлен первый вариант, как встречающийся более часто. Имя «Ганна» на с. 65 восстановлено по журнальной публикации под названием «Хевес-хютги», представляющей собой сокращенную версию первых двух частей романа (Молодая гвардия, 1926, № 6–7).

---

Не успел Борис крикнуть вторично, как под землей пронесся звенящий гул. Язык пламени вскочил на вершине вулкана и растаял в воздухе.

— Сергей! Галина!

Если бы не тайное, но живительное чувство злорадства, Козодоевский упал бы в обморок. Он схватился за сердце и пустился наутек в противоположную сторону. Звук первого вулканического взрыва, точь-в-точь такой, каким он его представлял себе, не замедлил последовать. Следующие слились в сознании в адский вой.

Когда разбуженные воплем Козодоевского Сергей и Галя выбежали из палатки, облака над горами светились, как розовые бумажные фонари. Пока Галя лихорадочно собирала платье и остатки ужина, Сергей отвязал жалобно вопившего ишака. Бориса они нагнали в полуверсте от покинутого места стоянки. Он стоял у заворота реки, преграждавшей ему путь, и дышал, как рыба, выброшенная на берег.

— Лава двинулась, — прошептал он пересохшими губами.

Действительно, вулканические взрывы затихли. Их сменил непрекращающийся грохот, не слишком громкий, но зловещий.

— А землетрясение? — спросил уверовавший Сережа, — а пепельный дождь?

Козодоевский напоминал испуганного антрепренера:

— Будет, все будет! Как не быть?

Галочка охнула и стиснула руку Сереже. Козодоевский уговаривал отдохнуть несколько минут.

— Это, очевидно, обычный перерыв в начале извержения. Иногда так бывает, вроде вступления к опере.

На сей раз торопил Сережа, испугавшийся за Галину. Они перешли вброд быструю речушку, то и дело сваливавшую их с ног и пройдя шагов тридцать по колючей, косматой равнине, оглянулись на горы. Огонь несся по склону в туче дыма и пара. С новым взрывом к небу взлетели пестрые искры, похожие на фейерверк. Козодоевский застонал:

— Вулканические бомбы!

Одна из них описала в воздухе огромную дугу, и разлетевшись, озарила местность зеленым светом. Сережа подпрыгнул от изумления:

— Ракета!

— Дурак! — прошипел Козодоевский и едва успел отскочить. Зеленая искра упала на землю в нескольких шагах от него.

Зажигая спички дрожащими от страха и любопытства руками, Галина обшарила кусты. Она передала Борису странный обгоревший предмет цилиндрической формы. Это был картонный цилиндрик, отсыревший, но еще горячий. Сергей зажег новую спичку и стал было рассматривать находку, но Борис внезапно зажал ее в руке. Лицо его, освещенное снизу, выражало дикое удивление.

— Ни черта не понимаю… Ливерпуль…

— Что? — спросил ошеломленный Сережа.

— Ливерпуль… Город… в… Англии…

— Что?!

— Английская сигнальная ракета.

Слова Бориса покрыл оглушительный грохот. Когда он затих, ночь окончательно успокоилась. В наступившей тишине они услышали тонкое зудение москитов.

* * *

Возвращение в лагерь прошло без обычных споров и попреков. Такого «приключения» не бывало еще за все время путешествия. Уже подходя к месту старой ночевки, Сергей вспомнил о несостоявшемся извержении вулкана. Но Козодоевский, против обыкновения, не огрызнулся. Он молча пробирался сквозь хрустящие кустарники. Сильно и неожиданно похолодевший воздух заставлял путников ежиться и нервничать.

— А все твое хвастовство, — продолжал наставительно донимать Сережа. — Ведь сознайся, брат, мы нечаянно перешли границу или что-нибудь в этом роде! Еще когда мы покупали контрабандные спички, надо было это чувствовать! И напрасно ты, брат, втирал очки, что выучился говорить по-таджикски.

Ответ Бориса дышал неожиданным смирением:

— Это, может быть, не английская граница, это английские разведчики.

Сережа хотел было огрызнуться, подстрекаемый ворчанием озябшей Галины, но неожиданное зрелище отняло у него язык. Светало. Они находились шагах в двухстах от покинутой ночевки. На месте уютной поляны, где еще недавно была раскинута палатка, покоились огромные глыбы горного снега.

Лавина!

Подгоняемые любопытством и тревогой об оставленных вещах, молодые люди бросились бежать, как по команде. Когда, запыхавшиеся и ошалелые, они остановились, наконец, у самой черты снежного кургана, ночь уже значительно посветлела. Снежный обвал простирался до самого подножья гор. От стоянки не оставалось и следа.

Дрожа от холода, бездомные путешественники сетовали о погибших обновках, когда Галина заметила в снегу какой-то черный обломок. Он оказался небольшим исковерканным пулеметом незнакомой системы. Около пулемета валялись изогнутые проволоки, части какого-то мотора и металлический ящичек. В нем находились никелированные флаконы с латинскими надписями, вата, свертки бинтов и марля.

— Походная аптечка!

Долго думать не приходилось. Сергей стал яростно разгребать снег. Белые комья вылетали из-под его рук, освобождая из снежного пленения диковинный предмет. Через несколько минут ожесточенной работы блеснул гофрированный серый металл и стекло голубого иллюминатора.

— Электрическая лампочка!

Галина и Козодоевский, путаясь в обломках, карабкались вслед за Сережей. Стынущими от снега руками, они пытались освободить аппарат, ибо теперь стало очевидным, что тут произошла авария с английским самолетом. Вдруг Борис вскрикнул: он нарезался рукой на разбитое окно каюты. За сумасшедшей работой крик Козодоевского не был услышан. Борис нажал плечом, — остатки стекла треснули, и он очутился в полутемной каюте.

— Сергей! Сергей!

На полу каюты лежал труп человека средних лет в сером костюме и высоких желтых сапогах. Около трупа белели какие-то бумаги.

Не успел подоспевший Сергей сообразить, что бы все это значило, как его заставил вздрогнуть второй крик. На сей раз кричала Галочка. Пробираясь за Сережей, она провалилась в рыхлый снег и в отчаянной попытке выкарабкаться ухватилась за что-то упругое и скользкое. После безуспешных усилий вытащить наружу тяжелый предмет, она освободила его от снега. Это была нога в щегольском коричневом ботинке и высоких крагах. Когда Сергей и Борис прибежали на вопль, они застали Галочку отчаянно уцепившейся за таинственный ботинок. Через пару минут показалась голова в изорванном респираторе. Товарищи стащили труп со снежной горы и стянули маску. Перед ними лежал молодой английский летчик. Несколько ссадин на подбородке и на руках не давали еще, однако, повода считать его мертвым. С лихорадочной поспешностью друзья развели костер. Первое тело было также вытащено из каюты и положено рядом. Козодоевский, приплясывая от холода, распоряжался:

— Растереть лицо и руки снегом! В аптечке должен быть спирт.

Сергей и Галина яростно старались оживить бездыханные тела. Вдруг Галина ахнула:

— Сережа, а Сережа! Мой-то зовсим як покойник, и дырка в голови…

Сергей наклонился. Тонкие, извилистые губы трупа были плотно сжаты. В уголке глаза чернело отверстие от револьверной пули.

— Тут уж дело конченное. Поглядим-ка, может быть, этот выживет.

Они расстегнули высокий воротник и куртку. Борис подбежал с раскрытым флаконом:

— Нашатырный! — коротко буркнул он.

Спирт подействовал. Англичанин чихнул и открыл глаза.

— Уэр эм ай? — задал он слабым голосом традиционный вопрос, радостно напомнивший Козодоевскому о множестве прочитанных романов.

— Он спрашивает, «где я?» — торжественно перевел Борис.

Сергей сочувственно усмехнулся:

— Это не мешало бы и нам знать.

— Во всяком случае скажем, что у нас, — заволновался Козодоевский и без запинки ответил: — в России.

По лицу англичанина пробежала слабая улыбка. К общему удивлению, он заговорил на ломаном русском языке. Борис по инерции продолжая объяснять:

— Он рад. Он доволен. Он счастлив.

Внезапно голос англичанина изменился. Глаза потухли:

— Уикли? — резко спросил он.

— Что?!

— Мой товарищ Уикли?

Спасители переглянулись. Наконец, Сережа указал на труп.

— Он мертв.

Англичанин с трудом повернул голову и выругался со стоном облегчения:

— Годдам, это не Уикли!

Найти человеческое тело, погребенное, может быть, под десятками тысяч тонн снега, могла помочь только счастливая случайность. Она, впрочем, не заставила себя ждать.

Под сравнительно неглубоким снежным покровом, рядом с новеньким термосом и отлетевшим аэропланным колесом, лежал юноша в военной форме. Его левая щека была залита кровью, а руки судорожно сжаты.

Когда наконец удалось привести Уикли в сознание, его первым словом был бессмысленно счастливый смех, скоро перешедший в слезы. Теперь все было в порядке. Борис неожиданно перецеловался с потерпевшими крушение.

Мучительно поразмыслив, Сергей, по старой следовательской привычке, скрестил руки на груди. Свой вопрос он задал прямо с ударением и расстановкой:

— Вы не шпионы?

— Я работал в Петроград и Архангельск, товарищ. Сергей начинал понимать: