Варвара Еналь - Не все карты можно прочесть... (СИ)

• Название: Не все карты можно прочесть... (СИ)
• Автор: Варвара Еналь
• Жанр: Фэнтези

Жизнь сироты тяжела, а если на тебя еще и ополчился Праведный Отец удела - то жизни вообще не будет. Чтобы спасти братьев и собственную жизнь, придется рискнуть. И придется дорого заплатить. Лиса готова платить, только что если этой платой будет жизнь любимого?

---

- Где мои братья?

- Как тебя зовут - я спросил, - твердо повторил воин.

Лиса не обратила внимание на его второй вопрос. Зовуткой ее зовут. Пристал, как репейник к юбке. Вот они, братья. Хмурые, невеселые. Дагур - так вообще голову в плечи втянул, оглядывается постоянно и носом шмыгает. Все трое целы и невредимы, даже синяков ни у кого нет. Лиса облегченно выдохнула и сказала:

- Лисаэн я, братья кличут просто Лисой.

Глава 3

Праведный Отец ехал верхом, несмотря на свой тучный вес и кажущуюся неповоротливость. Огромный гнедой жеребец под ним волновался, бил копытами и непрестанно фыркал. Норовистый, дорогой и красивый конь. Лиса таких не часто видала, у них в деревне все больше ценились покладистые кобылки, на которых можно было вспахать поле и отвезти урожай на ярмарку. У отца тоже была спокойная лошадка когда-то, и он катали Лису на ней...

Когда-то они жили по-другому. А теперь все перемешалось, изменилось и стало непонятным и страшным. Теперь они одни, и заступиться за них некому.

Лейн, сидящий на краю телеги со связанными руками, попытался было спросить - куда их везут, и тут же получил увесистую оплеуху от одного из воинов, что двигались рядом. Голова брата мотнулась, он нахмурился и еле сдержал блеснувшие в глазах слезы. Разговаривать им запретили, велели сидеть молча. Сердобольный Набур умудрился сунуть краюху хлеба, и это хоть чуть-чуть заглушило муки голода. Есть хотелось, что и говорить. С прошлого вечера во рту не было ни крошки. А где-то в лесу, у болотца висит мешок с чудесной картошечкой, которая так бы славно пахла, испеченная в золе.

Почему-то больше всего Лиса беспокоилась о мешке с картошкой. Жаль его было до слез. А вот Дагура она бы сама поколотила. И если его выпорют - это будет заслужено. Заслуженное наказание за глупость. Как так получилось, что Дагур вырос совершенно никчемным? Он и на стройке так работал, что временами оставался без пайка. Ленился, все делал медленно, еле-еле.

Может, это потому, что растил его не отец, а мать да Лиса? Не удалось привить старшему сыну отца ни храбрости, ни решительности ни трудолюбия. Или Дагур сам такой был? Лиса не могла этого понять, да и не хотела. Когда семье грозит полное уничтожение, надо уметь обуздать себя, уметь справиться и с ленью и с трусостью. Что, ей самой больно охота было вставать ни свет, ни заря и тащиться, искать еду на всю семью? Однако же ходила, копала, искала и кормила. Старалась, чтобы все были живы, чтобы в мире невидимых отец и мать были спокойны и уверены - старшая дочь позаботиться о мальчиках.

И страшно было лазить по болотам и договариваться с болотниками, но Лиса научилась преодолевать свой страх. Научилась справляться и с этим. Почему же Дагур не хочет и не умеет? Он всего лишь на три года ее младше. А вымахал так, что Лисина макушка достает ему лишь до уха. И, небось, вырастет еще. Отчего же стал таким трусливым и бестолковым?

Дагур сидел между близнецами, свесив с края телеги ноги, и временами бросал злые взгляды в сторону Лисы. Ясно, винил во всем ее. Вроде как, она виновата, что попались, что везут их в неизвестность и домой они вернуться не скоро. Вернуться ли вообще?

Вдруг Праведный Отец сам продаст мальчишек? Только от мысли об этом у Лисы бешено заходилось сердце. Если мальчиков продадут - это будет конец семье. Из рабства не возвращался никто, выхода оттуда не будет. Набур правильно сказал, мальчишек на галеры, а ее - если ее продадут - то отправят на плантации. Работать под палящим солнцем. Хотя, кто знает? Может, это и не так уж плохо? Ведь все равно им приходится вкалывать на праведных повинностях совершенно бесплатно. И еще помогать в строительстве Белой Башни. Что тут дармовая работа, что там. Но здесь они все хотя бы могут быть вместе. А там, на Свободных побережьях они не увидят друг друга. Хотя, с другой стороны, не придется глазеть на лень Дагура. Пусть тогда хозяин с ним возиться. Быстро, небось, выбил бы всю дурь и научил работать по-мужски.

До Тханура было недалеко, преодолели всего пару холмов, и с вершины последнего Лиса увидела недостроенные стены Белой Башни. Белели вдалеке узкие длинные стяги, точно такие же, как на древках копий, что поднимались над головами Железных Рыцарей, сопровождавших Праведного Отца. И казалось, что едва заметным тягучим звуком доноситься звон колоколов. Храмы Всех Знающих созывали народ на молитву.

Когда там, в городе, работают? Им же некогда, они же постоянно молятся! А погоды хорошей все равно нет, и урожай в этом году поздно убрали, да и было того урожая совсем мало. Зима - вон - совсем на носу, уже затягивает студеные лужи ледком по утрам, и трава становится хрусткой и белой от инея. Зима близко, а благословения Знающих нет, как и не было. Зря только колени в храмах протирали. Лучше бы работали на полях побольше, да меньше тратили время на Белую Башню, которая и так никому не нужна.

Один из близнецов, Лейн, зевнул и привалился к Дагуру головой. Засопел тяжело и редко. Уснул, значит. На нем была только серая грубая рубашка да старая жилетка из овчины, которую шила еще мать, когда была жива. Лейн мерз, это было видно по посиневшим пальцам и покрасневшим ушам. Лиса осторожно стянула с себя отцовскую куртку и набросила на спящего брата. Дагур подхватил край и надвинул на собственное плечо.

Дайн тут же оглянулся и вопросительно поднял брови. Мотнул голой, мол - что это за жертвы? Но сказать ничего не осмелился, помятуя наказание воинов молчать. Вместо ответа Лиса улеглась на дно телеги и зарылась в солому. Ничего, в соломе она не так будет мерзнуть, а эти двое хоть немного согреются. Дайн успел надеть на себя свою матерчатую куртку с капюшоном, потому ему холод не страшен.

- Жалостливая какая сестрица, - весело прозвучал где-то рядом с телегой голос Набура, - только этим ты испортишь своих братьев. Они - мужчины, и должны уметь терпеть холод и неудобства. А ты приучаешь их отбирать тепло у старшей сестры, о которой они сами давным-давно должны заботиться.

Лиса открыла глаза и увидела, как приблизившись, Набур сорвал куртку с плеч мальчишек и кинул на дно телеги.

- Надевай и не смей лишать себя чего-то ради братьев. Запомни, не всякое доброе дело в конце концов приносит пользу. А вы, обормоты, если продрогли, вставайте с телеги и бегите вслед. Сразу согреетесь, обещаю.

Дагур лишь поморщился, но головы не поднял. Со своего места Лиса увидела искривленные в гримасе тонкие губы. Зато Дайн усмехнулся, спрыгнул вниз и бодро зашагал по разбухшей дороге.

Никогда еще путь в Тахнур не казался таким длинным и унылым. Неизвестность - вот что томило и Лису и ее братьев. Праведный Отец, ехавший в самом начале довольно большого отряда, больше ни разу не обращался к ним, будто их и не было вовсе. Даже когда миновали ворота и круглую, мощенную камнем рыночную площадь, несколько узких и грязных улочек и поднялись на городской холм. Праведный Отец на пленных даже не глядел.

Город казался не выспавшимся, злым и недовольным. Каменные домики налезали один на другой, глазели мутными окнами и воняли затхлостью и гнильем. Пахло тут отвратительно, сбоку от дверей то и дело попадались кучи отбросов, мокнущих и гниющих под дождем.

Лиса помнила, что она сейчас выглядит как мальчик, и ей не надо прятать взор и любоваться собственными ногами. Потому пялилась во все стороны, нагло разглядывала мужчин, поднимающихся вверх, на стройку и думала, как же все это гадко и неприятно. Она бывала в Тхануре каждый день, добиралась пешком и возвращалась пешком. Ничего нового она сегодня не увидела, но остро почувствовала, что теперь пленница этого города, и никуда сбежать не сможет. Не уйдет на свободные холмы, не услышит, как колышутся на ветру травы, скрипят сосны. Не почувствует запаха смолы и багульника. И не съест свою картошку.

Злость снова вспыхнула огнем, обожгла душу и заставила вцепиться руками в борта телеги. Убила бы, наверное, и Праведного Отца и Стубора. Ну почему она девочка? Почему слабая и беспомощная?

Здание городской тюрьмы встретило гнетущим молчанием. Сухо скрипнули ворота, пропуская телегу и нескольких воинов, среди которых был и Набур. Короткое приказание, которое отдал Железный Рыцарь, сопровождавший их - и крепкие руки тюремщиков мгновенно стянули веревками запястья мальчишек и Лисы.

- Что вы делаете? Куда вы нас? - жалобно всхлипнул Дагур.

Дайн лишь усмехнулся, Лейн беспомощно глянул на Лису, словно надеясь, что она одним взмахом руки положит всех мужчин и освободит братьев. Надеются на нее, ждут ее решения. Думают, что она вытащит из любой передряги...

И в этот момент Лиса ощутила покой в душе. Вот просто успокоилась - и все. Как рукой сняло и бессильную ярость, и желание немедленно бежать и что-то делать. Перед тем, как ей связали руки, Лиса успела поцеловать деревянный символ круга, что висел у нее наше - пусть воины видят, что она признает истинную веру. И когда губы коснулись теплого хрупкого дерева, Лиса вдруг поняла, что выпутается и из этой передряги. Как - она еще не знала. Но выход есть, он обязательно найдется. Лиса тряхнула головой и одними губами велела Лейну: