Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

Потертый рисунок был ещё хорошо виден: голова кричащего ястреба, бросающего вызов людям и миру.

— Дом Ястреба, фальконер. Похоже, у нас есть кое–что общее, хотя я не могла бы сосчитать, сколько лет Дом Ястреба лежит в развалинах.

Он чуть наклонил голову, как будто хотел получше рассмотреть герб. Затем взглянул на неё.

— Кто говорит от имени Дома?

И снова Тирта улыбнулась, Но улыбка её стала ещё более мрачной и горькой.

— Я говорю от имени Дома, фальконер, потому что я и есть Дом, и Кровь, и все родичи, оставшиеся на земле. Пока никто не научился призывать души на семейный сбор. Ты защищаешь герб Дома Ястреба, а Дом Ястреба — это я.

С этими словами она повернулась и ушла, чтобы закончить подготовку к делу, которое задумала много лет назад.

Глава вторая

Яростная буря продолжалась полдня. Путники кутались в плащи и с трудом заставляли лошадей брести по дороге, которая все время шла в гору и уже в полумиле от Ромсгарта превратилась в еле заметную тропу. С самого начала фальконер привычно выдвинулся вперёд, ехал он уверенно, и совсем скоро нанимательница убедилась, что он хорошо знает переплетения путей высокогорья.

По первой тропе двигались они недолго. Чуть погодя после того, как они ступили на неё, фальконер остановился, поджидая, пока Тирта не поравняется с ним, и произнёс первые слова с тех пор, как они выехали из города.

— Ты хочешь передвигаться незаметно?

Он не спрашивал, зачем она едет на юг, а она не собиралась объяснять. Но, по–видимому, солдат отчасти догадывался о причине.

— Ты знаешь другой путь?

И снова девушка с растущим гневом отметила, что он видит её лицо, а она не может разглядеть его.

— Будет нелегко, но не думаю, чтобы нас заметили, если поедем по моей дороге. Два месяца назад тут случилась стычка. Люди маршала столкнулись с разбойниками и их разведкой.

— Хорошо, — Тирта не собиралась спрашивать, откуда ему известны тропы разбойников. Фальконеры не становятся преступниками — так она всегда считала. К тому же у неё имелся свой, личный способ распознавать опасность. Древняя раса… часть способностей её народа сохранилась даже у таких жалких бродяг, как она. Девушка не претендовала на обладание Силой, но была способна понять, когда впереди опасность, а когда просто трудный путь, каким она идёт уже давно. Этот человек сохранит верность своей клятве, он не изменник.

Они повернули на запад, и дорога действительно оказалась трудной, местами приходилось спешиваться, вести фыркающих пони по весьма ненадёжным путям, пробираясь мимо старых обвалов и лавин, время от времени останавливаясь для отдыха.

К ночи они выбрались на карниз под нависающим выступом скалы. Тут, несомненно, когда–то располагался чей–то лагерь, потому что у стены обнаружилась яма для костра, с закопчёнными стенами, пеплом и недогоревшими головешками.

Но по всем признакам, здесь уже давно никто не останавливался. На пепле Тирта увидела отчётливые следы. Высокогорный горекс — а эти животные очень пугливы — побывал здесь после последнего костра. Под навесом вполне хватало места даже для пони. Сняв сёдла, путники растёрли лошадей жёсткими тряпками, которые берут с собой специально для этой цели. Травы здесь не найдёшь, но у них имелись полные сумки зерна, купленного Тиртой, — зеландского зерна, которое удалось отыскать на рынке.

Зерно Тирта разделила поровну, стараясь по возможности быть экономной. За весь день они почти не видели травы, не встретили ни одной долины или склона, где лошади могли бы попастись. И воду они не встретили, её тоже будет лучше поберечь.

Позаботившись о животных, путники уселись у ямы для костра. Тирта, согласившаяся следовать за человеком, знающим эти горы, взглянула на своего компаньона: разумно ли разжигать тут костёр? Он говорил, что здешние места недавно очищены силами Эсткарпа. Но за два месяца другая банда могла занять освободившиеся угодья, устроить здесь засаду.

Ветер, который весь день рвал одежду, стих, облака поредели и порозовели, обозначая садившееся солнце. Воздух на высоте был чистый и свежий. Странно, но настроение Тирты улучшилось. Словно сделав первый шаг в своём давно задуманном путешествии, она увидела, что судьба ей улыбается. Но в то же время она знала, что судьба капризна и редко благоприятствовала ей.

Спутник Тирты умело уложил дрова в яму, используя свой коготь, чтобы разламывать ветки. И вот на дровах заплясал огонёк, радуя глаз и хоть только вблизи, но согревая.

Путешественники накололи на прутья куски сушёного мяса, которое Тирта в последний момент добавила к припасам, поджарили между ломтями дорожного хлеба и съели, отправляя горячие куски с импровизированных вертелов прямо в рот.

И только покончив с едой, защитник Тирты впервые снял шлем, и она смогла разглядеть лицо человека, которому доверилась. Он был не молод и не стар, но она вообще не смогла бы определить его возраст. Строго поджатый рот и подбородок подошли бы и молодому парню, однако у глаз морщины, а сами глаза казались очень усталыми.

Волосы у него были тёмные, как и у неё, коротко подстриженные и напоминали шерстяную шапочку, какие носят леди в поместьях. Что касается остального, то ей показалось, что он чем–то похож на мужчин Древней расы. Только глаза не чёрные, как у её соплеменников; в глубине зрачков мерцали золотые искорки, как у хищной птицы.

Всё это она отметила при помощи быстрых косых взглядов: ей не хотелось открыто проявлять любопытство. Он, казалось, не замечал её интереса. Здоровой рукой потёр лоб, как бы прогоняя усталость от шлема, и смотрел своими ястребиными глазами, не мигая, на огонь в яме. Словно читал что–то в пламени, как Мудрая Женщина, опытная в предсказаниях и ясновидении.

— Ты проходил этой дорогой раньше, — Тирта не спрашивала, а скорее утверждала.

— Один раз… — с отсутствующим видом ответил фальконер, продолжая смотреть на пламя, к которому протянул руку. — Два года назад, когда у нас появились мысли о возвращении, я был разведчиком… — он смолк, по–прежнему не глядя на неё. — Ничего не осталось.

Последние слова вырвались у него с хрипом и впервые он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. В его зрачках горели огоньки слишком долго сдерживаемого гнева.

— Нас захватил горный обвал. Эти дороги по–прежнему неустойчивы. То, что разбудили колдуньи, не уснуло. Я был впереди, и вот… — он махнул своим когтем, оставляя недосказанное её воображению.

— С тех пор ты ездишь один? — Тирта сама не понимала, почему захотела обсуждать его личные дела. Её спутник и так не отличался разговорчивостью: если нажать на него, он мог ещё больше замкнуться. А она знала, что фальконеры всегда держатся отчуждённо.

— Один, — односложный ответ был произнесён таким тоном, что Тирта поняла: дальше расспрашивать не следует. Но девушку томили другие вопросы, которые она вполне могла задать. На них он должен был ответить: они не касались его жизни.

— Что ты знаешь о Карстене? Говорят многое, но до меня доходили только слухи, а в них отнюдь не всё правда.

Пожав плечами, он поставил шлем рядом с собой на камень. Снова потёр нахмуренный лоб над бровями.

— Там война… вернее, стычки, один лорд воюет с другим. После Пагара, их последнего верховного повелителя, никто не смог навязать остальным свою волю — или сохранить мир силой меча. Туда приходят вооружённые салкары, торгуют. Железо из шахт Йоста, серебро Яра — с капитанами кое–как расплачиваются. Но торговля почти заглохла, а народ умирает с голода, никто не решается засевать поля, которые в любую минуту могут быть вытоптаны каким–нибудь шальным отрядом. Богатства Карстена разграблены, скрыты, развеяны по ветру. Такие дела вдоль западного берега и у подножий гор. А что дальше на восток… — он пожал плечами. — О тех местах нет даже слухов. Когда герцог Ивьян объявил Древних вне закона, он только начал эту порчу, а теперь она повсюду распространилась, половина страны полумертва, остальная заброшена.

Тирта облизала губы кончиком языка.

— Значит, всё началось с объявления вне закона… — снова она не спрашивала, в голове её вихрем мелькали мысли. Может, у тайны, которая привела её сюда, тот же корень?

Воин бросил на девушку оценивающий взгляд, и ей показалось, что впервые она вырвала его из той занятости самим собой, в которую он был погружён с самого начала их встречи. Он нанялся как оружие, мощное оружие, но не проявил никакого любопытства к тому, что влечёт её на юг.

— Древние… — он помолчал, потом протянул коготь, чтобы сломать ещё одну ветку и подбросить её в костёр… — у них были свои тайны. И одна из них — умение сохранять мир. Говорят, до того, как колдеры превратили герцога Ивьяна в безумца, в одного из своих живых мертвецов, люди уважали Древних и побаивались их, и само их пребывание в стране останавливало нарушителей закона. Но потом герцог доказал, что Древних можно убивать, как всех прочих людей, и даже объявил их вне закона, и сразу же нашлись такие, кто ненавидел Древних и завидовал им. Эти люди жаждали утолить свою ненависть. Да и колдеры направляли своих одержимых на убийство. Но зачем я говорю об этом? Мы ведь говорим о твоих соплеменниках, разве не так?