Андрэ Нортон - Берегись ястреба. На острие меча

• Название: Берегись ястреба. На острие меча
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон читателю предлагается оценить мастерство известной писательницы не только в фантастическом, но и в чисто приключенческом жанре. Действие первого романа сборника, «Берегись ястреба», разворачивается в «Колдовском мире» ведьм и магов, на фоне извечной борьбы Света и Тьмы, полной сражений, побед и поражений. События же второго романа, «На острие меча», переносят нас в 50-е годы нашего века, в послевоенную Европу времен «холодной войны», где совсем еще юный герой, вчерашний студент, пытается разыскать убийц своего брата-разведчика.

Содержание:

Берегись ястреба

На острие меча

---

— Так, — она может быть не менее лаконичной, чем он. Про себя же Тирта лихорадочно выбирала между благоразумным молчанием и неожиданным желанием продолжать, не зная, что для неё лучше. Потом добавила: — Дом Ястреба — из Карстена. Как видишь, я одна из тех, кого Ивьян хотел стереть с лица земли, на которой он сам и его приближённые вели себя как захватчики и чужаки.

— Ты возвращаешься к жизни не легче той, на которую обрекли объявленных вне закона. Такое положение дел в стране сохраняет силу. Слишком многие убивали и получили выгоду от этих убийств, — сам он не казался встревоженным, говорил так, словно они случайные попутчики на короткое время.

— Мы тоже кое–чему научились, — Тирта говорила медленно. — В Карстене нам некому довериться. Но всё Же мне нужно туда.

Дальше она не собиралась объяснять. Он прослужит обусловленное договором время. Не было причин думать, что за горами что–то привлечёт его. Тирта решила, что фальконер не из тех, с кем она готова поделиться своими тайнами.

Поэтому она расстелила плащ и закуталась в него, подложив под голову седельную сумку. Потом решительно закрыла глаза, пробормотав напоследок:

— Будем дежурить по очереди. Разбуди меня, когда взойдёт красная звезда.

Он склонил обнажённую голову, соглашаясь с её предложением делить трудности пути, как товарищи по оружию. И девушка попыталась уснуть, призывая в разум облако пустоты, кочевая жизнь научила её моментально погружаться в такое состояние, а он не сделал даже попытки развернуть одеяло, часть своего снаряжения, только сидел у костра, отбрасывавшего красные отблески на его когте. Костёр попеременно то освещал, то погружал в темноту его лицо, такое же невыразительное, как маска, как шлем, который был на нём весь день.

Тирта приказала себе спать спокойно, и тем не менее увидела сон. Одно из тех видений, что преследовали её уже много лет, так что, проснувшись, она легко вспоминала мельчайшие подробности и могла представить себе, что видела, и даже понять отчасти, что означают эти картины. Она догадывалась, что это подлинные видения, часть Дара ясновидения. Возможно, она и не Мудрая Женщина, но она дочь народа Древних и знает, что не вся Сила её покинула, хотя её родичи не держались за эти знания так упорно, как их сестры в Эсткарпе.

Там, в Эсткарпе, Сила в конце концов привела к вымиранию Древней расы. Потому что волшебницы слишком гордились своей Силой и не соглашались делиться ею с мужчинами. Поэтому рождалось всё меньше и меньше детей, пока народ почти не подошёл к концу. И лишь после того, как волшебницы объединились для решающей битвы, для Поворота, и большинство из них погибло (сами тела их оказались не в состоянии выдержать Силу, которую они призвали), произошла долгожданная перемена в образе жизни.

Тот, кто правит сейчас Эсткарпом, Корис из Горма, — только далёкий родственник колдуний. А помогают ему Трегарты, которые охраняют болота на севере, как некогда охраняли горы, в которых Тирта и фальконер проводят эту ночь. Симон Трегарт — чужак, он вообще не родственник волшебниц. Его жена — колдунья–отступница, отвергнутая собственным кланом из–за её выбора. Но выйдя замуж, по странному капризу судьбы она не потеряла своей Силы. Эти трое и правят теперь Эсткарпом, и их власть становится всё прочнее. Теперь не набирают в волшебницы. Только те, у кого проявляется какой–либо совсем уж необычный талант, добровольно уходят от нормальной жизни. Больше стало смешений, браков, связей. Пограничники смешиваются с салкарами и жителями Эсткарпа. В крепостях–поместьях стало больше детей, начались путешествия на загадочный восток, в тот самый Эскор, куда в своё время отправились дети Симона Трегарта и его жена в поисках древних прародителей своего рода. Там по–прежнему идёт война, но с древним злом. Если бы Тирта не была здесь, возможно, ее тоже привлёк бы восток.

Привлёк! Вот она снова легко идёт по коридору… широкому… полуосвещённому тусклыми стержнями, установленными в стенах. Тайна их вечного огня давно утрачена. Тени движутся среди теней, они словно обладают собственной жизнью. Но что они делают, когда, почему — для неё это не имеет значения.

Хотя она бывала в этом месте только к видениях, она знает его лучше, чем многие места, в которых действительно побывала. Ни одно другое место — ни во сне, ни наяву — не смогло стать ей таким близким. Она с самого детства приходила сюда во снах, и всегда оно оставалось таким же, только она познавала его всё глубже, оно всё сильнее влекло её к себе, становилось реальнее самой жизни.

Это был коридор в крепости, основанной так же давно, как древние стены самого Эсткарпа. Высокий стол с сидениями лорда и леди. Тени, которые она не различает, разреженные тени собираются вокруг нес. Тирта понимает, что здесь происходит важная встреча. Она не слышит слов, но знает, что обсуждается что–то очень значительное.

Но её внимание, как и всегда, устремилось к тому, что стоит на столе, на самой его середине между двумя креслами с высокими спинками. Только эта вещь видна ей совершенно отчётливо, она по–настоящему реальна. Ларец, из которого исходит свет, потому что крышка его открыта и откинута. Резьба на стенках ларца не твёрдая. Она словно обладает собственной жизнью, меняет форму, переливается, так что Тирта никогда не была уверена в том, что видит. Иногда ей казалось, что она видит слова и символы Силы.

Точно также Тирте до сих пор не удавалось увидеть, что в ларце: крышка его была откинута под таким углом, что она не могла заглянуть внутрь. Но только… именно в нём суть того, что она видит… то, что в ларце, живо, оно куда живее, чем тени, что окружают его.

Сон следовал привычными путями. Тени, располагавшиеся справа и слева от лорда и леди, одновременно выступили вперёд. Вместе взялись за крышку ларца, закрыли её.

Тирта испытала знакомый приступ холодного страха. Наступает очередь зла. Она не может уйти от него… по какой–то причине она должна увидеть… увидеть и узнать… увидеть и запомнить!

Тень, которая была лордом, долго держала руку на крышке ларца. Огонь жизни, который чувствовала в нём девушка, начал гаснуть. Словно по какому–то предупреждению поток Силы отвернул в сторону, принял меры для собственной защиты. Неохотно — Тирта всегда чувствовала это нежелание, это тяжёлое предчувствие — лорд передал сокровище леди.

Она казалась туманным столбом, с круглым шаром вместо головы, с туманными ответвлениями, которые служили ей руками и ногами. Но она взяла то, что протянул ей лорд, встала, а вся группа теней разошлась по залу, как будто торопилась что–то сделать. Лорд сошёл со своего места и присоединился к теням, исчез из поля зрения Тирты.

Ни разу во снах она не последовала за ним. Нет, ей был важен ларец, только он привлекал Тирту. Туманная женщина прижала его к тому месту, где находится сердце. Потом тоже повернулась и пошла.

Тирта как будто сама превратилась в призрак, без тела и формы, потому что последовала за плывущей женщиной, за тенью в её полуреальный мир. Они прошли за высоким столом и углубились в коридор. Призрак женщины летел быстро, она как будто бежала, словно время превратилось в её врага.

Так они примчались к стене, прикрытой резной панелью, и тень странно прижалась к этой панели. Наверное, привела в действие тайный замок. Открылось узкое отверстие, и женщина протиснулась во тьму. Неведомая сила повлекла Тирту за ней.

Маленькая комната без окон, каменный стол, стены увешаны туманными гобеленами. Ореол, свидетельствующий, что только владеющие Силой, способны войти сюда. И хотя Тирта необучена, не владеет таинствами, она тоже входит в эту комнату во сне.

Теневая женщина, продолжая прижимать ларец к груди, освободила одну туманную руку, высоко подняла её, сделала странный жест и ударила ладонью по каменному столу.

Массивный каменный блок, казалось, задрожал от удара. Женщина, как будто торопясь освободиться от тяжкой ноши, снова подняла руку. Тирта, никогда раньше не видевшая такой ритуал, каким–то образом поняла, что он направлен на подчинение материи духу.

Ларец, стоявший на столе, задрожал, сросся с камнем. А теневая женщина продолжала плести свои заклинания, она словно закрывала невидимые двери, делала всё, чтобы в это место невозможно было войти.

И…

Тирта шевельнулась, тишина её видения, её сна нарушилась, её коснулись, и вот она снова во плоти, она способна чувствовать, способна услышать шёпот у своего уха. Капюшон её плаща упал или был снят. Девушка ощутила лёгкое дыхание у себя на щеке. Открыла глаза в темноте, но не двигалась, потому что крепкая рука прижимала её к земле.

— Тише! — снова тот же шёпот.

Её так неожиданно вырвали из того, другого, места, что она не сразу поняла, что вернулась в лагерь на скальном выступе. Огонь погас. Девушка пришла в себя настолько, что поняла, кто склонился рядом с нею, готовый прикрыть ей рот рукой, если она заговорит.