Елена Мадден - Наши трёхъязычные дети

• Название: Наши трёхъязычные дети
• Автор: Елена Мадден
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-86547-429-6

Книга описывает реальный опыт многоязычного воспитания в семье. Она адресована в первую очередь родителям. Представляет также интерес для специалистов: языковедов и психологов, психолингвистов, социологов, педагогов. Наконец, может быть полезна всем, кого интересует многоязычие, этот феномен, становящийся из казуса – нормой современного мира.

3-е издание

---

И – самостоятелен. Если не удалось его убедить, то просто заставить выполнить требование, пусть и абсолютно справедливое, невозможно (да и не в характере мамы: один раз попыталась, увидела, как сын плачет от унижения злыми слезами, – зареклась повторять попытки…).

* * *

О недостатках я бы не говорила. Они – продолжение и оборотная сторона достоинств (так связаны упрямство и упорство, конформность и покладистость, неуступчивость и независимость – «своё мнение»…). Не случайно иногда мы интерпретируем одно и то же качество по-разному. Примеры? За Алековой инерционностью и ригидностью мне видится рациональность: у него многое зависит от твёрдого представления о правилах (если усвоил и принял «условия игры» – позволит себя уговорить, и речь, и поведение тогда переменятся). Интерпретация Алекова папы – скептичнее: сын упрям, годами остаётся при ошибке, застывает в своих языковых привычках.

Во всяком случае, качества уравновешиваются так, что характеры оказываются довольно гармоничными.

Я, например, считала Аню довольно эгоцентричным младенцем, но она с самого начала была ещё и уступчива и терпелива, ждала своей очереди, пока я занималась Алеком (я ей говорила: подожди, надо братика спасать…).

Аня сидит на велосипеде – Александр её сталкивает и залезает сам. Она в этом отношении золото: почти не плачет, послушно уходит, пристраивается на багажнике. (1+4)

Алек со временем показал себя настоящим индивидуалистом – но индивидуалистом с обострённым чувством справедливости.

Борьба за справедливость: отнял украденную пустышку, подумал – и отдал. (0+8)

Он и сейчас всегда готов помочь и сестре, и какому-либо малышу, и мне – что не мешает ему добиваться своего любой ценой и даже развязывать драку, если чувствует себя обиженным, а свои интересы – ущемлёнными.

К тому же, характеры со временем менялись (может быть, не без нашего влияния), выравнивались.

Изменения нас нередко изумляли. Например: я думала, что Ане – лёгкой, контактной – будет нетрудно и среди других детей, и в общении со взрослыми. И боялась, что у Алека будут трудности в садике: он, «глубокий» и самолюбивый, казался одно время довольно замкнутым… Но когда дети преодолели рубеж четырёхлетия, я с удивлением обнаружила: Аня отправляется в садик с неохотой, просит, чтоб её забирали уже после обеда, – Алек не желает уходить от друзей, из садика его иногда хоть силой вытаскивай. Да и не только в садике так. Аня, со всеми её умениями и способностями, чудовищно робка и застенчива (особенно с новыми людьми) – Алек всегда открыт для общения, легко вступает в разговоры даже с прохожими на улице.

Не сказать, чтобы процесс формирования характеров завершился. Он идёт и во многом – непредсказуем…

И всё-таки, при всей «многогранности» и переменчивости, характеры наших детей довольно определённы.

* * *

Бесспорно, природные данные, как и характеры, во многом определяют ход и речевого, и интеллектуального развития. И – сказываются на наших попытках «развивать», «образовывать» и т. д.

Конечно же, на Алековой речи сказалось то, что он не слишком уверен в себе, стыдится своей неумелости.

«Сахахак» (сухарик; опускает голову, стесняясь плохого произношения, конец трудно расслышать). (2+8)

Аня же «без комплексов»… Пример – история с «хапаляпой». Аня в 2+4 выговаривала это слово быстро, без запинок (всегда в таком виде!). Решительно и без тени сомнения. Мы долго гадали, что слово значит, пока М. не установил связь со словом helicopter. Иногда нам казалось, что дочка намеренно заменяет слова набором звуков, уверенная, что и так поймут: в том же возрасте с такой же беззаботной уверенностью называла арбуз, Wassermelone, «мламламла»!

Представить себе Алека бодро болтающим «мламламла» невозможно. Он для этого слишком критичен к себе, к тому же чрезвычайно самолюбив и горд. Если предчувствует, что справится с задачей недостаточно хорошо, ни за что не будет выполнять то, что просят или предлагают сделать. Всё это давало о себе знать в ходе нашей «битвы за язык».

Алек всё ещё отказывается называть себя (автоматически называет «Аня», когда же специально спрашивают, видимо, понимает ошибку – отмалчивается, меняет тему, отказывается однозначно)… Смотрели фото, обнаружили, что избегает называть себя; попробовали играть: показывали на его изображение, спрашивали: «Это мама?» – «Нет. – «Аня?» – «Нет. – «Кто же это?» – «…»; или так: «А вот Ксюша!» – но такие подмены его сердят, доводят даже до истерики, если мы настаиваем на своём. Мы не могли сдержать смеха, а он в конце концов полез драться, раздражённый то ли неуважением к его имени, то ли нашим назойливым желанием услышать в его исполнении звук, который ему трудно произнести. Кажется, иногда он сознательно заменяет своё имя Аниным. (2+9)

Ему легче проявить смекалку и добыть желаемое, чем напрячь лицевые мускулы и, потренировавшись, выдать пару слов… (2+11)

Тактика Алекова сопротивления нашим просветительским (и языковым тоже) усилиям менялась. Поначалу он молчал. Когда уж очень надоедали, категорически отказывался делать что просят: Nein! Позднее стал разнообразить форму отказа. Научился говорить не умею, то есть предупреждать нашу иронию! (Звучало это не умею почти как у подростка в трудном возрасте: едва ли не с торжествующей усмешкой, со скрытым вызовом: а что вы теперь со мной сделаете?) Однако тратить время на психологические игры оказалось, видимо, не в его характере… Постепенно Алек научился трудности обходить (когда пытался называть себя «Аней» или виртуозно заменял слова с «р» более простыми без «р», нередко из других языков). Впрочем, и этот путь наш любитель простых решений (из тех, кто предпочитает разрубать гордиевы узлы) пробовал недолго.

Чаще всего Алеков ответ на призывы поучиться (выговаривать слова правильно, позаниматься циферками и т. д.) исчерпывающе однозначен: Не хочу! (звучит как Не хо́чу! – стойкость, с какой, несмотря на все мамины усилия, удерживается неправильная форма, уже сама по себе показательна…). Не хочу – с разнообразными интонациями: то скучающе, то раздражённо…

Аня любознательна (и при этом, кажется, довольно всеядна), учится с желанием.

Алека невозможно заставить учиться – он должен сам захотеть.

К цели Алек движется медленно, но основательно (когда захочет). Если что запомнит, то прочно: помогает всё та же любовь к порядку.

Если б он (как какой-нибудь 100-процентный флегматик) при этом оставался невозмутим и ровен, нам было бы легко с ним. Но он, с его самолюбием, не желает быть вторым (то есть – в паре с Аней – последним), злится или просто отказывается учиться вместе. В 2+10 Алек во время «занятий» гнал Аню прочь: Weg! В 5,5 пришёл в восторг от «Азбуки для мальчиков» Олеси Жуковой: его собственностью оказалась исключительно «его» книга, «тайная» (сестре смотреть её было запрещено). «Азбука для мальчиков» сильно подняла (на какое-то время) Алеков интерес к урокам грамоты…

Если же учится один – нетерпелив и вспыльчив. Когда что-то не получается – сразу в слёзы, а то и хуже: бросается ломать неподдающийся, непослушный предмет.

Может сложиться впечатление, что с Аней родители не знают забот: послушна, открыта новому, учится с лёгкостью… Это не совсем так. Аня легко и быстро усваивает новое – но и забывает так же быстро, как «схватывает»: она поверхностна, у неё короткая память. Речь Ани сильно зависит от наличия и объёма языкового инпута (input), услышанной речи.

Алекова память – особая тема…

«Беспамятность» сына пугала нас давно. Он и в 3 года, да и в более старшем возрасте, вдруг забывал названия слов, называл предметы «чужими» наименованиями. Просил сыру, указывая на… воду, водой называл сумку, чаю требовал словом хеба, но и ножницы – им же! Причина лежала, таким образом, не в ассоциации по смежности или сходству. Не в «чрезмерном расширении».

Произвольную память обычно связывают с вниманием и умением концентрироваться. Но в этом как раз Алеку нельзя отказать. Он всегда поражал нас наблюдательностью (когда его что-либо действительно интересовало). Однажды увидел, как открываем бутылки с тугой крышкой, – вскоре застала его с полотенцем и упаковкой сока: хотел сам открыть её по нашему «методу». И наблюдательность, и умение сосредоточиться на задаче, и сообразительность у сына ярко проявлялись всегда, когда дело касалось устройств (пусть даже самых простых). Уже малышом он сам пытался чинить сломавшиеся игрушки, включал-выключал и разбирал (иногда и собирал!) бытовую технику.