Елена Мадден - Наши трёхъязычные дети

• Название: Наши трёхъязычные дети
• Автор: Елена Мадден
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-86547-429-6

Книга описывает реальный опыт многоязычного воспитания в семье. Она адресована в первую очередь родителям. Представляет также интерес для специалистов: языковедов и психологов, психолингвистов, социологов, педагогов. Наконец, может быть полезна всем, кого интересует многоязычие, этот феномен, становящийся из казуса – нормой современного мира.

3-е издание

---

Какую же роль в развитии наших детей сыграл тот факт, что они близнецы? Скорее всего, не первостепенную. Или влияние оказалось… разным. Напомню: наши тревоги с самого начала были связаны в основном лишь с одним из близнецов. (Мысль об отставании Ани до сих пор, кажется, никому из наблюдавших в голову не приходила.)

«Близнецовство», видимо, повлияло на речь Алека больше, чем на Анину. Но почему и каким образом?

* * *

Стоит посмотреть, чем объясняют учёные речевое отставание детей-близнецов.

Какую-то роль, как считают, играют биологические «факторы риска».

Вместе с тем, предполагают, сказывается «близнецовая ситуация»: дети-близнецы удовлетворены общением друг с другом и не испытывают потребности в других партнёрах по общению / в речевых контактах.

Наиболее серьёзной причиной отставания сегодня считается «минимизация общения со взрослыми» (родители вынуждены делить внимание между близнецами, для каждого ребёнка общество взрослых всегда «разбавлено» другим близнецом).

Первая причина к нашему случаю явно не имеет отношения (дети родились доношенными, всего за неделю до срока, с весом 2620 у девочки и 2890 у мальчика, без каких-либо родовых травм).

Да и вторая, пожалуй, тоже. Как бы ни были наши дети поглощены игрой, новых участников, детей и взрослых, они в неё с радостью впускают.

А вот то, что каждый из них получал меньше внимания, чем какой-либо единственный в семье ребёнок, кажется, факт.

Когда стала заметной разница в речевом уровне наших детей, мы в какой-то момент почувствовали, что невольно «усредняем» их развитие. Если ориентируемся на не столь хорошо развитую речь Алека, то, сами того не желая, тормозим Анино развитие, она не делает тех шагов, что уже готова сделать.

В последнюю неделю месяца я, наконец, начала требовать, чтобы Аня высказывалась полными предложениями. М. давно уже недоволен: по-английски назывные предложения-требования звучали бы особенно грубо, не хотел бы, чтобы к этому варианту привыкали. Мне же поначалу казалось – рано; невозможно ведь требовать, чтобы начинающий говорить ребёнок просил: «Пожалуйста, дай молока»: он ни выговорить, ни запомнить не то что высказывание – даже слово «пожалуйста» не сможет. Позже просто руки не доходили: всё внимание – отстающему Алеку. А недавно в песочнице слышала, как младший в их группе Ли-Рой просит дать ему кекс, с «bitte» и называя адресат (кстати, в смешном варианте: «мама-папа», хотя только мама в наличии, суть дела, однако, в том, что просьба оформлена как просьба воспитанного ребёнка). Вот и поняла: пора! Первые же попытки удались: Анино «пожалуйста» звучит без ошибок, и память её, как выяснилось, полную просьбу удерживает (хотя более длинные высказывания приходится всё же «репетировать» пару раз: повторяла за мной сначала по частям, затем целиком). Вот так и выяснилось: пока подтягивала Алека, Аня начала «отставать» – то есть сбавился её личный темп освоения языка. (2+6)

Стало окончательно ясно, что банальный «индивидуальный подход» и есть то, что нам остро необходимо. Вот только как его осуществить… Ведь читать и играть с мамой и папой хотят оба одновременно!

При малейшей возможности (жаль, редко возможность выпадала…) мы стали пытаться разделять детей и «развивать» их поодиночке.

Чуть позднее обнаружили, что Аня… начинает выступать в роли учительницы! Однажды подслушали, как она учит брата выговаривать слово «тортеллони» (обозначение итальянских родственников пельменей; есть ещё «тортеллини» – они поменьше).

Разговор.

Аня: Тотолони!

Александр: Нони.

Аня: Нет! Тотолони!

Александр (старательно): Нони!

Аня: Нет! Тотолони!

Александр (смущенно улыбаясь): Толони!

Аня-учительница, видимо, решила, что это возможный компромиссный вариант: повторила. (2+7)

Когда пути найдены и, казалось бы, остаётся только двигаться в нужном направлении, родителей близнецов поджидает ещё одна ловушка. Скрытая под видимым облегчением жизни…

Случайный знакомый как-то рассказывал о своих пятилетних девочках-близнецах: играют вместе, стало «легче». Нам же на этом возрастном рубеже стало, напротив, труднее. Как раз из-за того обстоятельства, что дети заняты друг другом: они превратились в «карасс на двоих» (словечко Воннегута), замкнутую самодостаточную единицу. «Играют вместе» – и едва терпят «посторонних» в своей команде…

Девочка и мальчик

Известный факт: девочки начинают говорить (повторять слова) на восьмом – девятом месяце, мальчики – на десятом – двенадцатом (Валерий Павлович Белянин).

И всё же: наверняка принадлежность к племени девочек или мальчиков не самый существенный фактор из тех, что определяют успех многоязычного воспитания.

И ведь на любое правило всегда найдётся исключение…

К тому же, может статься, родители, не ожидая от мальчиков бурного прогресса в речи, сами «помогают» исполнению своих ожиданий. Например, больше занимаются с девочками, думая, что именно они уже готовы к дальнейшим шагам в языке. Неудивительно, что девочки и в самом деле оказываются впереди!

* * *

Кажется, очевиднее всего «гендерные» корни отличий в речи проявились в занятиях наших детей и, как следствие, в отборе слов.

Мы не настраивали на определённые, «подобающие» полу, игры – дети сами выбирали, чем заниматься: куклами, машинками или чем-то ещё. Аня нередко присоединялась к Алеку, играющему, скажем, с поездами, а Алек то и дело нянчил кукол: помогал сестре кормить и одевать их. Но в целом выбор совершался в соответствии со «стереотипом»: Аня чаще предпочитала игры с персонажами («социальные»), Алек больше интересовался «техникой».

(из письма) О технике замечу: растёт племя младое… Александр уже сейчас наломал из техники дров едва ли не больше, чем вы вместе взятые (понятно, пока в доступных ему масштабах). Из последних подвигов – переносная телефонная трубка, 2 видеомагнитофона и телевизор… (2+1)

В их 2+10 я попыталась предложить детям поиграть в «лица» (игра типа фланелеграфа: на шершавую поверхность прицепляются – с помощью липучек – губы, глаза и т. д. Можно передать эмоции: вот лицо сердитого человека, вот – расстроенного, вот – счастливого…). Аня тотчас включилась в игру, Алек не проявил интереса. Было ясно, что дело не в недостатке усидчивости: сын уже тогда был готов бесконечно долго разбирать-собирать какую-нибудь машинку… Это – к теме «социальных игр», более любимых девочками. В одном британском эксперименте над кроватками младенцев подвешивали мобиле и изображения лиц; выяснилось, что мальчики предпочитают мобиле, девочки – лица. Различие склонностей, как утверждают психологи, сохраняется и в зрелом возрасте: женщины больше ориентированы на общение и более чувствительны к эмоциональной атмосфере контакта. Они, например, дольше выдерживают взгляд в глаза и дольше улыбаются…

Понятным образом различие в предпочтениях наложило печать на словарный запас. Это чётко просматривается всё в той же таблице, изготовленной, когда детям исполнилось 2,5 года.

Анин запас слов, обозначающих ощущения и оценки, окружающих и отношения и т. п., оказывается намного бо́льшим, чем у Алека (Аня знает те слова, что произносит Алек, и ещё те, что приведены в «её» столбце таблицы).

У Алека же сравнительно велика доля слов, означающих машины и действия с ними.

Некоторые особенно интересны.

Это, например, сразу же потрясшая воображение масина (машина), названная впервые по-русски и сразу же именно в таком виде отложившаяся в памяти (хотя слово трёхсложное!). Русское масина, позднее в правильном виде – машина, прочно утвердилась в Алековой речи, не уступив места более простым немецкому auto и английскому car. Кажется, это единственное слово, продержавшееся без иноязычных «соответствий» до Алековых 6 лет…

Train (позднее Алек называл его Eisenbahn и домики) и малёт (то есть самолёт) надолго стали наиболее частыми словами Алековой речи.

Как и глагол нашего маленького «любителя открытий» акика ‘открыть’.

Или как немецко-интернациональное словечко капут, одно из сразу выученных и излюбленных («слово месяца», «слово-откровение»). (Алек, с присущей ему консервативностью, довольно долго использовал слово капут в искажённом виде: папут, – уподоблял звуки? а может, повлияло слово папа?) Это универсальное слово означало многое: не только факт поломки игрушки или устройства, но и вообще наличие некоего непорядка. То есть употреблялось в смысле ‘здесь что-то не так’…