Андрей Богданов - Княгиня Ольга. Святая воительница

• Название: Княгиня Ольга. Святая воительница
• Автор: Андрей Богданов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-2311-0

Император Константин Багрянородный лично описал приём княгини Ольги в Константинополе. Хроника германского императора Оттона I знает её как королеву. Русской Православной Церковью она канонизирована как равноапостольная. Ольга осталась в памяти не только местью за мужа, устроением государства и обращением в христианство. Понимание исторической роли княгини зависит от контекста, до сих пор ускользающего от историков. Кто же она такая, святая благоверная княгиня Ольга? Откуда мы знаем о ней и деяниях первых русских князей? Насколько эти знания достоверны? Чем сведения о великой княгине отличаются от легенд о её предшественниках? Какова подоплёка мифа о варягах-руси? На все эти вопросы — впервые с полной откровенностью — отвечает книга доктора исторических наук Андрея Богданова.

О деятельности Ольги знают все, читавшие хотя бы школьный учебник. Вернее, думают, что знают: хуже всего известно «общеизвестное». Все русские и иностранные источники о ней введены в научный оборот и цитируются уже двести лет. Но оценка личности и роли княгини в истории неудовлетворительна как в научном, так и в нравственном смысле. Что в определённой мере одно и то же.

Знак информационной продукции 12+

---

"Все эти племена, — рассказывает "Повесть" о восточных славянах, — имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, и каждые — свой нрав. Поляне имели обычай отцов своих кроткий и тихий, были стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имели. Имели и брачный обычай: не идёт зять за невестой, но приводили её вечером, а наутро приносили за неё что дадут.

А древляне жили зверским обычаем, жили по-скотски и убивали друг друга, ели все нечистое, и брака у них не было, но умыкали (крали. — А.Б.) девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как всякие звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах. И браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены… Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие Закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон".

Обида полян на "дикие" племена остальных восточных славян очевидна. Для таких обид в истории всегда можно найти основания. Составитель "Повести временных лет" повторил рассказ Начального свода о том, что после смерти Кия и его братьев поляне "были обидимы древлянами и иными окольными". Он рассказал старую байку про хазар, которые потребовали с полян дани, но получили взамен меч и испугались. Однако на самом деле хазар было нелегко испугать. Когда на Днепре появились Аскольд и Дир, поляне, согласно той же "Повести", грустно сказали им, что Кий с братьями "построили этот городок (Киев. — А.Б.) и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам".

Составитель "Повести временных лет" был прав в том смысле, что именно с появлением князей полянам стало во всех смыслах лучше. Князья пробивали путь в Византию, возобновив торговый путь "из варяг в греки". Олег назвал Киев "матерью городов русских" и сделал его главным пунктом этого пути. Сев в Киеве, он немедленно "начал воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице". Сразу затем "пошел Олег на северян, и победил северян, и возложи на них лёгкую дань, и не велел им платить дань хазарам", после чего повторил ту же операцию с радимичами. Когда соседи полян с востока (древляне), севера (радимичи) и запада (северяне) были усмирены, настал черёд живших южнее уличей и тиверцев. Не сумев их покорить, киевские князья вытеснили их на запад.

Вероятно, полянам было хорошо, но не все их соседи были с этим положением согласны. "Древляне заратились от Игоря" сразу по его вступлении на киевский престол. Уже на второй год княжения "пошел Игорь на древлян и, победив их, возложил на них дань больше Олеговой", — рассказывает, удревняя события, "Повесть". Характерно, что в походе на Византию в 943 г. (по "Повести" в 944-м) древлян среди русских воинов не было (в отличие, например, от похода Вещего Олега). В войске Игоря перечислены варяги, русь, поляне, словене, кривичи, тиверцы и даже печенеги, без ближайших соседей полян: древлян, северян и радимичей.

Складывается впечатление, что древляне не просто в порыве гнева, а по здравому размышлению убили Игоря и предложили своего Мала в качестве князя русского. У ближних соседей, древлян, радимичей и северян, наверняка были свои претензии и к полянам, изначально поддержавшим идею русского княжения. Междоусобная война назрела, а со смертью Игоря фактически началась.

Ольга не могла сдаться сама и отдать на смерть своего сына. Разноплемённые дружины готовы были биться каждая за своего ставленника на русский престол. Поляне должны были отстаивать с оружием в руках выгодное им право "держать" князя Руси в своей столице. Древляне и, вероятно, столь же недовольные соседи с севера и запада должны были как минимум власть русского князя сокрушить, а в идеале — занять его "стол" своим ставленником, тем же Малом.

В этих условиях нанести опережающий удар по племенной верхушке противника значило снизить накал и кровопролитность уже начавшейся войны. Я убеждён, что, убивая верхушку древлян, Ольга спасала не только себя и сына, но и несметное количество человеческих жизней. Она уберегала и, как увидим, уберегла только рождающуюся Русь от ужасов войны. Те, кто считает, что во избежание кровопролития княгиня могла бы сдаться Малу и пожертвовать сыном, на мои взгляд, не только безнравственны — они ещё и слепы к историческим реалиям.

Война была объявлена казнью князя русского и уже шла. Вопрос был лишь в том, сколько она продлится и какой цепы потребует. Это прямо зависело от того, кто возглавит киевские войска — и дружина Свенельда, и ополчение полян. Разноплемённым дружинникам война давала прекрасную возможность разорять, грабить и насиловать. Ускорять ход войны им было не с руки. Но мудрая княгиня могла завершить войну молниеносно — и уже начала это делать. Единственное, что ей было сейчас необходимо, — это получить войско, То есть убедить ратоборцев следовать за ней.

Тремя ударами по древлянам Ольга выполнила всё то, что должен был сделать преемник русского князя, если бы титул был тогда не номинальным. Показав дружинникам, что умная и решительная женщина может вполне обойтись без них, Ольга на следующий год "с сыном своим Святославом собрала воинов многих и храбрых". Дружинники, ходившие прежде с Игорем, воины Свенельда и, видимо, разнообразные удальцы были привлечены Ольгиной "удачей", но пойти на службу непосредственно к женщине не помышляли.

Матери пришлось взять с собой сына, которому дружине уместно было служить, и рисковать им на поле брани. Она не могла иначе покончить с древлянской опасностью, хотя подвергала себя новой: после победоносного похода старшая дружина и воеводы вроде Свенельда непременно захотели бы взять власть на Руси от имени юного князя Святослава.

Против вторгшегося в Деревскую землю сборного войска вышли дезорганизованные потерей военной верхушки древляне. Святослав сидел на коне, символично зажатый с двух сторон Асмундом и Свенельдом, который с этих пор не выпускал князя из-под своего влияния. Мальчик метнул копьё, и оно пролетело только между ушей коня, ведь он был очень мал. "Князь уже потрудился! — крикнули кормилец и воевода. — Потягнем, дружина, и мы по князе!"

Древлян победили и возложили на них тяжкую дань, причём две ее части шли в Киев, а одна — в Вышгород к Ольге: "Был ведь Вышгород Ольгин град", — уточняют летописцы. Княжеский двор у стен Киева, раз Святослав смог начать битву, матери его уже не принадлежал. Распределение дани отражало представление дружины о вкладе в победу: оценка роли княгини в треть была очень высока. Но наивны были те, кто полагал, что Ольга удовлетворится состоянием страны, ставящим сбор дани в зависимость от лихости воинов.

Читаем подлинник: ДРЕВНЕЙШЕЕ СКАЗАНИЕ Я описал печальную ситуацию Ольги после смерти мужа и ее войну с древлянами по Древнейшему сказанию, как его текст реконструировали лучшие летописеведы. Для максимальной понятности мне пришлось не столько цитировать, сколько пересказать этот интереснейший памятник. Поэтому приведу здесь и точный перевод начальной части источника:

"Игорь сидел в Киеве, княжа и воюя с древлянами и уличами. И был у него воевода, именем Свенельд, и принудил уличей, возложив на них дань, и отдал Свенельду. И не дался один город, именем Пересечен, и сидел около него три года, и едва взял. И сидели уличи по Днепру вниз, и после этого перешли между Бугом и Днестром, и сели там. И дал также дань древлянскую Свенельду, и брали по чёрной куне с дыма.

И сказала дружина Игорю: "Вот, дал ты одному мужу много[72]. Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Так пойди, князь, с нами за данью, и ты добудешь, и мы".

И послушал их Игорь — пошёл к древлянам за данью, и творили насилие над ними мужи его, и, взяв дань, пошёл в свой град (Киев. — А.Б.). Когда же шёл он назад, поразмыслив, сказал дружине своей: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё". И отпустил дружину свою домой, [а сам] с малой дружиной вернулся, желая большего богатства.

Древляне же, услышав, что опять идёт, подумали древляне с князем своим Малом: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьют его, так и этот — если не убьём его, то всех нас погубит". И послали к нему, говоря: "Зачем идёшь опять? Забрал уже всю дань".

И не послушал их Игорь. И древляне, выйдя из города Искоростеня против него, убили Игоря и дружину его, было ведь их мало. И погребли Игоря. И есть могила его близ града Коростеня в Деревской земле и до сего дня.

Ольга же была в Киеве с сыном своим малым Святославом, и кормилец его Асмуд, и воевода Свенельд, тот же отец Мстишин.

Сказали же древляне: "Вот, убили князя русского; возьмём жену его Ольгу за князя своего Мала, и Святослава возьмём и сделаем ему, что захотим". И послали древляне лучших мужей, числом 20, в ладье к Ольге.