Ричард Хоптон - Дуэль. Всемирная история

• Название: Дуэль. Всемирная история
• Автор: Ричард Хоптон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41176-4

«Дуэль. Всемирная история» — книга маститого британского автора Ричарда Хоптона — стала итогом кропотливой работы и написана на основе достоверного и многообразного исторического материала. Перед нами предстает история «поединков чести» от времени возникновения этого обычая в эпоху Ренессанса и до его исчезновения во второй половине XX столетия.

Автор приводит увлекательнейшие подробности дуэлей с использованием самых разных видов оружия, а также иных, иногда весьма оригинальных предметов, таких, например, как бильярдные шары. Ричард Хоптон подробно рассказывает о традициях и истории дуэлей в разные исторические эпохи и в разных странах, и не только в Европе — в Англии, Франции, России и Германии, но и в США, где во времена Дикого Запада также имели место поединки, подчинявшиеся строгим правилам и своеобразному кодексу.

Нет сомнения, что эта книг а, написанная прекрасным литературным языком, изобилующая множеством интереснейших цитат из всевозможных источников, не оставит равнодушным читателей.

---

Подавив ирландское восстание, Кромвель приступил к политическому подчинению острова путем проведения в жизнь гигантской программы земельных поселений. Всего он разместил в Ирландии 8000 протестантских землевладельцев, произведя передел земельной собственности так, что все усилия Елизаветы или Иакова не могли даже сравниться по размаху с этим предприятием{234}. Своими действиями Кромвель создал в Ирландии англизированное нетитулованное дворянство, дуэльных дух среди которого в свое время пережил величайший подъем.

* * *

Пятьдесят лет между убийством Генриха IV в 1610 г. и восхождением в 1661 г. к величию Людовика XIV как правителя обновленной страны характерны господством двух кардиналов во время двух периодов малолетства государей. Когда Генрих IV пал от руки монаха Равальяка, на трон вступил девятилетний сын убитого государя, Людовик XIII. Господствующей фигурой во французской политике этого царствования являлся кардинал де Ришелье. Когда, в свою очередь, в мае 1643 г. Людовик скончался, сыну его исполнилось всего четыре года. В длительный период несовершеннолетия короля Францией как регент, или регентша, управляла его мать, Анна Австрийская, поддерживаемая и направляемая итальянским кардиналом Мазарини. После смерти Мазарини в 1661 г. состоялось превращение Людовика XIV в короля, словно бы бабочки из кокона. Молодой и энергичный король принял на себя бразды правления.

Сила Ришелье состояла в почти непререкаемом влиянии на короля — следствие тяжелого труда и плоды работы налаженной системы сбора разведданных, что позволяло кардиналу всегда оказываться информированным лучше, чем его враги. Данная работа не есть место для исследования карьеры Ришелье, однако достаточно сказать, что он заложил основы абсолютизма, господство которого продолжалось до самой Французской революции. Властвование его, начавшееся в 20-е гг. семнадцатого столетия и продолжавшееся до смерти в 1642 г., стало периодом упрочения королевской власти за счет подавления центробежных тенденций нобилитета и провинций. 1618 г. ознаменовался роспуском Генеральных штатов, которые так больше и не были созваны до 1789 г.

Дуэль служила одной из самых горячо отстаиваемых привилегий нобилитета, словно косой косившей представителей высших эшелонов тогдашнего французского общества. Самым печально знаменитым поединком чести того времени стала дуэль между графом де Бутвилем и маркизом де Бёвроном, происходившая в Париже в мае 1627 г. История рассказывает нам о конфликте между модернистскими инстинктами централизующейся монархии и бурлящим в крови желанием нобилитета сохранить старые свободы и привилегии. Людовик XIII был человеком глубоко религиозным, аскетичным, дуэлей он не одобрял в корне. Ришелье противился дуэльной практике как священнослужитель, как защитник королевского авторитета, как поборник диктата закона и как человек, у которого поединок чести отнял брата.

Французские аристократы — особенно молодая поросль — напротив, воспринимали дуэль как почти что игру — неотторжимую привилегию касты, к которой они принадлежали. Франсуа де Монморанси, граф де Бутвиль, славился как самый завзятый дуэлянт своего времени. Отпрыск одной из славнейших фамилий Франции, он приходился родственником ведущим фигурам французского нобилитета. Ги д’Аркур, маркиз де Бёврон, принадлежал к знатному роду из Нормандии, который — пусть и не столь могущественный и влиятельный, как клан Монморанси, — имел, тем не менее, солидный вес и связи. И в самом деле, представители нескольких поколений этой семьи являлись самыми важными помощниками короля в регионе.

Весной 1627 г. де Бутвиль танцевал на очень тонком льду. Он жил в изгнании в Брюсселе, куда ему пришлось бежать, чтобы скрыться от ярости Ришелье по поводу очередной дуэли, драться на которой осмелился этот строптивый дворянин. Последний поединок в январе закончился смертью его секунданта, что стало для Людовика каплей, переполнившей чашу терпения. Капитана королевской гвардии разбудили среди ночи с приказом задержать де Бутвиля и привезти его живым и невредимым в Париж. Три роты швейцарцев отправились в загородное поместье де Бутвиля, однако нашли замок покинутым. Де Бутвиль, предупрежденный об опасности в самый последний момент, бежал через границу в Брюссель.

В том невольном путешествии в Брюссель де Бутвиля сопровождал кузен, Франсуа де Ромадек, граф де Шапель, который — несмотря на незавидные физические данные — был крайне искусным фехтовальщиком и опытным дуэлянтом, готовым на равных поспорить с любым таким же шалопаем и забиякой. Глубоко преданный де Бутвилю, он выступал в качестве секунданта в большинстве дуэлей, в которых тот дрался.

Маркиз де Бёврон, прослышав о том, что де Бутвиль скрылся в Брюсселе, решил найти его там. Де Бёврону очень хотелось отомстить за недавнюю гибель де Ториньи — старого друга, лишенного жизни де Бутвилем. Брюссель — далекий от чересчур внимательных глаз французских властей и недосягаемый для длинной руки Парижа — представлялся идеальным местом для сведения подобного рода счетов. Сопровождаемый испытанным другом, Шоке, маркиз приехал в город вскоре после де Бутвиля. В 20-е гг. семнадцатого столетия Брюссель служил столицей Испанских Нидерландов, где правила регентша, Изабелла. Когда регентше доложили о прибытии двух заклятых врагов, та, опасавшаяся легко предсказуемых неприятностей, велела их арестовать. Дав ей в итоге слово не биться на дуэли во время своего нахождения в Испанских Нидерландах, де Бутвиль убедил Изабеллу попросить Людовика XIII позволить ему вернуться во Францию. К большому раздражению де Бутвиля, Людовик отказался дать разрешение на возвращение. В ярости де Бутвиль поклялся, что приедет в Париж и будет биться с де Бёвроном прямо на Пляс-Руаяль (Place Royale, Королевской площади. — Пер.), что являлось не чем иным, как прямым вызовом авторитету короля{235}.

Де Бутвиль и де Шапель вернулись в Париж тайно, переодетые и под вымышленными фамилиями. Накануне назначенной даты де Бутвиль и де Бёврон встретились на Пляс-Руаяль, чтобы обсудить условия, в соответствии с которыми они будут драться на следующий день после полудня. Де Бутвиль назначил секундантами де Шапеля и графа де ла Берта, де Бёврон сказал оппоненту, что его будут представлять Буке и маркиз де Бюсси д’Амбуаз. Последний славился как отъявленный дуэлянт, который так горел желанием посодействовать де Бёврону, что встал с постели, забыв о недуге, который его к ней приковал.

Сделав выбор в пользу Пляс-Руаяль — сегодня Пляс-де-Воже (Place de Vosges, то есть площадь Вогезов. — Пер.) — в качестве места их поединка, де Бутвиль и де Бёврон едва ли могли придумать иное, более верное средство для провокации. Пляс-Руаяль служила местом грандиозной застройки, которая на изломе столетий начала менять лицо Парижа. С самого начала она привлекала цвет парижского общества, скоро в домах поселились нобили, преуспевающие дельцы и королевские министры. Что говорить, когда с 1615 г. сам Ришелье жил в доме под номером 21. Если оба господина стремились указать королю на неотъемлемое и неподвластное даже ему право нобилитета драться на дуэлях, они, несомненно, выбрали правильное место. И в самом-то деле, трудно не прийти к выводу, что эти двое рвались в бой в равной степени с королем и его главным министром, как и друг с другом. Де Бутвиль должен был бы сознавать, что испытывает самые остатки королевского терпения — эта дуэль имела все шансы стать последней каплей.

Де Бутвиль и де Бёврон приехали на Пляс-Руаяль с третьим ударом часов и, не желая терять время, сбросили камзолы — они договорились драться в рубашках — и заняли позиции. Сошлись ли они на вымощенном тротуаре у аркад или выбрали лужайку в середине площади, нам знать не дано. В чем нет решительно никакого сомнения, так это в том, что поединок их мог наблюдать любой, кто в тот момент оказался на Пляс-Руаяль, которая, как мы уже видели, не принадлежала к числу пустынных уголков города. Шестеро построились в два ряда так, чтобы противники находились друг перед другом: де Бутвиль перед де Бёвроном, де ла Берт напротив Буке, а де Шапель в паре с Бюсси д’Амбуазом.

Главные участники — де Бутвиль и де Бёврон — вооружились каждый мечом и кинжалом — вполне в духе обычаев того времени, — и, как будет разумно предположить, секунданты экипировались таким же образом. Де Бутвиль и де Бёврон начали дуэль выпадами шпаг. Оба зарекомендовали себя как мастера искусства фехтования, и, несмотря на все маневры и реверансы в преддверии встречи, — путешествие в Брюссель и вынужденное примирение, — поединок вовсе не носил черт показательного боя. В то же время скрестили шпаги друг с другом две пары секундантов.

Рассказы о дуэли между де Бутвилем и де Бёвроном рознятся в подробностях. Нет совершенно никакой возможности совместить все детали, однако, судя по всему, после демонстрации друг другу высокой техники фехтования, бросков с подскоком, выпадов, уколов, парирования и проверки на прочность защиты противника, поисков слабых мест в его обороне — а подобное являлось без преувеличения важнейшей задачей, — они бросили главное оружие и продолжали биться на кинжалах. В таком виде поединок приобретал черты беспощадной драки и больше напоминал приемы разбойников с большой дороги, чем поведение благородных господ-дуэлянтов. Вынужденно бой протекал на близкой дистанции, и в некоторых изложениях говорится, что соперники даже хватали один другого за воротники, стараясь вонзить в тело врага кинжал.