Владимир Врубель - Адмиралы Бутаковы — флотская слава России

• Название: Адмиралы Бутаковы — флотская слава России
• Автор: Владимир Врубель
• Издательство: Вече
• Жанр: Военная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-2110-9

Династия Бутаковых, берущая свое начало от Федора Бутакова, служившего в Новгородском полку при Иване Грозном, дала русскому Военно-морскому флоту 121 моряка, в числе которых было 19 адмиралов и 14 капитанов 1-го ранга. В семье Ивана Николаевича Бутакова (1776—1865) было четыре адмирала: отец и три его сына.

Алексей Иванович Бутаков (1816—1869) — российский гидрограф, контр-адмирал, участник кругосветной экспедиции, исследователь Аральского моря. Отлично образованный, знавший многие европейские языки, он представлял собой тип морского офицера, которым могла бы гордиться любая морская держава мира

Григорий Иванович Бутаков (1820—1882) — контр-адмирал, военно-морской теоретик, командир эскадры Балтийского флота, разработчик основ тактики парового флота, автор ряда научных трудов. Он внес значительный вклад в теорию и практику Российского военного флота, воспитал целое поколение русских моряков, был учителем будущего адмирала Степана Осиповича Макарова. Г.И. Бутаков был членом Государственного Совета, генерал-адъютантом императора Александра II.

О судьбах двух прославленных адмиралов рассказывает книга писателя и историка флота В.А. Врубеля.

---

Это была уже беспрецедентная критика не только Попова, но и генерал-адмирала. Резкостью своего выступления Григорий Иванович не приобрёл сторонников, зато нажил влиятельных врагов. Какая муха его укусила, непонятно. Общее состояние броненосного флота России, обрисованное им в своём выступлении, было незавидным, это все и без него знали, начиная с генерал-адмирала. Ничего нового он не открыл. Вопрос стоял о том, как выкрутиться из создавшегося положения при ничтожных средствах. Бутаков говорил всё правильно, но он ломился в открытые ворота, от него ждали совсем другого. С этого драматического выступления карьера Григория Ивановича бесповоротно покатилась вниз. Грешным делом, я думаю, что его хорошо «подогрела» Амалия Арсеньевна, люто ненавидевшая Попова, — за что, так и осталось неизвестным.

Видимо решив, что терять больше нечего, в марте Бутаков на очередном совещании в Морском министерстве вновь выступил с резким заявлением, которое вызвало бурю возражений. На этот раз он подверг жёсткой критике состояние обороны северных заграждений Кронштадта, утверждая, что противник может направить в Финский залив до 200 паровых баркасов и катеров, которые прорвут оборону Кронштадта. Никого адмирал особенно не убедил в этих страстях-мордастях, но на всякий случай решили оборону усилить. Когда начались боевые действия на Чёрном море, Константин объявил, что принимает на себя командование Балтийским флотом Это был удобный вариант смещения Бутакова с должности. Его назначили начальником отряда броненосной эскадры, состоявшего из двух броненосных батарей, шести мониторов и трёх винтовых деревянных канонерских лодок. Начальником штаба ему прислали старого коллегу по службе морским агентом Александра Егоровича Кроуна.

Отряд базировался в Свеаборге. Что означало такое перемещение по службе, Григорий Иванович и Амалия Арсеньевна уяснили очень быстро — семейный бюджет сократился на десять тысяч рублей. Старый друг Лесовский, как мог, старался смягчить удар, по крайней мере, с моральной стороны. Он просил Константина поручить Бутакову стать помощником управляющего Морским министерством «для разработки коренных вопросов техники», возложить на него оборону портов. Всё бесполезно. Великий князь ничего даже слушать не хотел. В мае Константин вызвал Григория Ивановича только лишь для того, чтобы обсудить с ним вопросы «сочетания плавания наших эскадр с делом минного заграждения наших портов». Генерал-адмирал поручил Бутакову разработать план обороны Кронштадта минными заграждениями, прикрываемыми артиллерией мониторов. Григорию Ивановичу ясно дали понять, что отныне он будет выполнять только отдельные поручения и больше не будет иметь той самостоятельности, какую ощущал в должности начальника броненосной эскадры.

Оскорблённый Бутаков написал рапорт на имя Лесовского с просьбой передать командование мониторами младшему флагману, указав в качестве причины: «здоровье моё было значительно потрясено в текущую зиму». Позже, трезво поразмыслив, он забрал назад этот рапорт. Отныне он получал все указания не лично от генерал-адмирала или управляющего Морским министерством Лесовского, а из инспекторского департамента. В июне Григорию Ивановичу предписали создать команды для минирования балтийских портов. Уже не с вице-адмиралом согласовывали вопросы, а его обязывали действовать «по соглашению с заведующим минной частью флота контр-адмиралом Пилкиным», который был к тому же младше его по званию.

Под руководством генерала Эдуарда Ивановича Тотлебена Бутаков участвовал в разработке плана по усилению обороны Финляндии в случае войны с Англией. На Чёрное море Григория Ивановича не пустили, туда поехали воевать его ученики. Он внимательно следил за всеми перипетиями военных действий на море, подавая время от времени рапорты управляющему Морским министерством Лесовскому со своими замечаниями и предложениями.

В декабре 1877 года Бутаков написал ему: «…Наши ночные и дневные атаки были беззаветная удаль, хотя потопили только одно судно на якоре в реке. Нет опыта атаки на Чёрном море больших судов со скоростью 12–13 узлов миноносками. Для этой цели одной удали недостаточно, надо искусство, навыки практические. Шанс на успех 2,5 процента Нужно строить несколько десятков минных шлюпок. Хорошо, чтобы с минами Вайтгеда, т.к. неприятельское судно на ходу окружает длинными рейками с леерами из проволочного троса».

На Балтике Бутаков предложил базировать минные катера в Аспенских шхерах, Биоркзунде, Сескаре, Лавенсаари, а для связи с ними установить электрические телеграфы вдоль берега Но его предложения оказались под сукном, несмотря на попытки Лесовского их реализовать. Великий князь генерал-адмирал Константин Николаевич в советах Бутакова не нуждался. Это ужасно, когда вдруг осознаёшь, что ты не нужен на службе, которой отдал всю жизнь. Хорошо хоть вспомнили в яхт-клубе и пригласили на чествование Михаила Константиновича Сидорова, организовавшего экспедицию парусной шхуны «Утренняя заря». Под командой шкипера Дмитрия Шваненберга шхуна с образцами сибирских товаров совершила переход из Енисейска в Санкт-Петербург. Сидоров был богатейшим человеком, верой и правдой служил отечеству, растратив на это служение весь свой капитал. «Благодарные» потомки даже не сохранили его могилы. В наше время патриотическая деятельность тогдашнего олигарха Сидорова вызывает изумление: неужели такое возможно? Нам проще представить себе богача, отгрохавшего себе дворец где-нибудь в Австрии, или содержащего чужую футбольную команду. А может, так и надо? Всё равно спасибо никто не скажет.

Мне не удалось найти подтверждения тому, что будущий командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой Зиновий Петрович Рожественский был родственником Амалии Арсеньевны. Возможно, и был. Во всяком случае, именно к Бутакову пришёл посоветоваться Рожественский, как ему поступить в связи с получением Георгиевского креста за «победу» парохода «Веста» над турецким броненосцем. Зиновий Петрович находился на «Весте» во время боя дооборудованного гражданского парохода и броненосца «Фетхи-Буленд». Бегство русского парохода от турецкого броненосца величайший проходимец, командир «Весты» капитан-лейтенант Николай Михайлович Баранов, преподнёс в рапорте начальству как великий подвиг и победу над турками.

Стране требовались герои, и хотя адмиралы в Морском министерстве прекрасно всё понимали, но для поддержания боевого духа личного состава и патриотических настроений среди населения сделали вид, что так и было, как расписывал новоявленный военно-морской Мюнхгаузен.

Рожественский стыдился носить незаслуженную награду, однако демонстративный отказ от неё мог повлечь не только увольнение со службы, но и более серьёзные последствия. Бутаков его успокоил в части ношения ордена, сказав (со слов одного из сослуживцев Григория Ивановича), что и сам он Георгия за памятный бой «Владимира» с турецким пароходом не заслужил, но зато потом участвовал в трёх таких боях, за которые следовало давать Георгиевский крест, но он его не получил. А по сему адмирал посоветовал офицеру служить так, чтобы оправдать эту награду.

В 1878 году угроза вступления в войну Англии стала возрастать. Лесовский ещё раз доложил великому князю предложения Бутакова по обороне побережья Финского залива, и тот на сей раз согласился с их разумностью. Вдоль побережья установили оптические телеграфы и связали их электрическим телеграфом с Петербургом. Распределили минные катера по различным портам и выставили дополнительные минные заграждения.

Неугомонный изобретатель Давыдов обратился в Морское министерство с предложением купить в Англии (?!) или Америке мореходные суда и вооружить их мортирами с приводами Давыдова для «парализования английского броненосного флота». Григорий Иванович участвовал в совещании у Лесовского, где по указанию великого князя рассматривался этот вопрос. Поскольку Бутаков ранее состоял членом комиссии по определению вознаграждения Давыдову за его изобретение в зависимости от числа установленных приводов, то истинная причина рвения изобретателя была ему понятна. Сама идея использования обычных пароходов с установленными мортирами против броненосных судов была, конечно, полным бредом. Но после истории с «Вестой» это дело было политическим, поэтому пришлось рассматривать всё на полном серьёзе. Бутаков выступил против покупки пароходов, все охотно с ним согласились, и на этом поставили точку. Старый друг Степан Степанович добился назначения Бутакова начальником береговой и морской обороны крепости Свеаборг. Не бог весть что для человека с таким опытом и в таком звании, но всё-таки какая-то деятельность.

16 апреля, опять-таки по ходатайству Лесовского, Григорию Ивановичу присвоили звание адмирала. Константин на это согласился, продемонстрировал своё «великодушие». Конечно, почётно носить три орла на погоне, но денег от этого не прибавилось ни копейки. Плохо иметь могущественных врагов из царского семейства. Сохранились записки полковника Александра Николаевича Витмера, который в ту пору служил вместе с Бутаковым в качестве его начальника штаба