Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

• Название: Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
• Автор: Ирвинг Стоун
• Издательство: Мысль
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-244-00815-3

В биографической повести американского писателя Ирвинга Стоуна, впервые выходящей на русском языке, в увлекательной форме рассказывается о жизни и любви двух ярких персонажей американской истории — известного путешественника и исследователя Запада США Джона Чарлза Фремонта и его жены Джесси Бентон.

Как это свойственно произведениям Ирвинга Стоуна, достоверное, основанное на фактах подлинной истории повествование дополняется глубоким анализом переживаний его героев.

---

С группой достаточно благоразумных американцев, заранее условившихся о перевозке, Джесси, Лили и их багаж проплыли первые восемь миль по реке Чагрес в лодках с глубокой осадкой. Через два часа после прибытия парохода они уже были в пути. Берега реки были низкими и поросшими тропической растительностью. Из густой зелени торчали белые и алые цветы. К полудню лодка с барахлившим двигателем преодолела восемь миль и причалила к берегу. Там не было ни пищи, ни брезента, чтобы укрыться от палящего зноя, ни воды, которую можно было бы пить без опаски. Не было возможности даже помыться, хотя солнце болезненно иссушало кожу. Джесси и Лили высадились из лодки, и местный перевозчик объяснил им знаками, что они должны пересесть в узкий челнок, привязанный к толстым свисавшим сучьям. Челноками управляли обнаженные негры и индейцы. Джесси чувствовала, как Лили цепляется за ее руку.

— Не бойся их, — успокоила она дочь, — они смеются и кричат, потому что взволнованы. По мелководью мы проедем всего три дня, а затем двинемся по суше.

На лужайке появился мужчина в форме. Он подошел к Джесси и сказал:

— Я капитан Такер. Я получил уведомление о вашем приезде. Моя компания подготовила лодку для вас и вашей дочери. Сожалею, что не смогу сопровождать вас. Вы единственная женщина на борту, но туземная команда надежна, они часто возят мою жену в штаб-квартиру компании.

— Значит, нам не придется плыть в этих челноках? — спросила Джесси, почувствовав, как дрогнуло ее сердце при виде туземцев.

Капитан Такер рассмеялся:

— Не осуждаю вас, что вы пришли в ужас. Думаю, мы сможем обеспечить вам удобства. Компания содержит палаточные лагеря на определенных расстояниях по реке, и через посыльных я известил о вашем приезде. Садитесь в лодку, не теряйте времени, если хотите попасть в первый лагерь до сумерек.

Джесси сердечно поблагодарила капитана. Под ритмичное пение негры с Ямайки отталкивались шестами, преодолевая сильное течение. Иногда лодка плыла посреди реки, где солнце словно огнем обжигало кожу, но чаще команда держалась ближе к берегу и медленно плыла под защитой свисавших к воде деревьев и вьющихся растений. Когда тропические заросли преграждали путь, Джесси и ее дочь выходили на берег, а лодочники прыгали в воду и прорубали проход длинными мачете. После этого они возвращались за Джесси и проталкивали или протягивали челнок через расчищенный участок, а их пение сливалось с криками тропических птиц.

Первая высадка произошла, когда солнце было еще ярким. На небольшой лужайке стояла палатка компании с деревянным полом. Джесси удивлялась, почему они остановились так рано, но вскоре нашла ответ: ночь опустилась словно стремительно падающая звезда. Туземцы разожгли костер у входа в палатку для защиты от зверей и болезнетворной росы. Затем они принесли приготовленную ими пищу, но Джесси не притронулась к ней; она вместе с Лили съела печенье и яблоки, захваченные с парохода. После того как уснула девочка, Джесси легла на узкую железную койку, вслушиваясь в беспорядочный гул тропиков.

Сон не шел, Джесси была настроена иронично: ее муж проложил и занес на карты больше троп через континент, чем любой другой из живущих американцев, а она лишена права проехать по одной из них и ввергнута в этот туземный кошмар. Она работала над тремя докладами мужа, наблюдала, как дополнялись и уточнялись карты Джона, проявляла интерес к каждой миле местности, ибо мечтала однажды проехать по этим дорогам. Она готовилась к этому несколько лет, ее не страшили трудности, поездки в крытом фургоне по равнинам, через заснеженные горные перевалы, встречи с враждебно настроенными индейцами, пересечение высохших пустынь — все эти образы и сопутствующие им тяготы были с детства частью ее мышления. Здесь же она оказалась в глубине страны и в гуще непредвиденных трудностей, к каким не была готова. На сей раз она совершала свое первое в жизни путешествие без мужа или друга по стране настолько фантастической, что даже испанские исследователи не смогли ее надлежащим образом описать. Это была земля, куда не ступала нога знакомого ей человека. Быть может, в тысячный раз она вспоминала Мэри Олгуд, сидевшую около своего выкрашенного в синий цвет делавэрского фургона, направлявшегося по Орегонской тропе. Если бы глаза Джона видели эту страну, его карандаш сделал бы ее зарисовку, тогда Джесси чувствовала бы себя как дома.

На следующее утро они отплыли на заре, преодолевая бурное течение. Джесси рассказывала Лили истории, как первые люди, вторгшиеся в Перу, сплавляли именно по этой реке свою добычу к Атлантическому океану, а затем в Испанию. Берега реки были усеяны белыми и алыми цветами. Туземцы прыгали в воду, чтобы охладиться или найти пищу на берегу, а Джесси и Лили изнывали от зноя, голода, жажды и других жизненных потребностей.

Ночи были сырыми от испарений. Стоны, возвещавшие о внезапной смерти в джунглях, придавали путешествию мрачную окраску. Джесси была благодарна за палатки с деревянными полами и за койки, без них, ей казалось, нельзя было бы продолжить поездку. Она сочувствовала лишениям мужа в походах, но теперь она поняла, что ее переживания были чисто умозрительными: ее муж страдал от холода, а она — от зноя, ему бывало трудно из-за нехватки растительности, на нее же давил избыток растительности. Но теперь, сама испытав дорожные муки, она представляла в полной мере страдания, переживавшиеся Джоном Фремонтом.

На четвертый день утром они достигли Горгоны — небольшого поселения, где кончался их путь по реке и начинался переход через горы. Было только восемь часов утра, а солнце уже вызывало резь в глазах. У причала их ожидал алькад, пригласивший к себе на завтрак. Его дом стоял на сваях, кровлей служили пальмовые листья, а стены были плетеными. Едва успели они сесть за стол из раттана, как два боя внесли два больших блюда и сняли с них крышки. Джесси вскрикнула от ужаса: на большом блюде лежало нечто, напоминавшее ребенка.

— Специально для почетных гостей, — сказал алькад, сверкнув глазами и потирая нетерпеливо руки. — Запеченная обезьяна и вареная игуана.

Джесси казалось, что ее желудок медленно подступает к горлу. Бросив беглый взгляд на лицо Лили, она поняла, что ребенок не будет есть обезьяну. Но им нужно было восстановить свои силы для тяжелого трехдневного перехода через горы. Она вспомнила, как Джон предпочел голодные спазмы и слабость и отказался есть мясо любимой собаки экспедиции, которую пришлось зарезать. Она решила, что ее муж более привередлив, чем она. Дочери она прошептала:

— Помнишь, что любил говорить Сэм Уэллер: «Пирог с телятиной хорош, если знаешь, что он сделан не из котят».

Они обе съели немного обезьяньего мяса, но отведать игуану было уже выше их сил. После этого алькад отвел их на лужайку, откуда начиналась вьючная дорога на Панаму. Часть багажа Джесси взвалила на мула, а остальной багаж на вола, который должен был возглавить процессию. Джесси сказала главному вьючному:

— Пожалуйста, посадите мою дочь на мула, который пойдет впереди меня, и проследите, чтобы такой порядок сохранялся.

— Мул там и останется, — рассмеялся тот. — Иначе быть не может.

Караван состоял из пятидесяти мулов, полудюжины волов, путешествующих вместе с погонщиками было тридцать человек. Туземный вожак издал резкий клич, повторенный другими погонщиками, и мулы тронулись с места. Тропа шла по горам, поднималась и вновь спускалась в долины на всем переходе в двадцать одну милю до Панама-Сити. Дорога для мулов была вырублена в склоне горы, и ее ширина редко превышала четыре фута, а под ней на глубине тысячи футов взору открывались джунгли. Вдоль тропы росли манговые деревья и ольха, а над ними возвышались пальмы. Несмотря на яркое тропическое солнце, под зеленым навесом было сумеречно. Джесси посматривала вверх, чтобы увидеть освещенные солнцем верхушки деревьев, но через несколько шагов вновь наступала зеленая темнота с неожиданным потоком дождя через густую листву. На тропе не было мостов, и мулы перепрыгивали узкие ручьи; некоторые путешественники при этом падали в воду. Она радовалась тому, что сама и Лили были опытными наездницами, и, наблюдая за гибкой фигуркой дочери, гордилась тем, как она выдерживает путешествие, перепады температуры, необычные сцены, долгие часы переходов, муки голода, зной и другие неудобства.

Первую ночь они спали в палатке с деревянным полом, а на вторую им досталась лишь грязная индейская халупа. Джесси достала из своего багажа два одеяла, завернула Лили в одно, а сама завернулась в другое и заснула сном смертельно уставшего человека, забывшего о ящерицах, змеях и сотне насекомых, ползавших по ним ночью. Восход солнца был изумительным: с вершины горы она смотрела вниз на море цветов, а за ним под ее ногами простирался Тихий океан, увиденный ею таким, каким его увидел Бельбоа с этого самого пика. Она так хотела, чтобы Том Бентон был рядом с нею и также увидел Тихий океан.