Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

• Название: Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
• Автор: Ирвинг Стоун
• Издательство: Мысль
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-244-00815-3

В биографической повести американского писателя Ирвинга Стоуна, впервые выходящей на русском языке, в увлекательной форме рассказывается о жизни и любви двух ярких персонажей американской истории — известного путешественника и исследователя Запада США Джона Чарлза Фремонта и его жены Джесси Бентон.

Как это свойственно произведениям Ирвинга Стоуна, достоверное, основанное на фактах подлинной истории повествование дополняется глубоким анализом переживаний его героев.

---

К концу года дом Фремонтов на Девятой-стрит стал полуофициальной штаб-квартирой республиканцев в Нью-Йорк-Сити. Не проходило дня, чтобы в доме не присутствовали десять — двенадцать гостей на ланче, чае или обеде. Наблюдая, как Джошаам прилаживает козлы и доски к столу, стараясь сделать его побольше, Джесси вспомнила лучшие годы в доме Бентонов, когда за длинным обеденным столом из красного дерева оживленно обсуждались вопросы политики. Она вновь оказалась в столь близкой ее душе среде, когда кругом все бурлит. Джесси старалась, чтобы ее тринадцатилетняя дочь была в курсе происходящего и получила те же навыки, какие она сама обрела в Вашингтоне. Джошаам давал Лили самые маленькие порции, ибо дочь, подобно матери, не могла есть, ведь жаркие споры отвлекали от пирога с мясом или курятиной. После того как уходил последний гость, Джесси и Лили шли на кухню, подогревали еду, оставленную им Мейли, и возвращались к вопросам, которые дискутировались в течение вечера.

В конце первой недели марта после ряда конфиденциальных встреч Джон заверил ее: у него практически нет сомнений, что будет выдвинута его кандидатура. Джесси задумалась над проблемой, которую до этого обходила: Том Бентон отрабатывал запасную позицию против республиканской партии, о чем он сказал ей еще прошлым летом в Сиасконсете. Что он скажет теперь, узнав, что его зять возглавит новую партию? Разумеется, положение будет выглядеть иначе; побудит ли его это изменить точку зрения?

Она одна поехала в Вашингтон известить отца. Элиза удобно разместила его, соединив спальню и кабинет, где он находился среди книг и бумаг, полученных от прежних коллег. Тому Бентону исполнилось семьдесят четыре года. Он сохранил присущие ему силу духа и воли, но здоровье, подорванное в двадцать лет туберкулезом, начало сдавать. Радость на лице Тома Бентона при виде Джесси осложнила ее задачу.

Она закрыла за собой дверь библиотеки и без лишних слов напрямик заявила:

— Отец, Джона заверили, что республиканцы выдвинут его кандидатуру на пост президента.

Он стиснул зубы, и его лицо застыло в маске упрямства, памятной ей с тех пор, когда он вложил все свои силы в борьбу против Биддла и Банка Соединенных Штатов.[15] Он подошел к кожаному креслу, купленному для него Элизой, тяжело опустился в него и прикрыл глаза большой ладонью левой руки, на которой с недавних пор появились коричневые пятна.

— Ты не рад, отец? — неуверенно спросила она. — Ты ведь был так горд, когда Джон отклонил предложение демократов о выдвижении его кандидатуры. Почему же ты не гордишься тем, что его выбирает партия свободы?

Том Бентон устало уронил свою руку на колени; в то время как дочь и отец смотрели прямо в глаза друг другу, перед их мысленным взором прошли картины их совместной работы.

— Я горд тем, что Джон стал выдающимся человеком своего времени, — хрипло сказал Том. — Но ему не следует соглашаться на выдвижение его кандидатуры республиканцами. Это даже хуже, чем принять предложение демократов.

У нее хватило силы лишь спросить:

— Но почему, папа? Ведь в стране нет никого, кто бы более решительно выступал против распространения рабства, чем ты. Республиканцы не допустят распространения рабства.

— Если бы они занимались только этим, то я поддержал бы их всеми силами. Но они — чисто географическая партия, Джесси, они расколют страну надвое.

— Республиканская партия — географическая, потому что рабовладельческие штаты не присоединяются к ней. Они останутся с демократической партией. Новая Англия, Восток, Средний Запад, Запад настроены против рабства, они будут голосовать за Джона и республиканскую партию.

— Если они так проголосуют, то тогда они отдадут свои голоса не Джону, а гражданской войне. Запомни мои слова: если Джон примет от республиканцев выдвижение и будет избран, то на него ляжет ответственность за кровопролитие в стране. Я знаю, что ни он, ни ты этого не хотите. Если ты решила стать первой леди любой ценой, тогда лучше примите выдвижение кандидатуры демократами: вам придется одобрить рабство, может быть, даже пойти на некоторое его распространение, но вы не спровоцируете в таком случае откола Юга.

Послышался стук в дверь. Вошел Джошиим, он принес кофе, пшеничные лепешки и ежевичный джем, который, как ему было известно, любила Джесси. Она пожала руку долговязому негру, довольная тем, что вновь увидела его.

— Нам не хватает вас, мисс Джесси, в Вашингтоне, — сказал он, широко улыбаясь. — Когда вы вернетесь сюда?

— Примерно четвертого марта, — ответила она, с ласковой улыбкой посмотрев на отца.

— Вы снимете здесь дом, мисс Джесси?

— Я понимаю, что сдается Белый дом, Джошиим. Но, как полагает отец, мне не следует снимать его; он говорит, что в дождливый сезон на кухне скапливается вода, находящиеся там задыхаются от миазмов.

Выпучив от удивления глаза, Джошиим пробормотал:

— Почему, мисс Джесси? В кухне Белого дома нет воды со времени отъезда президента Джэксона, и все болота осушены много лет назад. Если у вас будет шанс въехать в Белый дом, то ничего не бойтесь: мама Мейли, Джошаам и я будем содержать его теплым и сухим.

Том Бентон махнул рукой, дав понять, чтобы слуга ушел.

— Ты права, Джесси, — резко сказал он. — Белый дом наполнится миазмами, если хозяйничать там будут республиканцы. Я самым решительным образом советую тебе не допускать, чтобы Джон принял выдвижение его кандидатуры.

— А если он примет?

— Тогда я выступлю против его избрания. Я объеду всю страну, предупреждая народ, что нельзя допускать в Белый дом партию раскольников.

Ее охватил страх.

— Значит, ты начнешь кампанию против собственного зятя?

— Я буду обязан действовать так. Будет нелегко, Джесси, но в моей жизни было мало легкого.

Она взяла чашку кофе, подошла к окну и уставилась в него, ей виделись не дома напротив, а лицо мужа. Она думала о том, как сказать ему, что ее отец отрекся от него. Она проглотила горячий черный кофе, размышляя об изменившихся обстоятельствах. «Когда Джон подал в отставку из армии, отец ожидал, что я поддержу его, он имел все права на это, но я не оказала такой поддержки. Теперь же, когда я вправе ожидать от него помощи, он отказывает в ней. Восемь лет назад у меня были свои причины; сейчас у отца свои; как печально, когда дочь и отец противостоят друг другу».

Она подошла к креслу отца и ласковым жестом пригладила оставшиеся пряди его седых волос.

— Оценит ли это страна как политический жест, папа, или же сочтет личным отречением Тома Бентона от своего зятя?

— Я давно отказался от тщетных попыток заранее определить, что подумают люди.

— Не будет ли права публика, заявляя: «Если тесть против него, то как можно ожидать, что за него будут чужие люди?»

— Откровенно говоря, я не знаю, — вяло ответил он. — У Джона нет политического опыта помимо трех недель пребывания в сенате; он имеет лишь подготовку; было бы непомерным риском вводить в Белый дом человека, столь несведущего в политических делах. Я верю в его честность, я знаю его работоспособность и убежден, что сегодня в Америке нет более отважного человека. Я не знаю, станет ли он хорошим президентом в эти смутные времена всеобщего ожесточения. Но даже если бы знал, то и тогда не стал бы голосовать за него или кого-либо другого, пусть гениально подходящего для поста президента, выдвинутого от партии раскола. Если Джон дал бы согласие на выдвижение от демократов, то тогда бы я вел кампанию в его пользу.

— Понимаю, ты вел бы кампанию за него в том случае, если бы он принял программу, в которую никто из нас не верит! Ты поддержал бы человека, продавшего себя ради высокого поста.

— Дорогая, — сказал ей отец, пожав плечами, — идеализм твоего мужа мне не подходит. Я забочусь о мире в стране, о том, чтобы Север и Юг жили в дружбе и был сохранен Союз. Если Джона изберут как демократа, тогда не будет угрозы гражданской войны. Если же его выберут как республиканца…

Она зашла за кресло отца, обняла его за шею и прижалась щекой к его седым волосам на виске.

— Отец, ты всегда говорил, что мы должны быть вместе при всех обстоятельствах. Пожалуйста, не бросай меня сейчас.

Ухом он уловил что-то в ее голосе. Он протянул руку и притянул ее к себе. Потом стал пристально вглядываться в ее глаза, пытаясь понять, что в них скрыто.

— Я понимаю, что ты делаешь все это не ради себя, — сказал он ласково. — Если бы ты хотела стать первой леди, ты убедила бы Джона принять предложение демократов. Тогда почему же ты действуешь таким образом? Что в твоем положении выходит за рамки политики? Ты должна быть откровенной, Джесси.

На миг на ее глаза набежали слезы, а голова поникла. Затем она сказала:

— Я думала, что никогда никому не скажу об этом, но теперь я поняла, что должна сказать. Видишь ли, отец, Джон не совсем… как другие мужчины. У него есть душевная рана. Из-за этой раны он иногда делает то, что ты не в состоянии понять, а я соглашаюсь с его суждением даже вопреки твоим более весомым соображениям…