Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

• Название: Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
• Автор: Ирвинг Стоун
• Издательство: Мысль
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-244-00815-3

В биографической повести американского писателя Ирвинга Стоуна, впервые выходящей на русском языке, в увлекательной форме рассказывается о жизни и любви двух ярких персонажей американской истории — известного путешественника и исследователя Запада США Джона Чарлза Фремонта и его жены Джесси Бентон.

Как это свойственно произведениям Ирвинга Стоуна, достоверное, основанное на фактах подлинной истории повествование дополняется глубоким анализом переживаний его героев.

---

Наблюдая, как делегаты радостно маршируют, распевая: «Свобода слова, свобода печати, свободная земля, свободные люди, Фремонт и победа!» — она поняла, что милостью Божьей она добилась большего, чем то, о чем мечтала.

Всего год назад они уехали из Вашингтона, считая, что навсегда расстались с ним. Теперь же они возвращаются под звуки оркестров и с развевающимися знаменами; очаг, который она не смогла создать в Монтерее или на песчаных дюнах, будет триумфально зажжен в Белом доме.

_/7/_

Ей было интересно, какую кампанию намерен провести Джон: будет ли он произносить речи только в основных городах или же потратит месяцы в долгих поездках по стране, стараясь установить личные контакты с возможно большим числом людей? Возвратившись домой, она рассказала во всех деталях о съезде своей семье. В ответ на ее вопрос, каковы его планы, он сказал:

— У меня нет планов.

— Разве ты не намереваешься…

— Мне нечего сказать людям, чего бы они не знали, Джесси. Я против распространения рабства. Эти слова выражают содержание всей кампании. Народ знает меня, знает, что я думаю, что отстаиваю. Я не могу ничего более сказать, что просветило бы людей или дало бы им больше оснований голосовать за меня.

— Калифорния! — воскликнула Джесси. — Ты говорил то же самое, когда добивался места в сенате.

— Разве?

— Я полагаю, что и в первый раз ты думал так же, если повторяешь это через шесть лет.

— Я не гонюсь за постом, Джесси; должность ищет меня. Разве в таком случае я обязан ездить по стране, раздавать обещания, возбуждать публику? Я не могу ничего им обещать и, уж конечно, не могу обманывать. Те, кто хочет проголосовать за меня, так и проголосуют; другие не захотят.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Если ты настроен таким образом вести кампанию…

— Теперь, после твоего вопроса, могу сказать: я не хочу быть эмоционально вовлеченным в кампанию. Не думаю, чтобы такая вовлеченность входила в обязанности кандидата. Считаю, что он должен держать себя спокойно и с достоинством.

— Если ты сможешь так действовать, то ты — чудо, — ответила Джесси смеясь. — Как я могу тебе помочь?

— Действуй как мой помощник, точно так же, как действовала в то время, когда я готовил экспедиции и находился в походе. Будь моим поверенным в делах перед публикой. Давай интервью газетчикам, когда они станут приходить, помогай мне писать нужные статьи, отвечай на политическую почту… я буду работать совместно с республиканским бюро по выработке стратегии, но не стану появляться на публике. Я не хочу ввязываться в тысячи споров и ссор, вбирать в себя истерию массовых митингов. Думаю, что смогу внести самый большой вклад, стараясь умерить чувства, ведь почти все другие будут жаждать крови.

Фрэнсис Блэр, выступавший в качестве председателя кампании республиканцев, уступил настояниям Джесси и переселился в свободную спальню в их доме. Шестидесятипятилетний Блэр был совершенно лысым, если не считать полоски черных и седых волос сзади и по бокам, около ушей. У него были густые, нависающие над глазами брови, с годами его губы и щеки обвисли, но он оставался задирой, ловким стратегом и отчаянным бойцом. Он играл важную роль в кампании по выборам президента с тех пор, как помог ввести Ван-Бюрена в Белый дом в 1836 году. Его часто называли «делателем» президентов; на сей раз он сказал Джону и Джесси, что намерен оправдать это название.

Его младший сын Фрэнк, занимавшийся юриспруденцией в Сент-Луисе в качестве протеже Тома Бентона, стал странствующим председателем собраний. Фрэнк был высоким, тощим, темпераментным, ловким, с черным чубом и с усами, свисавшими по обе стороны подбородка. Том Бентон частенько говорил, что Фрэнк Блэр подобен его сыну: он был фанатически лоялен и ничего не боялся. Он боролся против рабства с тех пор, как научился говорить, и, подобно своему отцу и брату Монтгомери, писал, читал лекции и пропагандировал освоение Запада. Он входил в состав законодательного собрания Миссури последние четыре года как демократ, выступающий за свободные территории, и настойчиво действовал в пользу создания в Миссури отделения республиканской партии.

Одно время Том Бентон надеялся, что Джесси выйдет замуж за Фрэнка Блэра, но в момент встречи Джесси с Джоном Фремонтом Фрэнку было всего восемнадцать лет.

Джесси нравилась работа помощника, она была к ней готова. Она то и дело консультировалась с Джоном, делая мало существенного по собственной инициативе, но неся вместе с тем основное бремя работы. Со всей страны поступала почта, люди хотели знать мнение Джона по самым различным вопросам. На каждое письмо требовался честный ответ, ибо, отправленный в Мичиган, Кентукки или Калифорнию, он будет известен каждому в радиусе двадцати миль и вызовет бесчисленные дискуссии. Редакторы газет обращались к Джону Фремонту со списком вопросов, провоцируя его на ответы. Нужно было составить прямое, откровенное, продуманное заявление, которое надлежало опубликовать в печати в течение недели, чтобы были удовлетворены читатели и никто не мог сказать, что кандидат Фремонт боится или не способен ответить на поставленные вопросы.

Наиболее приятная часть работы состояла в ежедневных интервью с репортерами-женщинами, последовательницами Энн Ройяль. Они занимали твердые позиции в американской журналистике, вели интенсивную кампанию за права женщин и за их участие в выборах. Хотя эти леди помещали свои заметки в женских журналах и на страницах газет, отведенных женщинам, Джесси понимала значение их статей: немногие мужчины решатся голосовать за кандидата, который не нравится женщинам. Она поощряла женщин-репортеров приходить на чай и за любимым набором чая с сассафрасом, кексами, бисквитами и ежевичным джемом отвечала на вопросы о жизни в Калифорнии, поездках через Панамский перешеек, совместной работе с сенатором Бентоном от Миссури, пребывании в Европе, о том, как она представляет себе семейную жизнь в Белом доме. По большей части встречи за чаем были приятными, но случались и осложнения. Недоброжелательные посетители кривились по поводу того, что она подавала чай по английскому обычаю, носила свободные шелковые домашние платья вместо облегающих, что ей помогали двое цветных. В таких случаях она переводила разговор на другие темы, рассказывая, как готовила еду в камине в Монтерее и вместе с Лили носила сшитые ими самими неотбеленные миткалевые платья.

Ее письменный стол был завален документами и памфлетами, свидетельствовавшими о размахе республиканского движения. Биографии Джона, написанные для избирательной кампании Джоном Биглоу, Горасом Грили и Чарлзом Эпхэмом, распродавались десятками тысяч и перепечатывались в республиканских газетах. Литографированные плакаты с его загорелым, серьезным, внимательным лицом украшали окна домов и лавок на Севере и Западе. Северные и западные газеты печатали восторженные описания экспедиций Фремонта, рассказывали о его качествах лидера, помещали отзывы людей, переносивших вместе с ним тяготы в походах. Повсюду о нем говорили как об отважном, со стойким характером, умеющем руководить и в то же время учиться и мыслить. Английские и европейские ученые высоко оценивали его достижения; ректоры университетов, поэты, священники включились в борьбу за «свободу слова, печати, земли, людей, за Фремонта и победу!».

Каждый день приносил и приятные вести, и разочарования: Миллард Филмор и его сторонники свободной земли, образовавшие третью партию, воспользовались материалом республиканцев в целях пропаганды своей партии. Уильям Дейтон, выдвинутый кандидатом на пост вице-президента вопреки намерениям Джона, палец о палец не ударил в интересах кампании. Сыновья Даниэля Уэбстера и Генри Клей выступили против Джона Фремонта, опасаясь откола Юга. Влиятельные лидеры вигов, такие, как Руфус Коейт и Калеб Кашинг, развернули активную деятельность среди вигов, призывая голосовать за ненавистных демократов на том основании, что Бентон прав, предупреждая избирателей Миссури, что Юг никогда не примет Фремонта и республиканскую платформу. Но в тот же день почта доставила стихи Джона Уитьера, гласившие:

Вперед, Фремонт, ведь пробил час,
Зовущий мужественных к бою.
Тебя ль молить: вновь стань собою,
Смелей к свободе веди нас!

Позже появились стихи Уолта Уитмена, а также Генри Лонгфелло. Большинство литераторов публично хвалили его в печати: Вашингтон Ирвинг, Эдвард Эверетт Гейл, Ралф Уолдо Эмерсон. Было написано много песен, и их объединили в двух музыкальных памфлетах. Многие песни подчеркивали различие между седовласым Бьюкененом и моложавым Фремонтом. Начало песни, заимствованное у «Кэмптаунских гонок» Стефана Фостера, было наиболее популярным:

Молод мустанг, бодр и силен, ду-да, ду-да,
Ветер прерий обогнать способен он, ду-да, ду-да, дей.
Хор: Потрудимся день и ночь,
Чтоб прогнать заботы прочь.
На мустанга мы поставим,
Себя клячей не ославим?

На их обеденный стол ложились сотни писем от давних друзей и родственников с Юга, порывавших с ними навсегда. «Предатель» — было наименее оскорбительным титулом, которым награждали Джона. Джесси старалась не информировать Джона о разочарованиях подобного рода: она вообще не показывала ему письма, в которых от них отрекались. Если он будет избран, то она бы не хотела, чтобы он вошел в Белый дом, обремененный ненавистью и отверженный.