Дэвид Стори - Такова спортивная жизнь

• Название: Такова спортивная жизнь
• Автор: Дэвид Стори
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1967

Дэвид Стори — один из известных писателей современной Англии. Он вырос в шахтерской семье и в 19 лет стал профессиональным игроком в регби, чтобы заработать деньги для поступления в Высшую художественную школу. Несмотря на то, что ему удается достигнуть определенных успехов — его картины выставлялись на нескольких выставках в Лондоне, — он оставляет живопись и целиком посвящает себя литературному творчеству.

«Такова спортивная жизнь» — первый роман Стори. Он сразу же принес ему мировую известность. В 1962 году роман был экранизирован. Фильм «Такова спортивная жизнь» с успехом обошел экраны многих стран мира и в том числе Советского Союза. С тех пор Стори опубликовал еще два романа — «Бегство в Кэмден» и «Рэдклиф».

---

— Как вам понравились эти четыре матча, Артур?

— Очень понравились.

— Вряд ли вы уже успели освоиться с профессиональной игрой, — снова заговорил Уэйд. — Вы, конечно, понимаете, что это немножко другое дело. — Он решил сбить с меня спесь и не сомневался в успехе. — Вы ведь всерьез не занимались регби.

Я не сразу нашелся, что ответить, и он с хитрым видом поспешил добавить:

— Мы навели о вас справки. Только о вашем спортивном прошлом, конечно. После окончания школы вы перестали играть систематически. С тех пор минуло шесть или семь лет.

Уивер смотрел на меня с таким видом, как будто все это ему уже слегка надоело и мои ответы интересовали его больше, чем придирки Уэйда. Я промолчал, и Уэйд продолжал:

— Вы, Артур, конечно, не будете в претензии, если мы поговорим начистоту, чтобы, так сказать, сначала узнать, что нам подадут на обед, а потом уже садиться за стол. Мы присматривались к вам так же, как вы четыре недели присматривались к нам. Надеюсь, вы не думаете, что мы ходили за вами по пятам или что-нибудь такое. Вы меня понимаете, мой друг, не так ли?

Они ждали, что я вот-вот выкину какую-нибудь штуку, и я прикидывал, какой бы отыскать ход. Полагаться я мог только на совет, который дал мне Морис, когда узнал, что мне дали пробу:

«Держи язык на привязи. Говори, сколько ты хочешь, и больше ничего».

— Я понимаю, — сказал я.

— Насколько нам известно, вы не женаты?

— Нет.

— А где вы живете?

— Сейчас на Фэрфакс-стрит.

— Кажется, это где-то около заводов? — спросил Уивер.

— Да. Я работаю у вас, мистер Уивер.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Правда? Жаль, что я не знал этого раньше.

— Ну что ж, очень удобно, — продолжал Уэйд, обращаясь к остальным, — Брейтуэйт работает там же. Значит, вы снимаете комнату на Фэрфакс-стрит?

— Да.

— И вас это устраивает?

Я кивнул.

— Видите ли, это не праздный вопрос. Мы всегда можем устроить вас удобно. Будь вы, например, женаты, вы имели бы право претендовать на клубный дом. Вы меня понимаете, Артур?

— Я устроен, — ответил я, прикидывая, много ли они успели обо мне разузнать.

— И вы ни с кем не связаны никакими официальными узами? Семейными или какими-нибудь другими?

— Нет, не связан.

— Вы довольны работой на заводе Уивера? — Уэйд задал этот вопрос с таким видом, будто он сам был мистером Уивером. — Если вы чем-нибудь недовольны, говорите прямо, и пусть присутствие мистера Уивера вас не смущает. Он будет только рад узнать правду.

Уивер улыбнулся в знак подтверждения.

— Я вполне доволен.

— Вам по душе ваша работа? Если она вам не нравится, мы можем устроить вас как-нибудь иначе.

— Работа мне нравится.

— По-видимому, он удивительно счастливый человек — всем доволен, — небрежно заметил Уивер.

Они все смотрели на меня так, как будто я на самом деле был очень счастливым человеком… или дураком.

— Вы, наверное, уже решили, хотите ли вы дальше играть в «Примстоуне»?

— Да, хотел бы.

В буфете и в баре кто-то громко смеялся, на матовые стекла двери ложились чьи-то тени.

— Вы хотели бы подписать с нами контракт как профессиональный игрок?

— Да.

— Может быть, вы предпочитаете заключить договор как любитель? Я хочу сказать…

— Нет.

— Вы все взвесили и уверены в своем решении? Видите ли, Артур, мы не хотим торопить вас, толкать на необдуманные поступки. Городской клуб — большой клуб, и любая ошибка здесь — большая ошибка. Я хочу, чтобы вы это поняли прежде, чем кто-нибудь из нас примет окончательное решение.

— Я это знаю.

Все вдруг стали смотреть по сторонам. Секретарь Райли ссутулился над столом, и огромная эмблема клуба на его спортивной куртке исчезла. Он покраснел еще сильнее, как будто кожу у него на лице вывернули наизнанку. Его зубы сияли.

— Извините за резкость, Артур, — сказал этот красный мяч, вступая в игру, — но чем скорее ми договоримся, тем лучше. Вы можете назвать цифру своего гонорара?

— Пятьсот фунтов, — сказал я ему.

Ни одно лицо не дрогнуло. Словно желая замять неловкость, вызванную упоминанием о деньгах, Уэйд принялся повторять:

— Пятьсот. Пятьсот. Вполне прилично. — Он что-то бормотал себе под нос, смотря то на одного, то на другого. Как будто вываживал меня на удочке, надеясь, что я скину пару сотен. — Пятьсот.

Заметив, что Уэйд растерялся и чересчур натянул леску, Райли поспешил вмешаться:

— А если триста фунтов сейчас, сто пятьдесят за выступление в сборной графства и еще сто пятьдесят за участие в сборной Англии?

— Великобритании, — пробормотал Уивер.

— Пятьсот фунтов сейчас, а за участие в сборной графства и за международные игры отдельно, — сказал я, ясно представляя, как помогаю им сэкономить три сотни, оказавшись просто хорошим клубным игроком.

— Вы хотите, — начал Райли, наконец-то удивившись, — вы хотите пятьсот фунтов сейчас и сверх того по сто пятьдесят за выступление в команде графства и за участие в международных встречах?

— Да.

— И это ваше последнее слово? — спросил он.

Когда я кивнул, он обернулся к Уэйду, и тот снова взял удилище в свои руки.

— Для человека, который только начинает играть, это многовато. Вы сами знаете, что у вас нет никакого профессионального опыта.

— Вы видели, как я играл на прошлой неделе.

— Но ведь это только один матч, мой друг. Да еще с дублерами. За сезон же надо сыграть не меньше тридцати шести матчей. Вы понимаете, о чем я говорю? Я не утверждаю, что вы плохо играли в прошлую субботу.

— И не произвели на нас никакого впечатления, — с усмешкой добавил Уивер.

Они не давали мне передышки. Уцепились за удилище и тащили. Перед тем как заговорил Райли, все как будто набрали побольше воздуха.

— А что вы скажете на это: мы платим вам шестьсот фунтов. Шестьсот! Триста сейчас и триста, когда вы закончите с нами сезон, то есть ровно через год. Кроме того, вы получите по сто фунтов за участие в сборной графства и за международные встречи.

— Ну, конечно, — сказал Уэйд, демонстративно переведя дух. — Это прекрасные условия, черт возьми!

Уивер никак не мог решить, заслуживают притворные восторги Уэйда его улыбки или нет.

— Я хочу пятьсот фунтов сейчас и две премии по полторы сотни.

— Но мы предлагаем вам столько же, ровно столько же, — сказал Райли. — И так и этак вы получите восемьсот фунтов. Приняв наше предложение, вы получите их даже скорее. Вам обеспечено шестьсот фунтов. Вы понимаете? Как гарантию, триста из них мы задерживаем на год — только как гарантию.

— Это больше гарантия для вас, чем для меня.

— Послушайте, Артур, — опять заговорил Уэйд, — вы ставите нас в положение игроков. Принимая ваши условия, мы лишаемся уверенности, что наши капиталовложения принесут достаточную прибыль. Я вовсе не утверждаю, что риск так уж велик, но мы в принципе стараемся избегать подобных ситуаций. Понимаете, мы говорим с вами не как частные лица. Каждый из нас в отдельности может считать, что вы стоите тех денег, которые просите. Но мы платим вам не свои деньги. Понимаете, в том-то и дело, — добавил он, когда сам это понял. — Мы — акционерное общество. У нас есть обязательства помимо регби. Предложение мистера Райли гарантирует соблюдение и ваших интересов и наших.

— Как ни верти, риск все равно остается, — сказал я. Он смотрел, как я потираю лоб, чтобы прогнать дремоту, — слишком уж тусклым был свет. — Ведь я могу получить повреждение и больше не выйду на поле в этом сезоне, а может, вообще никогда. А не сыграв все игры, я потеряю свои триста фунтов.

— Ну, это мы оговорили. В договор включен специальный пункт, — заговорил Уэйд, снова почувствовав уверенность. — «Если способен принимать участие в игре» — так и будет сказано.

— Но, получив повреждение, я ведь не буду способен принимать участие в игре.

— Мы учитываем увечье во время игры, это само собой разумеется. Полного страхования мы, конечно, не даем. — Он барабанил пальцами по столу, и его рука гарцевала на полированной поверхности, как нервная лошадь. Наклонив голову, не отрывая от меня глаз, он ждал, чтобы я уступил.

— Я не могу переменить решение, — сказал я. — По-моему, я стою этих денег.

Он вздохнул, наверное, не очень вежливо.

— Мы вовсе не стремимся к чему-либо вас принудить, Артур, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы постарались это понять. В наших собственных интересах предложить вам условия, которые вас устраивают. Но мы связаны с другими людьми. Мы отвечаем за разумное использование их денег. Что они скажут, когда узнают, что я отдал принадлежащие им пятьсот фунтов человеку, о котором известно только, что один раз за всю жизнь он удачно выступал в матче дублеров? Насколько я понимаю, мы спорим только о том, как будут выплачены деньги. О сумме мы договорились: шестьсот фунтов и премии.