Давид Ливингстон - Дневники исследователя Африки

• Название: Дневники исследователя Африки
• Автор: Давид Ливингстон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-48587-1

Произнося сказочное слово Африка, мы вспоминаем славное имя Давида Ливингстона (1813–1873) – шотландского медика, христианского миссионера и неутомимого путешественника. В своем знаменитом манифесте 1853 года он определил свое жизненное кредо так: «Я открою Африку или погибну». Сбылось и то, и – увы! – другое.

В общей сложности Ливингстон затратил на осуществление своей мечты 32 года, то есть почти три четверти взрослой жизни. Преодолел, большей частью пешком, 50 000 (!) километров через джунгли и горы Центральной и Южной Африки, в том числе совершил беспримерный трансафриканский переход от Атлантического до Индийского океана, открыл крупнейший в мире водопад Виктория, исследовал бассейн Замбези, искал истоки Нила… Когда он пропал в дебрях Черного континента, на его поиски были снаряжены сразу несколько экспедиций. И когда удачливый американский газетчик Стенли отыскал больного Ливингстона, весь мир вздохнул с облегчением. А сам Генри Мортон Стенли не только прославился этой «находкой», но и стал выдающимся исследователем Африки.

«Гораздо легче совершать путешествие, чем описывать его». Ливингстон знал, что говорит: в 1857 году он издал книгу – «Путешествия и исследование миссионера в Южной Африке». Она тут же разошлась тиражом в 70 000 экземпляров, заняв в истории издательского дела такое же выдающееся место, как и в истории географических открытий.

Великий первопроходец, пересекший Черный континент с запада на восток, Ливингстон был прежде всего выдающейся личностью. Он превосходил своих современников и коллег так, как открытый им водопад Виктория превосходит другие водопады. Почти треть века рискуя жизнью в неизведанных африканских дебрях, он сказал об этом просто: «Лучшая гарантия безопасности – достойное поведение».

Африканцы любили «Великого Льва» – так они называли Ливингстона – за то, что он их понимал, уважал, защищал от работорговцев и никогда не обманывал. Прославленный исследователь Африки и неутомимый миссионер, он нес свет и дух христианства туда, куда христиане-работорговцы уже принесли мрак и отчаяние.

С ним дружили и ему доверяли вожди местных племен. Он отдал Африке свое сердце – и потому оно по праву было похоронено в Читамбо – там, где он умер. А забальзамированное тело было доставлено в Великобританию и погребено в Вестминстерском аббатстве спустя почти год после смерти. На его надгробии высечены слова: «Перенесенный верными руками через сушу и море, покоится здесь Давид Ливингстон, миссионер, путешественник и друг человечества». Тогда же были опубликованы «Последние дневники Давида Ливингстона». Они еще лучше, чем прижизненные книги, передают дух эпохи и личность автора, еще полнее описывают время и место – Африку 1860-х годов – во всем ее трагическом и противоречивом великолепии. Дневник последнего путешествия Ливингстона – это и отчет о текущих событиях, и подробная автобиография, и послесловие к великой судьбе.

Электронная публикация последних дневников Давида Ливингстона включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Бумажное издание богато оформлено: в нем более 250 иллюстраций, в том числе редчайших. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге. По богатству и разнообразию иллюстративного материала книги подарочной серии «Великие путешествия» не уступают художественным альбомам. Издания серии станут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, будут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Когда я нанял двоих людей из племени Матаки, чтобы они 14-го вернулись назад по нашему пути с пищей для сержанта и сипаев, то они отошли лишь на небольшое расстояние и снабдили пищей только часть сипаев, но не решились дойти до Луатизе, так как боялись потерять свободу, попав в плен к людям Макенджелы. Я не мог найти местных жителей, согласных идти по нашей тропе назад. Не мог я и требовать этого от своих юношей из Насика, которым сипаи пригрозили, что убьют их; то же было и с джоханна. Хотя они и магометане, но сипаи называли их неверными, и все джоханна заявили: «Мы готовы сделать для вас все что угодно, но для этих индийцев ничего делать не будем». Я отправил назад сипая, дав ему продукты; он остановился в первой же деревне, съел всю пищу и вернулся.

Громадная область страны безлюдна. На северо-восток от Моэмбе не меньше чем на пятьдесят миль простираются плодороднейшие земли; на них еще остались следы того времени, когда страна кормила огромное население, выплавлявшее железо и сеявшее зерновые. Всюду попадаются глиняные трубки, надеваемые на сопла мехов и вставляемые в печь; часто трубки эти оплавлены. Валы земли, на которых сажали бобы, кукурузу, касаву и сорго и где население считало необходимым прокладывать борозды-отводы для излишка влаги во время дождей, все еще выступают над полями, свидетельствуя о трудолюбии прежних жителей. Так как почва здесь глинистая, то она долго выдерживает воздействие погоды. Валы эти расположены очень правильно; когда идешь поперек старого поля, что часто приходится делать, идя по тропе, то на большом протяжении постоянно одной ногой наступаешь на вал, а другой попадаешь в борозду. Черепки разбитых горшков, края которых украшены рисунками, хорошо подражающими виду плетеной корзины, показывают, что в старину женщины-гончары следовали образцам, оставленным еще более древними женскими предками.

Население покинуло эти места не вследствие недостатка воды, как произошло дальше к югу. Здесь все время чередуются гребни холмов и долины, по которым бегут речки, или заболоченные участки с сочащимися ручейками, там где гребни сходятся. Гребни холмов становятся все круче и уже по мере приближения к поселениям Матаки.

За один дневной переход продолжительностью около шести часов я насчитал пятнадцать речек шириной от одного до десяти ярдов. Они текут по холмистой, или, точнее будет сказать, гористой, местности, и потому течение их быстрое, а вода настолько холодна (61 °F = 16 °С), что в ней нельзя было купаться. В июле почти все потоки пересыхают.

Эта область, подымающаяся к западу от земель Матаки до высоты в 3400 футов над уровнем моря, задерживает большое количество влаги, приносимой восточными ветрами. Многие деревья покрыты лишайником. Во время нашего пребывания дули холодные южные ветры. После 10 часов утра небо бывало так закрыто облаками, что нельзя было произвести астрономические наблюдения. Даже наблюдение широты было так затруднено, что нельзя считать его надежным. Определенная нами южная широта 12°53́, возможно, получена с ошибкой в несколько миль.

Крупный рогатый скот мясной породы, пятнистый – белый с черным – или рыжий с горбом, дает молоко, которое у вайяу заслуженно ценится. Овцы крупнохвостой породы, обычно черные. Из других домашних животных мы видели только кур и голубей, если не считать жалких деревенских собак, которых наш пудель гонял с огромным наслаждением.

Вайяу не очень-то красивая раса, но у них не выдаются челюсти, как у негров Западного берега. Головы у вайяу круглой формы, лбы узкие, но не очень покатые, ноздри широкие, губы полные, а у женщин благодаря губному кольцу верхняя приподнята, что придает им еще большую толщину. Стиль женской красоты в точности такой, какой был в моде, когда создавались каменные богини пещер Элефанта и Кенора близ Бомбея. Излюбленная модная прическа в виде маленьких отдельных узлов у некоторых других племен вайяу встречается чаще, чем здесь. Рот женщин из-за малого размера губного кольца не казался бы таким страшным, если бы они не запиливали свои зубы на острие. Однако зубы эти кажутся крепкими и пригодными к выполнению работы, выпадающей на их долю. Мужчины крупные, ширококостные, способные выносить тяжелую утомительную работу; при достижении зрелости они подвергаются обряду, некогда отличавшему евреев от окружающих народов, и по этому случаю получают новое имя; обряд этот введен не арабами, которые появились здесь сравнительно недавно.

Молодой Матака (сын) принес мне блюдо гороха. Он обычно при каждом моем приходе что-нибудь приносит. Видимо, он славный мальчик. Отец его, говоря об обучении чтению, сказал, что молодой Матака и его товарищи могут учиться, но сам он слишком стар. Почва здесь, по-видимому, очень плодородна, так как сладкий картофель достигает большой величины. Мы купили две меры сладкого картофеля за три кьюбита (5 футов) ткани и две иголки. В двух мерах больше центнера (45 кг)[13]. Кукуруза тоже дает здесь большие початки, на одном оказалось 1600 зерен. Обилие воды, богатая почва, достаточная рабочая сила для постройки квадратных домов, прохладный климат – все это делает страну привлекательной для поселения.

Некоторые больные, видимо, больше всего любят проводить время в стонах. Так как в моем доме тепло, то я позволил одному юноше из Насика спать в комнатах. Он и я больны одним и тем же – дизентерией. Мое состояние было несомненно хуже, но я не в пример ему не стонал. Я сказал молодому человеку, что стонут только люди, слишком тяжело больные, чтобы понимать, что они делают. Стоны прекратились, хотя ему стало хуже.

Изобилие зерна и другой пищи сопровождается появлением большого числа крыс или крупных мышей. Нужно также все время помнить о защите от термитов. Человек, который найдет средство, изгоняющее их, совершит тем самым большое благодеяние. Естественное ограничение распространению белых муравьев создается приходом муравьев-эцитонов; когда последние появляются в доме, то в течение некоторого времени они страшный бич, но зато изгоняют термитов.

Глава 4

28 июля 1866 г. Собирались выступить сегодня, но Матака сказал, что не готов: нужно было смолоть муку, и нам еще не выдали мяса. Матака каждый день присылал нам много приготовленной еды. Он спросил, зарежем ли мы быка, которого он нам даст, или возьмем с собой. Мы предпочли зарезать быка сразу. 28-го Матака пришел с большой порцией муки и привел людей, которые проводят нас до озера Ньяса; отсюда, от Моэмбе, до самого озера простираются его земли; в Лозеву он нас не отправит, так как недавно ее разграбили и сожгли.

Вожди, как правило, проявляют заботу о нашей безопасности. Страна сплошь покрыта горами. Сразу после Моэмбе начался подъем; к концу первого дня пути вблизи деревни вождя Маголы мы достигли наибольшей высоты, около 3400 футов над уровнем моря, по показаниям барометра. Отсюда хорошо видны деревни горных жителей, большей частью в сто домов или более. Жители используют источники с максимально возможным умением. Слишком влажные места дренируют; воду отводят по открытым канавам и используют для орошения. В большинство источников просачивается вода с окисью железа. Много участков гороха в цветении или уже плодоносящего. Деревья низкорослые, кроме растущих в долинах. Вблизи речек и на высоких местах много травы и цветов. Вершины гор возвышаются на 2000–3000 футов над подошвами, вдоль которых мы движемся. Наш путь лежит по извилистой дороге, мы все время то поднимаемся на крутые гребни, то спускаемся с них. Вся страна представляет собой цепь таких гребней.

В геологическом отношении плато по обе стороны Рувумы сложено из масс серого песчаника, подстилающего железистые конгломераты. Если подняться по Рувуме приблизительно на шестьдесят миль, то на поверхности почвы в нижней части склона, ведущего на плато, встречается множество больших и малых обломков окаменевшего дерева (пропитанного кремнеземом). В Африке эти окаменелости служат верным признаком присутствия на глубине угля, но выходов его на поверхность мы не наблюдали. Плато в разных направлениях прорезают вади, в которых на толстом слое песчанистой почвы хорошо растут травы и деревья; вади также можно видеть в отдалении, находясь в месте, где Лоэнди впадает в Рувуму. В песках Лоэнди очень часто попадаются куски каменного угля.

До слияния Лоэнди и Рувумы, примерно в девяноста милях от моря, волнистое плато сменяется более ровной местностью, на которой лишь отдельные гранитные массивы вздымаются на высоту в пятьсот – семьсот футов. У горы Чилоле встречаются изверженные породы, видимо трапп, подстилающий массы прекрасного белого доломита.

Продвигаясь на запад, продолжаем подниматься все выше и встречаем участки гнейса с роговой обманкой. Гнейс часто испещрен полосами, направленными иногда с севера на юг, иногда с запада на восток. По виду породы можно думать, что пласты ее были нагреты почти до плавления и слились друг с другом под действием жара. Из этих полосатых пород поднялись большие округлые массы гранита и сиенита, гладкие склоны и вершины которых почти лишены деревьев; горы эти поднимаются на высоту, вероятно, в 3000–4000 футов над уровнем моря. На высокогорных плато среди этих горных массивов попадаются большие пятна железистого конгломерата, в изломе он похож на желтый гематит. Он придает здешней почве красную окраску.