Софья Бенуа - Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка

• Название: Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка
• Автор: Софья Бенуа
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-1001-0

Баритон Дмитрий Хворостовский – самый высокооплачиваемый русский оперный артист, он дает сольные концерты на самых престижных площадках мира. Его считают одним из красивейших мужчин планеты. Но прежде чем стать звездой на певческом небосклоне, Хворостовский успел пережить увлечение хард-роком, познать роковую страсть и предательство любимой женщины, разочарование в профессии и отъезд за границу. А потом он встретил прекрасную итальянку…

Поклонники в один голос твердят о Хворостовском: его бархатный голос пьянит и завораживает, а вокальные партии пробирают до дрожи. Автор Софья Бенуа солидарна с этим восторженным мнением и потому с душевным трепетом и осторожностью заглянула во все тайные уголки личной и творческой жизни звезды.

---

Любопытно, что в доме по адресу Советская, 21, в котором провел детство Александр Хворостовский, теперь располагается краевой музей и оперный театр.

Пермским журналистам Александр Хворостовский сообщал и такие важные подробности:

– Я искал театр, мы в войну ходили в театр. Здесь были лучшие оперные и балетные силы. А до театра я дошел с закрытыми глазами, почему-то оказалось очень близко. А я помню – что далеко-далеко мы шли.

Руководство города и Пермского края искренни, когда говорят:

– Все города мира выстраиваются в очередь, чтобы заполучить певца себе. Ведь он выступает на лучших оперных сценах – в лондонском королевском Covent Garden, миланском La Scala, нью-йоркском Metropolitan Opera. А нашему городу просто несказанно повезло!

Маленький Дмитрий с отцом Александром Хворостовским

И пока сибиряки готовы искренне радоваться и удивляться каждому приезду своего знаменитого земляка, сам Дмитрий Александрович Хворостовский верит, что его самого удивить уже ничем невозможно: «…я родом из Сибири, и в принципе меня мало чем можно удивить…» И в этом признании всё – и принципы, и надежность, и устойчивое восприятие мира, и глубокое познание мира окружающего, опирающегося на «родовые корни»…

Вот и журналисты, заполучив в качестве главного гостя в рамках Дня России на фестивале «Славянский базар» Дмитрия Хворостовского, попытались расспросить его о ранних годах и влиянии на его творчество родителей. В июле 2010-го после сольного концерта в белорусском Витебске состоялось интервью, размещенное затем в «Собеседнике»[6].

«– Дмитрий Александрович, ваш отец, насколько я знаю, технарь, но, несмотря на это, именно он серьезно повлиял на ваше будущее…

– Вы знаете, технарем он никогда не был. Он всегда был музыкантом, но его судьба по-настоящему не сложилась – ему не довелось профессионально заниматься музыкой, но он всегда был и остается с музыкой.

– Но у него ведь техническое образование?

– Да, он химик-технолог, инженер.

– Как он реагировал на ваши успехи, в то время как у него самого мечта до конца так и не осуществилась?

– Ну как может отец реагировать на успехи сына? Конечно, с радостью и гордостью. Но в отличие от простых родителей, он прекрасно разбирается в материале и в моем голосе. Я практически повторил его развитие, только пошел несколько дальше. И вы знаете, насколько схожи наши голоса! Во всяком случае, когда я был моложе, люди нас путали по телефону.

– Он сейчас где?

– В России живет.

– Вы родились в Красноярске. Он там? Или все-таки поближе к Европе?

– Он много где бывает, но вообще мои родители живут в Москве.

– А бываете ли вы в тех местах, где родились?

– Да, в декабре был. Меня время от времени может забрасывать ко мне на родину, поэтому я особо не ностальгирую.

– А насколько часто вы вообще бываете в России?

– Часто, очень часто. Каждый год по несколько раз, как минимум дважды в год я устраиваю большие туры».

В одном из интервью, состоявшемся еще в ноябре 1995 года, журналист газеты «Труд» Виссарион Сиснёв задал вопрос об отношениях отца и его знаменитого сына:

– Еще не познакомившись с вашим отцом, а только увидев его в зале консерватории, я сразу понял: это Хворостовский-старший, сходство несомненное. Потом я наблюдал, как он переживал за вас, когда вы пели – у него все на лице отражалось. У вас с ним, видимо, очень близкие отношения?

И получил в ответ удивительное по своей теплоте и искренности признание:

«– Близкие отношения у меня и с отцом, и с матерью. Часто видеться с ними я, к сожалению, не могу, но по телефону говорю с ними регулярно.

В Красноярске я был в сентябре, и в Москву на концерт в консерватории мы приехали вместе.

Мой отец – инженер-химик, но, сколько себя помню, он всегда пел, у него чудесный баритон, он мог бы, должен был бы стать профессионалом, но жизнь сложилась иначе – не по его вине.

Но для меня он всегда был примером увлеченности, преданности певческому искусству. Я вырос на этом.

Его искания происходили на моих глазах и потом, когда началась моя собственная певческая карьера, оказалось, что все это так запало в мою вокальную память, что многие технические трудности я благодаря этому преодолел легче, чем другие студенты.

Конечно, мне помогли стать на ноги педагоги, но во главу угла я ставлю своего отца. Я стал певцом благодаря его поддержке, его великому желанию, чтобы я им стал, чтобы музыка не прошла мимо меня».

Глава 2. Ностальгия, улыбка и боль, или «О бабушке милой замолвите слово…»

О детстве и ранней юности певца известно мало, мы попытаемся собрать его жизнь из разрозненных кусочков, как дети собирают красочные пазлы. Психологи твердят, что все наши страхи и комплексы родом из детства; большинство наших проблем уходят своими корнями в первое десятилетие. Мол, оттуда – от недолюбленности, недопонимания – наши самые распространенные комплексы: неуверенность в себе, неумение принимать решения, страх ответственности и другие… А если детство было тем, что называют в песне «прекрасное далеко»? Тогда оттуда – наши победы, наша уверенность, востребованность и самодостаточность?!

Если последнее – верно, и детство певца было безоблачным, то отчего он старается не говорить не только о себе, но и о своих близких, о своем детстве и взрослении? Откуда эта замкнутость? Хочется верить, что эта черта всего-навсего предусмотрительная осторожность человека, который не хочет, чтобы все, кому не лень, заглядывали в его семейные шкафы в поисках тайных и грязных вещей. Он – выше этого! Он – гений на оперной сцене, а небожителям не пристало делиться багажом своей души, достаточно того, что они делятся со всеми своим неисчерпаемым талантом. Вот ведь говорил же[7]:

«– А о себе? Крайне редко. И не люблю об этом говорить – очень интимные вещи.

– Можете тогда сказать, какое воспоминание из юности наиболее приятно вам?

– Какие-то наши семейные собрания, сборища. Потому что, пока дедушка, отец папы, был жив, мы очень часто весело проводили время. Собирались, да и вообще жили очень дружно. После того как дедушки не стало, наша семья распалась. И это в принципе не уникальный пример – часто так происходит… Я вспоминаю свою бабушку, с которой рос, мать моей мамы. И воспоминания о ней вызывают и ностальгию, и улыбку, и боль… Но чаще улыбку… Интересно, что моей жене (она итальянка) через меня каким-то образом передались некоторые словосочетания, которые были присущи моей бабушке, – а она у меня была наполовину немка, но родившаяся и выросшая в сибирской деревне. И этот сибирский говор, эти обороты словесные, очень острые иногда, – каким-то образом трансформировались в моей Флоранс, Флоше. Когда слышу это от неё, мне так приятно становится – просто чувствую, что если моя баба где-то там, она видит нас, следит за нами… Вот такие вещи мне нравится вспоминать. А что касается профессии – да, конечно, я хорошо помню и первые свои опыты пения, самые-самые первые. Потому что пение всегда для меня было очень особенным процессом. Не звукоизвлечение, а именно пение. В 20 лет через пение я не выражал свою душу, не было ничего у мальчика ни в голове, ни на душе – что там могло быть? Но когда я пел, люди плакали уже тогда. Почему – не знаю. Был дар…»

Дмитрий с любимой бабушкой

О своей бабушке певец говорил:

– Моя бабушка – белоруска, родилась под Гомелем. Баба Маруся была гениальной хозяйкой и научила меня содержать дом в идеальном состоянии.

Во время встречи Хворостовского, только что прилетевшего из Лондона, с Юлией Высоцкой, ведущей разного рода кулинарные шоу, певец раскрыл новые секреты «родом из детства»[8]:

– Никаких особенных деликатесов и разносолов у нас на столе не было. Готовила в основном бабушка, очень простую, но вкусную еду. Правда, по праздникам мама всегда пекла удивительные тортики. А один у нее был коронный, назывался «Шахматный торт». Он складывался из темных и светлых коржей каким-то очень хитрым образом так, что потом на разрезе получалась как бы шахматная доска.

В другой раз, когда певец прибыл с концертами на родину, у него спросили: «Вы у своей бабушки уже побывали? Наверное, чем-то вкусным накормила…»

– Конечно, накормила. У нее самые лучшие беляши, которые мне доводилось пробовать. И шаньги она делает просто потрясающе. С детства не могу забыть ее пироги с капустой, она печет их лучше всех на свете. Ну а если сподобится сделать пельмени, то это – ой-ой-ой!

Бабушка была едва ли не самым важным человеком в жизни маленького Димы, ведь даже став взрослым и востребованным певцом, он в интервью на простой вопрос: «Когда просыпаетесь, о чем начинаете думать?» – вдруг вспоминал именно бабушку!

– Вспоминаю, знаете. У меня ведь бабушкино наследство. Особенно по ночам просыпаюсь: у, что я сделал, у, что я сказал! Особенно после интервью каких-нибудь телевизионных. Сказал уже, а слово не воробей. Сказал бы по-другому, да уже поздно. Или что-нибудь такое сделал, о чем жалею…