Рэй Олдридж - Садовник Любви

• Название: Садовник Любви
• Автор: Рэй Олдридж
• Жанр: Научная Фантастика

Нелегкая это работа — записать лучшую историю любви. Вначале покупка подходящей невольницы. Со свободными гражданами столько мороки, да и чисто экономически невыгодно. Затем надо раскопать память выбранного объекта, просеять океан пустопорожних воспоминаний, вскрыть гробницы с давно похороненным чувством. Ведь большая любовь такая редкость. Неважно, если она оказалась несчастной, с помощью процессоров можно подправить прошлое. Далее, бережно манипулируя событиями, необходимо взрастить найденное сокровище, чтобы история стала прелестной, заиграла в коммерчески привлекательном свете. И напоследок, подать все так, чтобы даже самое холодное существо смогло понять суть развернутого действия.

Вселенная Дилвермуна вновь гостеприимно распахивает свои врата для поклонников цикла «Освободитель».

Там жарковато, но не так страшны черти, как их малюют.

Благодарность Роману Курмаеву, за интерес к работе и прочее содействие.

Перевод Виталия Дрофина, 2015 год.

Ray Aldridge. The Love Farmer / The Magazine Fantasy and Science Fiction, March 1992

---

— Нет! — Но затем сбивающее с толку спокойствие снизошло на её точку обзора: рука опустилась в карман и вытащила осколочный пистолет, который был взят сегодня утром из маминого арсенала.

Той частью своего сознания, которая всё ещё осознавала себя как Эрриэнжел, она заметила, что инфопанель внизу стала ярко-малиновой, засверкав новым сообщением: «МНЕМОНИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ: ОТКЛОНЕНИЕ».

Её точка обзора направила пистолет на монстрика, который ринулся к её всё ещё беспомощному питомцу, и нажала на курок. Крутящиеся проволочки тренькнули в воздухе и разорвали существо на куски. Большая часть останков отлетела назад, и они плюхнулась в запруду, продолжая подёргиваться в проточной воде.

С мёртвенно-бледным лицом и сыпью ярости, запылавшей на скулах, Тэфилис злобно посмотрел прямо на Эрриэнжел.

— Ты сжульничал, ты, мелкая сопля. Я заставлю тебя пожалеть об этом!

— Я уже жалею. Но я не мог позволить тебе убить Джэкрэта, как ты убил Тобита. Мама купит тебе другого мёрлинда. Не сходи с ума.

Её точка обзора подошла к запруде и посмотрела вниз, на воду. Ленты крови лениво текли по течению. Рябь прекратилась, и она увидела там отражение маленького, серьезного лица, почти идентичного с жутким Тэфилисом.

— Мэмфис, — прошептала она. — У тебя есть близнец? Бедный Мэмфис.

* * *

Экран потемнел, и колпак ретрозонда поднялся с лица Мэмфиса. Он выглядел немного побледневшим, на лбу застыли блестящие капли пот.

— Извини. Сам не хотел ковырять это воспоминание.

— Этот мальчик… это был твой брат? Твой близнец?

— Да. Теперь он мой партнёр. Мы с ним вдвоем главные акционеры «Сада Страстей».

— Он здесь? — Она почувствовала, как по ней пробежала волна страха. Этот монстр — здесь?

С лёгкой грустью Мэмфис улыбнулся:

— Боюсь, что так. Он по-своему талантлив; в любом случае, он мой брат, поэтому я должен принять его, таким как он есть. Ну, хватит о Тэфилисе. Ты поняла, что происходило во время ретрозондирования?

— Не уверена.

— Я поясню. Это было воспоминание из моего детства — до определённой точки. После неё — фантазия. — Его взгляд помрачнел, и он опустил глаза. — В тот день у меня не было осколочного пистолета, и Костяк убил Джэккрэта. Так же, как он убил и последующих двух мёрлиндов, которых мне подарили, пока я не научился не желать их больше.

— Это ужасно.

— Это было давно, Эрриэнжел. — Он встряхнулся и улыбнулся. — Суть в том, что ретрозонд позволяет вернуться в наши воспоминания и что-нибудь поправить: нерешительность в нужный момент, излишнее невезение, своё отношение, возможно. Что-нибудь. А потом мы смотрим, как это могло быть. Как это могло быть… Понимаешь?

— Понимаю. Но… Причём здесь я? — Она казалась искренне озадаченной. Вся её предыдущая жизнь была удивительно свободной от огорчений, ей не хотелось бы менять в ней ничего. За исключением своего порабощения, конечно.

На его точёном лице появилось выражение отстранённой печали. Внезапно ей стало очень неуютно.

— Почему ты так на меня смотришь?

Он осторожно взял её за руку.

— Эрриэнжел, подумай вот о чём. Тебе посчастливилось быть любимой множество раз. Почему так много?

— Не знаю, о чём ты. — И она не знала, но почувствовала обвинение в его вопросе.

— Я о том, что случилось с тобой. Почему ты никогда не предпочитала остаться со своими возлюбленными?

— Что за странный вопрос. Никто не остаётся вместе вечно, разве не так?

С нотой грустного изумления Мэмфис мягко рассмеялся:

— Вспомни, что я сказал перед тем, как купил тебя, Эрриэнжел. Что очень немногие могут любить.

— Но я любила! Любила! Это не моя вина, что всегда что-нибудь случается и ведёт к переменам в жизни. — Она поразилась, обнаружив себя всю в слезах.

— Ну-ну, — сказал он успокаивающе. — Мы можем это исправить — под зондом.

По её щекам текли мокрые дорожки.

— Но почему? Почему ты делаешь это?

Он сначала удивился, а затем принял сокрушенный вид.

— Ты права. Я действительно ещё не объяснил. Ну, так слушай. Я художник, творец. Моё призвание — создание любви. — Он улыбнулся выражению её лица. — О нет, не физический акт, Эрриэнжел. Нет. Для меня это слишком прямолинейно и ограниченно; к тому же это поле чересчур перепахано. Каждый в этом эксперт, верно? Нет, моё поприще иное.

— Я записываю великую любовь, великую и подлинную любовь. У меня мало конкурентов, и еще меньше равных мне. Любовь всегда в моде, всегда ходкий товар. Мало кто может по-настоящему любить, но всем любопытно, и наибольший интерес вызывает вот что: каково это, быть по-настоящему любимым? Ну и я нахожу кого-нибудь вроде тебя: того, кто красив, мил и явно привлекателен, а затем извлекаю воспоминания о любви всей его жизни. В завершении, я монтирую записи в сенсочип, который становится квинтэссенцией одного из сильнейших переживаний, на которое только способен человек.

— Но… Почему я? Ты же сам сейчас сказал, что я никогда не любила. — Внезапно ожегшая её горячая обида пополам с возмущением высушила её глаза. — По крайней мере, не по твоими стандартами.

— Не имеет значения. Ну, или я надеюсь на это. У тебя есть все необходимые качества, Эрриэнжел. Ты была богата, что уже делает твою прошлую жизнь недосягаемой мечтой для большинства в Пангалактике. У тебя было полно свободного времени, чтобы не отказывать себе в чувственных отношениях. Ты родилась красивой, всегда была красивой — и знала это, что придает твоим воспоминаниям безупречный эстетический вкус; ощущение, по которому остальные изголодались. — С вежливой церемонностью он поцеловал ей руку. — Под зондом мы найдём и исправим то, что пошло не так.

— Я не знаю, — неуверенно сказала она.

— Нет, нет. Не бойся. И запомни, если ты дашь мне то, о чём я прошу, то вернешь себе свободу.

Она боялась поверить ему, и её сомнение в его словах оказалось заметно.

Он улыбнулся.

— Никакого альтруизма, Эрриэнжел. Когда я издам чип, ты станешь знаменитой. Свобода еще больше увеличит твою славу, Первоначально, твоя известность будет строиться на популярности записи, но затем уже твоё собственное реноме поспособствует продажам продукта. Компания, конечно же, получит выгоду от такой взаимосвязи. Паблисити важно всем, в том числе и творцам, если они не хотят умереть от голода ради своего искусства. — Мэмфис скривился, словно обнаружив несовершенство бытия.

Когда он ушёл, она уже ожидала своей первой вылазки в прошлое.

Расположившись в креслах, братья наблюдали из контрольной комнаты. На экране, напряжено выпрямив спину и едва сдерживая ужас на прелестном личике, в ретрозонде сидела Эрриэнжел.

— Мог бы подобрать не такое пугающее воспоминание для моей демонстрации.

Тэфилис пожал плечами.

— Большого вреда ведь не случилось, хм? — Он развернулся к Мэмфису.

— В любом случае, она жалкий выбор для тебя, брат. Могу побиться об заклад.

Мэмфис коснулся управляющей панели, и колпак зонда скрыл лицо Эрриэнжел.

— Спор? На что?

Тэфилис хищно блеснул белозубой улыбкой:

— Шестинедельный доход, и, как обычно, часть акций из твоей доли переходят ко мне — если ты потерпишь с ней неудачу. То же самое тебе, если я ошибся. И просто чтобы сохранить твою гордость — у тебя только три попытки.

— Идёт, — без раздумий согласился Мэмфис, сосредоточив своё внимание на главном экране зонда.

— Ах, — довольно усмехнулся Тэфилис. — Тебе никогда не выиграть это пари. Интересно, почему ты продолжаешь пытаться спорить со мной? Однажды всё наше наследство будет моим. Но не беспокойся, брат. Я всегда придержу тебе местечко.

Она ощутила, как опускается сенсорная маска, накрывая её лицо. В темноте Эрриэнжел почувствовала на миг полную дезориентацию, а затем оказалась где-то далеко и очень давно…

Она обнаружила, что идёт в одиночестве по знакомому коридору, слыша шум, с которым школьники устраиваются на учебных местах. Она немного опаздывала, но это её нисколько не беспокоило. Учителя подождут, никто не осмелится сделать ей замечание.

Ей тринадцать, возраст жгучего любопытства к изменениям в собственном теле, вызванных процессом превращения в женщину. Её превосходная во всех отношениях школа, расположенная в закрытом хабитате одного из нижних уровней — одна из лучших на Дилвермуне, а её жизнь — прекрасна. Ничего общего с каким-нибудь неуклюжим закомплексованным подростком, неуверенным в своей ценности.

Она приостановилась на пересечении коридоров полюбоваться на себя в зеркало на стене. На теле расцветала точно подобранная по оттенкам весенняя листва, а наметившуюся девичью грудь её стилист искусно подчеркнул лёгкой ореховой тенью. Светлые волосы, сплетённые в ажурные косы, спиралями опускались за спину. На ногах тапочки из серебряных чешуек с изящными гранатовыми пуговицами.