Людмила Морозова - Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века

• Название: Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
• Автор: Людмила Морозова
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9533-4383-1

Эта книга посвящена женщинам, входящим в окружение великого князя и государя Ивана III. Именно они являлись главными его помощницами при создании Русского централизованного государства. Первая супруга, Мария Тверянка, невольно способствовала присоединению к Москве Тверского княжества, а сестра Анна — Рязанского княжества. Вторая супруга, византийская царевна Софья Палеолог, помогла расширить международные контакты и привлечь на русскую службу самых разных специалистов. И, наконец, дочь Елена, став польской королевой, отстаивала интересы отца в Польско-Литовском государстве.

---

Карамзин считал, что через некоторое время Иван III вновь начал расследовать дело о попытке бегства Василия и выявил вину двух представителей знати: князей И.Ю. Патрикееева, своего двоюродного брата, и С. Ряполовского. Оба были сурово наказаны{196}.

Правда, в летописях нет пояснений по поводу того, за что были репрессированы эти вельможи. Поэтому у Карамзина не было никаких оснований для того, чтобы связать попытку бегства Василия с наказанием Патрикеева и Ряполовского и делать вывод о том, что после этого отношения Ивана III с женой и сыном улучшились.

В целом же Карамзин не считал, что Иван III испытывал сильную любовь к Софье. Он полагал, что тот лишь использовал ум Софьи при решении важных государственных дел и считал полезными ее советы{197}. Правда, каких-либо конкретных примеров, подтверждающих этот вывод, в «Истории государства Российского» нет. Отсутствуют такие данные и в источниках.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что прославленный историк относился к Софье Палеолог исключительно положительно. Он считал, что она обладала изощренным умом, давала супругу полезные советы при решении государственных вопросов. Используя свои обширные связи в Риме и городах Италии, принцесса способствовала приезду на Русь различных иностранных специалистов. Среди них были дипломаты, архитекторы, градостроители, рудознатцы, иконописцы, оружейники, литейщики, ювелиры, музыканты и т.д. Все они оказали большое влияние на развитие русской культуры и ремесла на рубеже XV–XVI вв.

Делая различные выводы, касающиеся жизни и деятельности Софьи, Карамзин, правда, не всегда основывался на данных источников и даже нередко вольно трактовал их содержание. Поэтому к ним следует относиться с осторожностью.

Большое внимание уделил Софье Палеолог и другой известный историк XIX в. — С.М. Соловьев. В пятом томе «Истории России с древнейших времен» он назвал вторую главу «Софья Палеолог». На основе летописных источников он описал обстоятельства сватовства Ивана III к Софье, ее поездку из Рима в Москву и свадьбу{198}.

Историк полагал, что византийская царевна оказала очень сильное влияние на характер власти великого князя. Если до этого московский государь был только первым среди равных, то при Софье окончательно сформировалось самодержавие. После брака с ней Иоанн «явился грозным государем на московском великокняжеском столе; он первый получил название Грозного»{199}.

Данный вывод Соловьев сделал на основе свидетельств А. Курбского, Берсеня Беклемишева и Герберштейна, которым полностью доверял{200}.

Историк полагал, что при дворе у Софьи и ее сына было мало сторонников, только дети боярские и дьяки. Главные представители знати, по его мнению, поддерживали Дмитрия-внука, якобы имевшего бесспорные права на великокняжеский престол — «по прежнему обычаю». В чем он состоял, историк не пояснил. У сына Софьи Василия, по его мнению, было одно преимущество — он был «от царского кореня»{201}.

Однако это утверждение Соловьева вызывает возражение. Отец Дмитрия-внука Иван Молодой только считался соправителем отца, на престоле же никогда не был. Поэтому формально его сын законных прав на верховную власть, по существовавшему обычаю, не имел. Например, ярлык на великое княжение получали только те князья, чьи отцы раньше сидели на великокняжеском престоле.

Венчание Дмитрия-внука на великое княжение историк расценил как победу боярской верхушки. Но, в отличие от Карамзина, С.М. Соловьев считал, что византийская царевна всегда оказывала очень сильное влияние на мужа, поэтому, даже удалившись от нее после заговора Василия в декабре 1497 г., он «не удалился от мыслей, внушаемых ею». В итоге торжество бояр оказалось недолгим. Страшная опала обрушилась на князей Юрия Патрикеева и его зятя Семена Ряполовского. Причину ее историк объяснил действиями этих бояр против Софьи и ее сына Василия{202}. Правда, в летописных источниках конкретных данных на этот счет нет.

Соловьев не дал точных пояснений относительно причины опалы на Дмитрия-внука и его мать в 1502 г. Он лишь привел версию самого Ивана III, отраженную в грамотах к дочери Елене, ставшей женой великого князя Литовского Александра, и крымскому хану. Она заключалась в том, что внук стал грубить деду и этим вызвал его гнев{203}. Но думается, что причина была глубже.

В труде Соловьева повторено мнение Герберштейна о том, что именно Софья заставила Ивана III свергнуть ордынское иго. Правда, ссылка идет на «Историю Российскую» В.Н. Татищева. Судя по всему, тот лишь с большими деталями повторил утверждение австрийского дипломата{204}.

С.М. Соловьев, как и Карамзин, не обвинил великую княгиню в том, что она бежала на Белоозеро в период нападения на Русь хана Ахмата. По его мнению, Иван III сам отправил туда жену вместе с детьми и казной. В данном случае он повторил версию летописцев XVI в.{205}

К числу заслуг Софьи Соловьев отнес строительство Успенского собора в Москве. Историк полагал, что именно она убедила мужа пригласить из Италии опытного мастера{206}.

Кроме того, Соловьев сделал вывод о том, что Софья Палеолог и ее сын были близки к иосифлянам, правда, не пояснил, в каких источниках об этом сообщалось. Возможно, он решил, что так великая княгиня противопоставляла себя Елене Волошанке, близкой к еретикам{207}.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что С.М. Соловьев считал, что Софья Палеолог оказала большое влияние и на мужа, заставив его сбросить ордынское иго и стать самодержцем, и на нравы при великокняжеском дворе, которые сильно испортились. Поэтому, по его мнению, московская знать ненавидела византийскую принцессу и всячески ей вредила. Но Софье с сыном Василием удалось найти опору в лице иосифлян, мелкопоместного дворянства и дьяков.

Мнение о Софье Палеолог Н.М. Карамзина и С.М. Соловьева в той или иной форме повторили потом многие историки, создававшие труды по истории Русского государства рубежа XV–XVI вв. В их числе: М. Щербатов, Н.И. Костомаров, И.Е. Забелин, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов и др. При этом никто из них не обнаружил каких-либо кардинально новых данных, касающихся личности византийской царевны. Все они единодушно утверждали, что жена Ивана III оказала большое влияние на его внешнюю и внутреннюю политику.

Уже известные данные о Софье Палеолог были обобщены в статье Ф.И. Успенского «Брак царя Ивана III Васильевича с Софьей Палеолог». В ней всячески подчеркнуто, что знатная супруга возвысила статус великого князя и даже позволила претендовать на царское достоинство{208}.

Определенное внимание деятельности Софьи Палеолог уделил и И.Е. Забелин. Он полагал, что она занималась церковным строительством в Кремле. К числу ее построек он относил церковь Николая Гостунского на старом татарском дворе. При ней жили вдовы, до 20 человек{209}.

С именем Софьи Фоминичны исследователь связывал также постройку церкви Косьмы и Дамиана и перестройку Спасского собора, который стал Верхнеспасским из-за строительства каменного теремного дворца. Сам Спасский монастырь был перенесен из Кремля на берег Москвы-реки в 1490 г. и стал называться Новоспасским{210}.

В конце XIX в. П. Пирлинг в фундаментальном исследовании «Россия и Восток» привел довольно много сведений, касающихся происхождения Софьи, ее семьи и пребывания в Риме до замужества{211}. Их он обнаружил в документах папского архива, хранившихся в Ватикане. Все эти данные потом использовались историками в работах о внешней политике Русского государства второй половины XV в.{212}

В советской историографии возникла тенденция преуменьшать влияние Софьи Палеолог не только на процесс образования Русского централизованного государства, но даже на развитие русской культуры на рубеже XV–XVI вв. Одним из первых эту точку зрения высказал К.В. Базилевич{213}. Потом она была повторена и в других работах. Например, в главе «Образование единого Российского государства» в многотомной «Истории СССР», написанной А.Л. Хорошкевич, византийская принцесса вообще не упоминается{214}.

В книге С.М. Каштанова «Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI века» деятельность Софьи Палеолог также не выделена. Исследователь уделяет главное внимание положению при дворе ее старшего сына Василия и утверждает, что княжич уже в 1485 г. в возрасте всего шести лет стал самостоятельной политической фигурой и носил титул великого князя{215}.

По мнению Каштанова, Софья со своими родственниками Ралевыми была повинна в ранней смерти Ивана Молодого. Кроме того, она постоянно требовала от мужа, чтобы тот наделял Василия все новыми и новыми земельными владениями{216}.

Этот вывод историка представляется сомнительным, поскольку неженатые княжичи наделялись собственными земельными владениями только после смерти отца.