Людмила Морозова - Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века

• Название: Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
• Автор: Людмила Морозова
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9533-4383-1

Эта книга посвящена женщинам, входящим в окружение великого князя и государя Ивана III. Именно они являлись главными его помощницами при создании Русского централизованного государства. Первая супруга, Мария Тверянка, невольно способствовала присоединению к Москве Тверского княжества, а сестра Анна — Рязанского княжества. Вторая супруга, византийская царевна Софья Палеолог, помогла расширить международные контакты и привлечь на русскую службу самых разных специалистов. И, наконец, дочь Елена, став польской королевой, отстаивала интересы отца в Польско-Литовском государстве.

---

Этот опрометчивый поступок великой княгини вызвал через некоторое время настоящий скандалу в великокняжеской семье. Сведения о нем, правда, содержатся не во всех летописях. В Московском своде о нем нет данных, но они есть в Уваровской летописи. Об отсутствии у Софьи Фоминичны украшений Марии Тверянки стало известно тогда, когда жена Ивана Молодого Елена Волошанка родила 10 октября этого же 1483 г. сына Дмитрия. Великий князь Иван III захотел одарить сноху украшениями ее давно скончавшейся свекрови. Такой, видимо, была традиция в княжеских семьях. Но в казне великой княгини их не оказалось, «понеже бо много ис-теряла казны великого князя: давала бо брату, иное же давала за своею племянницею в приданое князю Василию Михайловичу Верейскому».

Узнав о пропаже, Иван III потребовал, чтобы Василий Михайлович вернул приданое жены. При этом он даже захотел арестовать верейского князя вместе с супругой, но те были предупреждены об угрозе и бежали к польскому королю. От досады великий князь приказал арестовать всех греческих ювелиров, которые, видимо, по указанию Софьи переделали украшения тверской княгини{348}.

Вполне вероятно, что Софье также пришлось выслушать немало резких слов в свой адрес от мужа. Но наказать ее он не посмел. Ведь его супруга вынуждена была раздаривать украшения, поскольку своих средств для подарков родственникам не имела.

В итоге гнев Ивана III обрушился на ни в чем не повинного престарелого князя Михаила Андреевича Верейского. В декабре 1483 г. тот был вынужден подписать договор с великим князем об отказе от своих владений на Белоозере. Верея и Ярославец оставались за ним только до кончины. С бежавшим сыном Василием ему вообще было запрещено поддерживать какие-либо отношения{349}.

Для Софьи Палеолог данный инцидент стал хорошим уроком. Она поняла, что, даже став великой княгиней, для мужа она осталась бесправной сиротой. Единственной защитой ее могли быть только ум, хитрость и изворотливость.

Можно предположить, что, через некоторое время Иван III извинился перед супругой и убедил ее в том, что репрессии в адрес верейского князя выгодны ее сыновьям. Ведь в будущем они получали шанс стать владельцами и Белоозера, и Вереи с Ярославцем. В докончании (договоре) великого князя с Михаилом Андреевичем прямо писалось: «А вотчину твою после своего живота которому своему сыну дам, и тому моему сыну тое вотчины всее под тобою»{350}.

Изучение духовных грамот сыновей Софьи Фоминичны показывает, что у них не было никаких подарков от матери. В то же время у сыновей великой княгини Марии Ярославны были и подаренные ею земли, и всевозможные ценные вещи. Это наглядно видно при сравнении духовных грамот Андрея Васильевича Вологодского — сына Марии Ярославны, и Дмитрия Ивановича Углицкого — сына Софьи{351}.

Некоторые братья Ивана III, например Андрей Васильевич Вологодский, понимали, что великая княгиня Софья Фоминична очень ограничена в средствах, поэтому в своих завещаниях оставляли ее сыновьям более ценные дары, чем Ивану Молодому. Например, от Андрея Вологодского старший княжич Василий получил в 1481 г. большой золотой крест на золотой цепи, украшенный золотом пояс и село Тайнинское около Москвы. Младший Юрий получил в дорогом окладе икону Богоматери, золотые пояс и ковш. Ивану Молодому от дяди достались только небольшой золотой крест на цепочке{352}.

Чтобы понять, насколько сложным было материальное положение Софьи Фоминичны, следует сравнить его с положением других знатных женщин. Например, по духовной грамоте ограбленного Иваном III верейского князя Михаила Андреевича его дочь княгиня Анастасия получила в Ярославском уезде два села с деревнями. Они должны были постоянно приносить ей ежегодный доход. В дополнение к ним она получила еще 300 рублей{353}.

В отдельном списке князь Михаил перечислил завещанную дочери дорогую одежду: три шубы из цветного бархата, шубу шелковую, шубу зеленую, две шубы желтых, две шубы багряных, две белых шубы, четыре накидки из шелка с дорогой отделкой, несколько кортелей (парадная женская одежда) из соболей, горностаев, куниц, белок с отделками из парчи разного цвета, лисья шуба, одеяло на меху куниц, пять летников из шелка, парчи и атласа, опашень с золотыми пуговицами, пять сорочек с дорогой отделкой жемчугом. В завещании также значились: три занавески из парчи, три покрывала из шелка с вышивкой, две шелковые наволочки из цветного шелка, подушка с украшением из жемчуга, подушка, вышитая золотыми нитями, белое постельное белье.

Очень дорогими были ювелирные украшения, оставленные князем дочери: царский венец с рубинами, изумрудами и крупными жемчужинами, венок из жемчуга, очелье, вышитое жемчугом, ожерелье из крупных рубинов, рясы с рубинами и изумрудами, колты из золота с рубинами, ожерелье из жемчуга с пряжкой, браслеты из крупных жемчужин.

В довершение княжна получила семь ларцов с золотом и драгоценными камнями, кружевом, жемчугом, парчовой каймой, мощами святых и другими ценностями{354}.

Еще богаче, видимо, была вдова удельного князя Бориса Волоцкого Ульяна. Она оставила различные ценности двум сыновьям, их женам, дочери Анне и даже внучке Авдотье. В числе ценностей были золотые и серебряные кресты, цепочки, обручи, серьги, 17 перстней, иконы в драгоценных окладах, многочисленные шапки, шубы из соболей, горностаев, куниц и белок. Они были покрыты парчой, шелком и бархатом самых различных расцветок (белые, желтые, зеленые, красные) и украшены вышивкой из жемчуга и драгоценных камней{355}.

У Софьи такого богатого наследства никогда не было, а то, что подарил муж, как оказалось, ей не принадлежало. Поэтому в конце жизни она не стала писать завещание, как бы указывая мужу на то, что ничего не приобрела за время брака с ним.

Можно предположить, что скандал с драгоценностями очень обидел великую княгиню. Поэтому на какое-то время она перестала общаться с мужем. Этот вывод напрашивается из того факта, что после дочери Евдокии, родившейся в феврале 1483 г., сын Семен появился на свет только 21 марта 1487 г.{356} До этого, как можно заметить, дети в великокняжеской семье рождались почти каждый год.

Правда, в Уваровской летописи есть сообщение о том, что 18 февраля 1485 г. Софья родила сына Ивана{357}. В Воскресенской летописи число рожденных ею детей в это время еще больше: 10 октября 1483 г. — сын Дмитрий, 8 апреля 1484 г. — дочь Елена, 12 апреля 1485 г. — дочь Феодосия, 13 февраля 1486 г. — сын Иван{358}.

Но все эти сведения вызывают сомнение и потому, что не согласуются с данными других летописей, и потому, что родить такое количество детей за столь короткий срок просто невозможно. Например, между появлением на свет Дмитрия и Елены только 6 месяцев.

Данные о количестве детей в семье Ивана III есть в сообщение грека Георга Перкамота, состоявшего на московской службе. Он продиктовал его в канцелярии миланского герцога в 1486 г.: «Герцог России имеет двух братье, одного по имени Андрей, другого по имени Борис, и четырех сыновей, старший из которых зовется Иоанн, как отец. Они имеют самостоятельные владения, держат отдельные дворцы и имеют свои доходы, отведенные им Великим Герцогом, у которого есть еще трое детей мужского пола»{359}.

По версии Перкамота получалось, что в 1486 г. у Софьи было уже 6 сыновей, трое из которых жили самостоятельно. Но, по данным летописей, к этому времени у нее было только три малолетних сына. Старшему Василию было 7 лет, Юрию — 6 лет и Дмитрию — около 5 лет. Вряд ли они уже имели собственные владения и жили самостоятельно. Хотя, по древнерусскому обычаю, после обряда «посажения на коня», осуществляемому в четыре года, княжичи уже считались взрослыми людьми, но земельными владениями еще не наделялись. К тому же неизвестно, существовал ли этот обряд во времена Ивана III.

Старшими детьми в великокняжеской семье были две дочери, приближающиеся к возрасту невест. Елене было 12 лет, Феодосии — 11 лет. Только младшей Евдокии было 3 года. Поэтому напрашивается предположение о том, что или у Перкамота не было точных данных о составе семьи Ивана III, или он просто хотел приукрасить реальное положение в великокняжеской семье. Ведь в то время считалось очень почетным иметь большое количество сыновей.

Из летописей известно, что в 1486 г. из всех сыновей Ивана III самостоятельное владение — бывшее Тверское княжество — было только у взрослого и женатого Ивана Молодого. Его он получил в октябре 1485 г.{360} Остальные княжичи жили вместе с родителями.

После отъезда из Москвы семьи Ивана Молодого в Тверь Софья Фоминична, видимо, окончательно помирилась с супругом. Поэтому 21 марта 1487 г. она родила сына Семена. Вслед за ним 5 августа 1490 г. появился сын Андрей{361}.

Можно предположить, что по случаю рождения последних детей великая княгиня повелела ювелирам изготовить еще несколько круглых золотых икон-мощевиков для их оберега. Две из них сохранились до наших дней. На одной из них был изображен Симеон Богоприимец с младенцем на руках, на другой — Богоматерь Знамение и Спас Вседержитель с апостолами{362}.