Георгий Ланской - Ключи Пандоры

• Название: Ключи Пандоры
• Автор: Георгий Ланской
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79158-3

Скорее всего, эта история — пустышка, коих в их репортерской профессии тысячи. А вдруг, наоборот, то самое, чего любой журналист ждет всю жизнь?.. Юля поняла: она не успокоится, пока не размотает клубок странных событий до конца. И не позволит своему старому другу Никите, с которым у нее когда-то случился бурный, но короткий роман, одному заниматься этим делом. Слишком опасно! Они будут рыть землю носом, но выяснят, что за таинственный объект упал ночью в тайгу. Приятель Никиты случайно заснял этот момент на телефон, после чего бесследно исчез… Жив ли он? И почему жители соседней деревни боятся ходить в тот лес? Вряд ли дело в поселившихся там сектантах-солнцепоклонниках… Кто бы мог подумать, что в этой глухомани наберется столько тайн! Ни Юля, ни Никита даже не подозревали, в какую авантюру они ввязываются…

---

— Надо же, — удивился Никита, — здесь еще пашут и сеют! Что-то не помню, чтоб в отчетах управления сельского хозяйства упоминались местные фермеры…

— Не знала, что ты посевную освещаешь, — хихикнула Юля. — С каких это пор, дорогой?

— Представь себе, не освещаю! — неожиданно рассердился Никита. — Но были моменты, наезжал кое-кто на крестьянские хозяйства. Землю пытались оттяпать, скот потравили, посевы… Я писал об этом. Много шума было! Странно, что мимо тебя прошло! Но отсюда сигналов не поступало!

— Может, не на что жаловаться? Живут себе люди, хлебушек сеют, продают. Вон каких домов настроили! Явно не на продаже редиски заработали! Прямо парадиз какой-то в медвежьем углу.

— Земли тут плодородные. Подтаежная зона. Помнится мне, здесь помидоры хорошо родятся и клубника, — вздохнул Никита. — Жаль, рано еще, не поспела…

Он нахмурился, а Юля, не отрываясь от дороги, пожала плечами.

— Это ж славно, что люди руки не опустили и даже в глубинке живут по-человечески! Я вон ни одной халупы не заметила. Значит, не пьют, а работают!

Поля скоро кончились, грунтовка свернула в лес. Машина медленно катила по мягкой, усыпанной сосновой хвоей дороге. Никита раздраженно покрутил ручку приемника и снова бросил взгляд на телефон.

— Все прекрасно, только связи нет! — сказал он. — Между прочим, так все ужастики начинаются…

— Прекрати! — попросила Юля.

— Да-да! Именно так! — оживился Никита. — Герои решают провести журналистское расследование и отправляются в глухую деревню, где находят страшный артефакт — ключ, который по ночам сам открывает замок и выпускает на волю злодея с бензопилой! Героя жестоко убивают, героиню пытают, отрезают два пальца, а затем…

Никита демонически захохотал и потянулся к горлу Юли. Она ударила его по рукам.

— Сказала же, прекрати! Совсем не смешно!

Никита умильно улыбнулся, пытаясь поймать ее взгляд в зеркале заднего вида. Но Юля надулась и подчеркнуто внимательно смотрела на дорогу, которая петляла среди огромных корабельных сосен, чья кора отливала червонным золотом. Никита громко вздохнул и, как усердный школяр, в притворном смирении положил руки на колени и выпрямил спину, но на этот маневр Юля тоже не обратила внимания. Тогда он демонстративно отвернулся к окну, являя миру, как оскорблен и обижен. Но тут машина миновала развилку, Никита подскочил на сиденье, на ходу резко открыл дверь и крикнул:

— Тормози!

— Черт! — выругалась Юля. — Орешь как резаный! Поворот проскочили?

— Нет, кое-что заметил!

Машина съехала на зеленую, поросшую молодым папоротником лужайку и остановилась. Никита выскочил из «Тойоты» и бегом вернулся к развилке. Юля сдала машину назад и тоже вышла из нее.

— Что там? — спросила она недовольно и направилась к Никите.

— Смотри!

Он показывал на дорогу, что вела влево, — заросшую травой и мелким кустарником и явно заброшенную. Но сейчас на ней проступали глубокие следы протекторов. Машины прошли недавно. Комья грязи на траве не успели подсохнуть, а вбитые в землю ветки и листья еще не завяли.

— Похоже, они отсюда выехали, в смысле, наши военные друзья, — и поскреб в задумчивости затылок. — Надо бы карту посмотреть! Но что-то я не помню вблизи никаких объектов…

— Я даже по навигатору по этой дороге не поеду! И не проси! — отрезала Юля. — Застряну в какой-нибудь луже, и что потом? Семь верст до деревни за трактором бежать?

— Я сбегаю! — льстиво улыбнулся Никита.

— А я останусь в лесу? На ночь, одна? Нет уж, уволь от таких приключений!

Юля задрала голову вверх. Там, над кронами сосен, сияла небесная синева.

— Господи, красиво-то как! Сто лет в лесу не была!

Она зажмурилась и раскинула руки, словно пыталась обнять и этот бор, и бескрайнее небо, и птичий гомон, и шепот листьев над головой. Ветер играл в кронах, и оттого казалось, что деревья тихо переговаривались между собой. Остро пахло папоротниками, мокрой травой и неожиданно — грибами, хотя их время наступит в августе. Ее охватило несказанное чувство легкости, почти бестелесности. Цивилизация растворилась в пространстве, прихватив с собой города, сотовую связь и даже усталую машину, приходившую в себя после безжалостной гонки. Казалось, взмахни руками, и воспаришь выше леса, выше одинокого облака, что зацепилось за верхушку огромной сосны…

Это было странное чувство. Оно слегка пугало, но не более того. Юля продолжала стоять с закрытыми глазами, а лес вокруг шумел, шуршал сухими иголками, поскрипывал ветвями, звенел птичьими голосами. Где-то стучал по лесине дятел, испуганный свист бурундука прервал взволнованный стрекот сороки…

Очарование не проходило, но тут заявил о себе Никита.

— Юлька, не спи! — крикнул он и заставил ее открыть глаза.

Она поморщилась от досады: вот несносный торопыга! Успел-таки по заброшенной дороге метров на двадцать углубиться в лес, и теперь, стоя на пригорке, старательно вглядывался в темную чащу. Затем с недовольным видом махнул рукой и, как заяц, запрыгал по колдобинам, стараясь не наступить в грязь или в лужу.

— Тебе не интересно, что там? — спросил он с обидой.

— Чертовски интересно! — ответила она раздраженно. — Но давай-ка следовать плану! Ты не забыл? Нам еще домой возвращаться!

Никита горестно вздохнул и направился к машине. Юля бросила вверх прощальный взгляд и вдохнула полной грудью смолистый воздух. Но что-то подсказывало: прощаться рано и она еще напьется этого воздуха допьяна.

Глава 6

В отличие от Каменного Брода, на деревне Миролюбово лежала печать уныния и разрухи. Несколько домов зияли провалами окон и крыш, а от некоторых остались лишь полусгнившие заборы и огороды, заросшие крапивой и чертополохом. В тех избах, все еще крепких, из толстых бревен, с высокими шатровыми крышами, где еще теплилась жизнь, палисадники заросли малиной и черемухой, а улицы — травой по колено. Дом Глафиры Агафоновой они нашли сразу. На завалинке добротной, но посеревшей от времени избы сидела старушка и рассматривала из-под руки подъехавший автомобиль. На ней были старая синяя юбка и серая шерстяная кофта. Голову покрывал черный платок с розочками, выцветшими от времени.

Никита вышел из машины и крикнул:

— Здравствуйте, бабушка! Нам нужна Глафира Агафонова!

— Чего орешь? — недовольно спросила старуха. — Не глухая поди.

Она поднялась с завалинки, уставившись на него подозрительным взглядом, но подошла к забору и выглянула наружу.

— Ну, я — Агафонова. Чего тебе?

— Мы от Ирины Петровны. Сумку привезли. Макс дома?

Губы старухи плаксиво скривились.

— Так вы от Ирочки? Господи, как хорошо! А то не знала, что делать, куда идти? Раньше хоть почта была, могла телеграмму отправить, а сейчас совсем мы от мира отрезаны. Даже радио нет, правда, оно всегда плохо работало, даже при советской власти. Телевизор вон четыре дня не кажет, да и не до него мне сейчас… У Максика телефон был, мы с него всем миром звонили, то в «Скорую», то в райцентр…

И горестно покачала головой:

— Ой, беда, совсем беда!

Юля вышла из машины. Старуха явно была напугана. И руки, которыми она держалась за доски забора, тряслись не от старости. И многословие это не от болтливости. Старуха будто боялась произнести нечто более страшное…

— У вас что-то случилось? — спросила Юля участливо.

Старуха мигом переключилась на нее:

— Ой, милая! Говорю же, беда! Максюша пропал! Почитай четвертый день пошел как ни слуху ни духу! — и заплакала, вытирая слезы кончиком платка.

В этом бесхитростном жесте было столько отчаяния и неподдельной горечи, что сердце у Юли сжалось, хотя она считала себя жесткой, не склонной к сантиментам особой.

Никита нахмурился и быстро взглянул на Юлю. Она ответила ему встревоженным взглядом, достала мобильник, взглянула, недовольно хмыкнула:

— Нет сети и, похоже, не будет! — затем посмотрела на притихшую Глафиру, улыбнулась ей и спросила: — Чаем не напоите? Мы ведь четыре часа до вас добирались. Заодно и про внука расскажете.

Бабка перестала всхлипывать и споро двинулась к воротам. Чай попить — святое дело, особенно если гости пожаловали!

— Вы машинку во двор загоните, — посоветовала она. — Вон она у вас какая… расписная. Мало ли кто мимо пройдет. Сынок, помоги ворота открыть.

Покосившиеся створки сердито скрипнули. Никита пыхтел, тянул их на себя, но напрасно. Наконец одна открылась полностью, другая, перекошенная, не поддавалась. Пришлось отступить, и, утирая пот со лба, он недовольно спросил:

— Протиснешься?

— Попытаюсь, — ответила Юля, с сомнением посмотрела на узкий пролет и призналась: — Не нравится мне тут! Может, в полицию позвоним?

— Не забывай, Макс от армии прячется. Надо сперва мать в известность поставить, — Никита махнул рукой. — Заезжай, выехать всегда успеем. Не стоит перед деревенскими светиться.