Николай Прохоров - Комендант брянских лесов

• Название: Комендант брянских лесов
• Автор: Николай Прохоров
• Жанр: Прочие приключения

В книге рассказывается героической борьбе брянских партизан с гитлеровскими захватчиками, об их самоотверженных делах и сложных судьбах.

---

Развернувшись, разведчик сбросил еще одну и ушел в сторону Серьгова.

Спустя несколько минут Федя крикнул с дерева:

— Товарищ командир, немцы вылезают из кустов!

— Разведчик, значит, указал, — проговорил Гуров, отдавая приказ подготовиться к бою.

Каратели вышли из оврага и двинулись к лесу походной колонной по шесть человек в ряд. Приблизившись на полкилометра, фашисты развернулись по лугу и залегли, открыв огонь из нескольких минометов. Мины со свистом летели над лесом и ложились далеко от опушки, туда, где разорвались бомбы, сброшенные с самолета.

— Подпустить ближе, стрелять по моей команде, — тихо передавалось от партизана к партизану.

Отряд залег по краю леса, ожидая приказа. Комиссар стоял на правом фланге обороны, около Ефима, замаскировавшегося с пушкой несколько поодаль. По лесу грохотали разрывы мин. Немцы приблизили огонь к опушке, два человека уже были ранены осколками. Но партизаны не отвечали. Раненых отвели в безопасное место к санитарной повозке, где им немедленно сделали перевязку.

Наконец каратели поднялись и двинулись к лесу. Подпустив противника метров на сто, Гуров первым выстрелил из автомата. Этого только все и ждали! Станковые и ручные пулеметы, автоматы, винтовки ударили из лесу так дружно, что первые ряды немцев были тотчас же скошены, остальные попадали и ползком хлынули вниз к оврагу.

— Важно угостили, — весело сказал Ефим.

— А чего же мы ждем? — спросил Костя Гравин.

— Дай срок, не спеши обнаруживать себя, — назидательно ответил старый артиллерист.

Вскоре над лесом опять завизжали мины, засвистели пули. Под их прикрытием фашисты решительно двинулись на партизан. На этот раз в первых рядах карателей шли солдаты в мундирах табачного цвета.

— Это они мадьяр вперед сунули! — сразу угадал Егор. — Ну, не подлый ли народ эти гитлеровцы!

Фашисты подступали к лесу перебежками. Сделает солдат несколько прыжков, потом заляжет и продвигается ползком.

Командир отряда, укрывшись за деревом, то и дело вскидывал бинокль, стараясь рассмотреть последние ряды врага. Опытным глазом он определил, что у гитлеровцев численное превосходство. Их было почти вдвое больше, чем партизан.

— Автоматчики первой роты, на десять шагов вперед! Стрелять только по цели!—отдавал последние приказания Гуров.

Ефим стоял на правом фланге, ожидая подходящего момента, и, по мере приближения вражеской цепи, все время переставлял прицел. Он был спокоен.

Фашисты, усиливая минометный и ружейный огонь, продолжали продвигаться к лесу. Партизаны сдерживали их меткими выстрелами. Внезапно из глубины леса снова вынырнул немецкий самолет. Он только один раз прошел низко над опушкой, сбросив несколько бомб, но на какое-то мгновение вызвал смятение среди партизан. Воспользовавшись моментом, первая фашистская цепь поднялась и бросилась к лесу. Левый фланг партизанской обороны дрогнул. Бойцы рассеялись и вместе с командиром роты Григорием Белоноговым попятились в глубь леса, маскируясь за деревьями и продолжая отстреливаться.

— Спокойно, ребята, отходите! Бить одиночными! — командовал Белоногов.

Вслед за первыми рядами во весь рост поднялась вся колонна карателей и двинулась к лесу.

— По фашистам-подлецам — огонь! — скомандовал себе Ефим, торопливо наводя прицел.

Рявкнул выстрел. Пустая гильза со звоном упала к ногам Кости Гравина. Тот моментально зарядил снова. Первый снаряд разорвался недалеко от фашистов, сделав небольшой перелет. За ним последовало еще несколько разрывов. Тут-то и показал старый наводчик свое удивительное мастерство, С одного фланга на другой он с такой точностью прошелся по вражеской цепи, что на некоторое время фашистов не было видно за столбами разрывов. Огонь снарядов дополняли меткие выстрелы партизан. Фашисты залегли и опять начали отползать назад. Ефим продолжал вести огонь.

Между тем с левого фланга в лес просочилось около сотни гитлеровцев. Прижав к животам автоматы, они бешено отстреливались, сбивая ветви и царапая стволы деревьев. Партизаны рассеялись, но фашисты, увлеченные успехом, продолжали стрелять, медленно продвигаясь в глубь леса. Вдруг сзади них раздался глухой, четкий рокот пулемета. Эго Петр Макулин в своей излюбленной позе, стоя, прижавшись к дубу, начал поливать фашистов с тыла из своего «РПД». Поняв, что они попали в мешок, гитлеровцы в панике бросились назад, прямо на пулемет Макулина, метнулись в сторону, но пули партизан, маскировавшихся за каждым деревом, настигали их.

Когда из лесу каким-то чудом выскочило три или четыре обезумевших от страха фашистов, стало ясно, что просочившаяся группа вражеских автоматчиков истреблена. Основная часть неприятельского отряда отхлынула назад.

В ходе боя Остап Гуров вместе с автоматчиками был в центре обороны. Он послал на помощь дрогнувшему левому флангу несколько бойцов и Петра Макулина, зная, что опытный пулеметчик найдет удобное время и место, чтобы с наибольшей пользой применить свое оружие. За несколько минут до этого к командиру подбежал один из партизан и скороговоркой, не скрывая испуга, сообщил, что в тыл отряду прорвались каратели и что партизаны окружены.

— Что за глупости болтаете вы тут! — оборвал его рассвирепевший Гуров, приходивший в ярость от одного слова «окружение». — Как это можно окружить партизана, если он и без того все время в окружении? Марш на свое место!

В это время в лесу и раздались артиллерийские выстрелы. Увидав, как ложатся снаряды, командир мгновенно забыл о неприятной минуте и восторженно проговорил:

— Золотой глаз у старика!

Теперь Гуров не сомневался в исходе боя. Ефим перенес огонь в глубь вражеских рядов, где ранее приметил минометы. Послав туда несколько снарядов, Ефим Акимыч со спокойствием истинного артиллериста промолвил:

— Хватит для начала, — и важно крутнул ус.

Оставляя трупы убитых, и раненых, фашисты начали поспешно откатываться к оврагу, но в этот момент вслед им бросились автоматчики во главе с Гуровым, а потом из лесу по команде комиссара рванулся весь отряд.

Михаил Сергеевич бежал впереди, наклонив голову и придерживая левой рукой фуражку, из-под которой выбилась седая прядь. В правой руке он держал пистолет, высоко подняв его кверху. В отличие от Гурова, не расстававшегося с автоматом, Куликов всегда был вооружен одним пистолетом.

— Вперед, товарищи! — кричал запыхавшийся комиссар, которого скоро начали обгонять бойцы.

«Что за умница командир! Нашел самую удобную минуту для преследования!» — мысленно восхищался Куликов, видя, как автоматчики во главе с Гуровым гонят перед собой карателей, поливая их смертоносным огнем.

Будучи человеком сугубо штатским, Куликов высоко ценил военные способности командира и во время боя всецело полагался на его опыт. Не раз ему приходилось быть свидетелем того, как капитан Гуров, руководя боем, искусно умеет увести отряд от опасности, отступить, если надо, или броситься с ним вперед в тот самый момент, когда без особых потерь можно нанести врагу чувствительный урон или поражение.

С криками «ура» партизаны преследовали карателей, не давая им опомниться.

— Коней! — крикнул Ефим, вместе с Гравиным поспешно выкатывая из укрытия пушку.

Артиллеристы галопом помчались по лугу, стороной обгоняя партизан. Остановившись на бугре, Ефим взглянул в овраг, по дну которого удирали фашисты, и тотчас же развернул пушку. Беглым огнем посылал он один за другим снаряды, выбирая наибольшее скопление вражеских солдат.

— Давай, давай жару! — задорно кричал старый артиллерист, возбужденный боем и словно помолодевший...

VII

Во второй половине дня ветер затих. Над лесом повисла туча, темная, неподвижная. От нее в лесу стало мрачно и душно. Присмирели птицы, должно быть, забились в гнезда в предчувствии грозы. Потянул слабый сырой ветер, едва качая деревья. А через несколько минут туча разрешилась таким обильным теплым дождем, какие бывают только в летнее время после долгой жаркой погоды.

Ефим любил дождик в лесу. Ему нравилось смотреть, как от ударов капель шевелятся листья деревьев, никнут присмиревшие травы, обласканные ровным потоком воды. Ефим сидел на траве, с удовольствием подставив обнаженную голову под дождь, и улыбался без видимой причины. Волосы у него прилипли ко лбу, за воротник рубахи текла струя, холодным жгутом ложась между лопатками. Труженик-хлебороб, он любил летний дождь и знал ему цену.

А в лесу уже светлело, затихал шум. Дождь был непродолжителен. Сначала робко из-за туч проглянуло солнце. Но вот набежавший ветерок разогнал их, и лес наполнился потоками яркого света. Сразу повеселели деревья — заблестели омытые широкие листья клена, липы, бликами заиграло зеленое ажурное одеяние березок. С пригорка потянуло запахом перезрелой земляники, зашевелились, начали выпрямляться травы, распространяя медовый запах своих цветов. И опять на, все голоса запели тысячи птиц. Только вороны, мокрые, неуклюжие, черными взъерошенными комками сохли на деревьях, оглашая воздух хриплым карканьем.