Вячеслав Бакулин - Некроманты (сборник)

• Название: Некроманты (сборник)
• Автор: Вячеслав Бакулин
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Книги магов
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77239-1

Юный некромант приезжает в гости к тете Аглае, готовясь провести обычное скучное лето, и вступает в схватку с демонами преисподней…

Благородный чер Рэкто и его ученик готовы противостоять колдунам и личам таинственной обители ради спасения наследника престола…

Локи спускается в Мидгард, чтобы отыскать безумца, поднимающего целые кладбища, а в провинциальном Клонмеле объявляется некто, обещающий лишний год жизни тому, кто отважится станцевать со смертью…

Жизнь и смерть на страницах новой фантастической повести Ника Перумова и в произведениях других авторов сборника «Некроманты»!

---

И она пихнула меня в грудь так, что я, вдруг оказавшись по ту сторону кладбищенской ограды, покатился вниз по склону – прямо к ручью.

Там, наверху, засвистел ветер, солнце закрыли невесть откуда взявшиеся тучи. Меня словно окатило ледяной волной – невидимой, будто там, за гребнем оврага, в бассейн рухнуло что-то очень тяжёлое.

Но там не было, конечно, никакого бассейна. Только старый, заброшенный погост на восемь могил.

Я вдруг сообразил, что так и не прочитал имена на надгробиях.

Что-то глухо взвыло там, за гребнем, взвыло, словно волк холодной зимой – или волки зимой не воют? Ледяной ветер сёк мне щёки, и тут я, не выдержав, побежал.

Ну да, струсил, струсил.

Возле самого ручья голова уже привычно закружилась, но я успел набрать ход, оттолкнулся, прыгнул – и растянулся на мху уже на «своей» стороне.

Голова кружилась, но, как оказалось, если быстро сделать несколько шагов прочь от воды, сразу становится легче. Главное – не обращать внимания на дурноту.

Я кое-как поднялся, осмотрелся. Всё тихо, ручеёк журчит себе, мирно так, бестревожно… Всё в порядке. Солнышко светит, на небе – ни облачка. И никаких голосов.

«Но… они ж должны быть рядом, – подумал я. – До Али и Сашки – рукой подать».

– Эге-гей!

Молчание.

– Эй-гой! Как вы там? – крикнул я погромче, складывая ладони рупором.

Никакого ответа.

Я подождал, подождал – ничего. Стал спускаться к воде – тошнота враз навалилась так, что пришлось отползать на карачках. «Не-ет, – подумал я, – так дело не пойдёт. Нужно только с разбега, одним прыжком, а у меня сейчас едва ноги ходят».

В общем, я выбрался из оврага, оказавшись на нашем заднем дворе. Иван возился возле каретного сарая с лошадьми; я помахал ему рукой.

– Что, барчук, в лес ходили?

– Ага, ходил, Иван. Ты не знаешь… что там за кладбище?

Иван отвёл взгляд, почесал густую бороду.

– Э-э, барчук, не моего ума это дело. Погост и погост. Старый, на него никто уж и не ходит.

– Да, там всё заросло уже, – добавил я задумчиво.

– Я по чужим домовинам не лазю, – Иван по-прежнему чесал бороду и глядел вбок. – На родительницы моей могилку, на батюшкину – это да, это дело святое. Крест поправить, оградку, чтобы всё чин чинарём. А по чужим… недоброугодное то дело. Не наше. Так я мыслю, барчук. Ведь верно?

– Верно, Иван. Конечно, верно, – поспешил я.

Отделавшись от Ивана и вернувшись к себе, я по-думал, что великий Пуаро, наверное, не взял бы меня даже выносить корзину для бумаг из его кабинета. Зря я читал и перечитывал все его приключения, что ли?

Дано: старый погост на задах дома, за ручьём. Две улицы, что под прямым углом друг ко другу. Задача – найти исток ручья и другие подходы к погосту. Выполняйте, кадет Гнёздовский.

Немного поболтав о пустяках с тётей, – она снова убиралась в прадедушкиной библиотеке, – я отправился на улицу. Для верности прихватив с собой внушительный дрын, как бы собак отгонять, я двинулся от нашего дома, как ехать к вокзалу.

Один дом, два, три. Все вроде как жилые, но людей почему-то я никаких не вижу. Что за чепуха? Ни собак нигде не видно, ни кошек бродячих.

Я не успел это как следует обдумать, потому что оказался на перекрёстке. Всё правильно: от нашей улицы, Полевой, отходила другая, Родительская.

Я свернул на неё, рассчитывая быстро попасть к истоку ручья – но не тут-то было. Высоченные глухие заборы, ворота на кованых петлях, что впору замку какого-нибудь Лорда Думсбери, владыки Кровавого Тракта из «Приключений Донована, пажа, а впоследствии – оруженосца». Не протиснешься – нигде ни прохода, ни щёлки.

«Ничего не понимаю», – подумал я. Позади осталось уже полдюжины дворов – и ничего. Мне, само собой, не пришло в голову лезть средь бела дня через чужие заборы; я упрямо шёл вперёд, однако пришлось возвращаться домой, несолоно хлебавши.

Странный какой-то город Гнёздов. Словно вымерло всё. Редко когда мелькнёт за занавесками чья-то тень; ну, и ещё цветы в палисадниках и на подоконниках говорят, что в этих дворах кто-то всё-таки живёт. Но почему собак совсем не слышно?

Так, в раздумьях, я и вернулся домой. «Словно какая-то сила решила не допускать нашего странника к предмету его разысканий», как выразился бы чародей Мерлин из «Странствия сэра Галахада».

Тётя позвала меня обедать, а потом – в библиотеку.

– Раз уж ты так любишь читать, Тёмушка, то поможешь мне составить опись, правда ведь, дорогой? Любому другому это в тягость, но не тебе, ведь верно?

Я только кивнул.

Конечно, составлять опись книг совсем не так весело, как строить древесные шалаши, разыгрывать исторические битвы с сотнями солдатиков или хотя бы просто играть в пятнашки; но если знать, какие фолианты приходится заносить на карточки…

– Как вы себя чувствуете, тётя? То лекарство, что папа передавал…

– Спасибо, мой дорогой, что беспокоишься, – голос тёти потеплел. – Мне лучше, гораздо лучше. И не смотри, что я по-прежнему бледная, в это время года я обычно почти всё время лежу из-за мигреней, а теперь вот, сам видишь.

Я видел.

– Тёть, а почему тут, в Гнёздове, так пусто? Прошёлся вчера по улице туда-сюда – ни души, ровно все поумирали!

Мне показалось – или тётя слегка вздрогнула?

– Что ты, что ты, Тёмушка. Городок у нас и вправду тихий совсем, старики всё больше, ну или вот старухи-вдовы, как я. Молодые-то по большей части в столицы подались иль на железной дороге работают, там прямо свой собственный город построили, Гнёздов-новый.

Я молча кивнул. Ответов на свои вопросы мне тут не получить – ну, и рассказывать о собственных приключениях тоже смысла не имеет.

Через день, собравшись с силами, я вновь отправился за овраг. Наученный горьким опытом, разбежался как следует, оттолкнулся, перемахнул русло. Тошнота ударила в виски, но я, не поддаваясь, рванул изо всех сил прочь от ручья – и дурнота послушно отступила.

– Аля! Сашка!

– Ого-го! – откликнулся мне мальчишеский голос.

…Они вновь сидели на старом погосте. Сашка – на своём, похоже, любимом кресте. Я невольно поёжился – всё-таки лазать вот так на могилы… пусть старые и заброшенные…

– Тёма пришёл! – обрадованно заорал Сашка, спрыгивая с креста. Спрыгнул – примял траву. Нет, не походил он на невесомого и бестелесного призрака, никак не походил…

– Здравствуйте, Тёма. – Аля чопорно кивнула. – Рада, что вы нас вновь посетили…

Она говорила так, словно я явился к ней на пятичасовой чай и наши матушки оживлённо беседуют рядом, за «взрослым» столом.

Но заговорить себя я не дал.

– Аля, что тут случилось позавчера? Почему мне надо было бежать?

Аля нахмурила брови.

– Иногда здесь у нас бывает… нехорошо.

– Что значит «нехорошо»? – настаивал я.

– А она не знает! – жизнерадостно сообщил Сашка.

– Можно подумать, ты знаешь! – огрызнулась Аля. – Простите, Тёма, моего младшего брата. Он бывает совершенно… невыносим.

– Всё в порядке, – машинально ответил я. – Но… я не понимаю…

– А никто не понимает, Тёма! – ещё более весело отозвался Алин брат.

Аля поджала губы, точь-в‑точь как моя мама, когда недовольна.

– Тёма… тут столько всего странного, – сказала она донельзя взрослым голосом.

– Угу, – согласился я. – Пытался я тут ваш ручей обойти, да никак. На соседней улице, Родительской, дом к дому, забор к забору, комар носа не просунет! Шёл-шёл, а никуда и не пришёл.

– Вдоль ручья? – вздрогнула Аля.

– Ну да. Вон того, что в овраге, – я ткнул пальцем.

– И ты… его не обошёл? Ты через него перепрыгнул? И тогда, и теперь?

– Ага. Я ж говорил вроде. Аля, а что…

Только тут я понял, что уже и Сашка глядит на меня, не улыбаясь, а с ужасом.

– Т-ты за нами, д-да? – едва выдавил он. Глаза у него сделались круглые, руки тряслись. Аля осторожно стала отступать, шажок за шажком, не сводя с меня пристального, какого-то сверлящего взгляда.

– За вами? – не понял я. – Ну да, за вами. Пови…

«Повидать вас», – хотел я сказать, но тут Сашка дико взвизгнул и опрометью кинулся наутёк, через приоткрытую ржавую калитку кладбища, в один миг скрывшись в кажущихся непроходимыми зарослях.

Аля тоже пятилась. Лицо у неё сделалось «белее снега, на котором жили только огромные глаза», как не преминул бы отметить благородный Донован, тот самый, книжный, ещё в ипостаси пажа.

– Что это с ним? – я развёл руками, ничего не понимая.

– Кто ты? – сквозь зубы вдруг спросила она.

– Тёма. Артемий, – ошарашенно пробормотал я. – Гнёздовский… А ты это к чему?

– Кто ты? – прошипела она, пригибаясь и выставляя руки, словно собравшись драться.

Я только и мог, что молча открывать и закрывать рот.

– В третий раз спрошу тебя, – проговорила она нараспев, явно собрав последние силы, потому что на лбу её я видел капельки пота. – Кто ты? Зачем явился? Что тебе нужно?