Виталий Сырокомский - Загадка патриарха

• Название: Загадка патриарха
• Автор: Виталий Сырокомский
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Вы все же зайдите к Лисину и скажите, что если он через 15 минут не прочитает статью Егорычева, я отнесу ее в "Московскую правду".

Лисин вышел из кабинета в приемную ровно через 15 минут:

- Спасибо, Виталий Александрович, статью принимаем и ставим в следующий номер.

Слово свое он сдержал. На другой день после выхода "Вечерки" у Егорычева зазвонил домашний телефон:

- Николай Григорьевич, это Виктор Степанович Черномырдин. С удовольствием прочитал вашу замечательную статью, распорядился снять с нее ксерокопии и направить всем членам правительства. Вы сделали благородное дело - напомнили всем нам о выдающемся государственном деятеле, незаслуженно забытом. Спасибо вам большое! Что я могу для вас сделать?

- Спасибо за добрые слова, Виктор Степанович, но мне ничего не надо.

- Как же так! Ведь не каждый день председатель правительства предлагает помощь...

- Ну, если вы так ставите вопрос, то помогите издательству "Республика". У него подготовлена целая книга о Косыгине, но не хватает денег для выпуска ее.

Через два месяца книга воспоминаний "Премьер известный и неизвестный" увидела свет...

Выходец из простой крестьянской семьи в подмосковной деревне Строгино (теперь это крупный жилой комплекс столицы), воспитанник знаменитого МВТУ имени Баумана, Егорычев, уже став первым секретарем столичного горкома, упорно "работал над собой", изучал строительное дело, городское хозяйство, предприятия и научные институты, систему снабжения москвичей, работу органов внутренних дел, транспорта, военно-промышленного комплекса.

Пять лет, проведенных им в горкоме, совпали с периодом всевластия КПСС, унаследованного со времен Сталина. Первому секретарю горкома, фактическому хозяину города, подчинялись все и вся, начиная с жэка и кончая гигантом ЗИЛом. И от стиля работы Первого зависело очень и очень многое.

Егорычева отличали прежде всего демократизм - не лозунговый, а практический, уважительное отношение к человеку и его правам, здравомыслие, вдумчивый подход к любому начинанию. У подчиненных были развязаны руки, не надо было опасаться грозного окрика сверху, каждая полезная инициатива получала поддержку.

Он и крах своей партийной карьеры встретил с достоинством, мужеством, как подобает фронтовику. А ведь в специальном фотоателье на улице Куйбышева, где изготавливались портреты членов Политбюро и секретарей ЦК, прежде чем многотысячными тиражами размножиться на страницах печати, в праздничных колоннах демонстрантов, на главных улицах городов и в правлениях колхозов, так вот, в этом фотоателье его уже отсняли: намечалось избрать его секретарем ЦК. А он - нет чтоб тихонько сидеть и умильно поглядывать наверх - пошел в открытую атаку.

...Шел знаменитый пленум ЦК 1967 года. Впервые за многие десятилетия член ЦК осмелился покритиковать Политбюро. Нет, внешне все было "как положено". В речи "воздавалось должное" Генсеку Брежневу, не назывались имена тех, на кого неожиданно обрушилась серьезная критика. Первый секретарь МГК КПСС Н.Г. Егорычев хотел одного: продолжить курс ХХ и XXII съездов партии, приумножить новые, демократические обретения в самой партии, в ее верхнем эшелоне.

Я горжусь тем, что причастен к этой речи. Неделю мы работали с ним на горкомовской даче. Блестящий аналитик и стилист, он нуждался только в моей чисто редакторской помощи. Да и взгляд со стороны был полезен. Когда речь была готова, он ознакомил с ней некоторых секретарей горкома. Они все одобрили, хотя потом всячески открещивались от этого.

Егорычев развил четыре тезиса.

Первый: как член Военного совета Московского округа противовоздушной обороны, он выразил озабоченность состоянием ПВО. И когда спустя десятилетия наглец Руст сел на Красной площади, Егорычеву тут же позвонил бывший заместитель командующего Московского округа ПВО: "Как вы были правы, Николай Григорьевич...".

Второй тезис: политика государства в области производства вооружений непоследовательна, слишком дорого обходится народу, подрывает экономику. То мы строим гигантский авианосец, вкладывая в него миллиарды, то разрезаем его на металлолом и объявляем главным оружием атомные подлодки с баллистическими ракетами, ставим их производство на поток, а это тоже разорительно для страны, тем более что столько ракет нам не требуется. То был прямой выпад против секретаря ЦК Устинова, ведавшего военно-промышленным комплексом.

Третий тезис: однобока политика СССР на Ближнем Востоке. Мы целиком ориентируемся на арабов, игнорируя Израиль. Когда уйдет Насер - президент Египта, награжденный Хрущевым званием Героя Советского Союза, арабы могут повернуться к нам спиной и "отдаться" Западу. Так оно и произошло при новом президенте Садате. А ведь внешней политикой, как и Вооруженными Силами и производством вооружений, руководило Политбюро!

Четвертый тезис: у нас никогда не было и нет продуманной, последовательной национальной политики, что недопустимо, просто опасно в государстве ста наций и национальностей. Мы обязаны выработать дифференцированный подход к каждому региону. Заявление, что у нас национальный вопрос решен раз и навсегда, пустая декларация. ЦК так и не разработал четкую концепцию по национальному вопросу. События в Чечне, на Северном Кавказе вообще, целиком и полностью подтвердили правоту Егорычева.

Егорычев поплатился за смелость и честность. Сразу после его выступления был объявлен неурочный перерыв. С записавшимися ораторами провели соответствующую работу. Первым после перерыва выступил азербайджанский руководитель Багиров. Он заявил, что противовоздушная оборона у них в республике вполне надежна, и осудил Егорычева за панические настроения. "Приложили" строптивого московского лидера и другие ораторы.

На следующее утро Егорычев пришел к Брежневу и попросил об отставке. Руководитель столичной парторганизации должен пользоваться полной поддержкой ЦК, а прения на пленуме показали, что это не так, сказал Егорычев. И хотя он понимал, что прения умело срежиссированы, он не желал каяться и отступать от своих позиций.

- Коля, ты подумай еще, - лицемерил Брежнев. - Ты же знаешь, как я к тебе отношусь... Ты остынь, не волнуйся.

Он явно хитрил. Брежнев всегда с некоторым недоверием и опаской относился к слишком инициативному и авторитетному в партии первому секретарю МГК.

На другой день Егорычев снова пришел к Брежневу и снова настаивал на отставке.

- Единственное, о чем я прошу, - дать мне работу по специальности. Я окончил МВТУ.

- А ты хорошо спал? - юлил Брежнев.

- Вполне хорошо. У меня совесть чиста...

Так он стал заместителем министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР. Участок ему выделили самый трудный и неблагодарный капитальное строительство. Хозяйство министерства было огромным: букет тракторных заводов - Волгоградский, Минский, Харьковский, Владимирский, Красноярский и другие, плюс группа комбайновых заводов, плюс предприятия, выпускающие другую сельхозтехнику. В отрасли работали 800 тыс. человек. Заводам требовалась реконструкция, строились все новые цеха, производство сельхозтехники постоянно наращивалось.

Егорычев мотался в командировках, стараясь залатать прорехи.

С нового замминистра глаз не спускали. И очень не нравилось наверху, что Егорычева на местах радушно встречали первые секретари обкомов, председатели облисполкомов. Не нравилось, как он себя ведет: не кается, деловой, энергичный.

И решили тогда отправить его подальше: послом в Данию. Четырнадцать лет был Егорычев "невъездным". Правда, года три спустя после его назначения приехал в Данию И.В. Капитонов, секретарь ЦК по кадрам. Это ему поручалось пристраивать провинившихся. "Надо поговорить, - заявил гость, - но без посторонних ушей". "Нет проблемы, Иван Васильевич, пойдем в комнату шифровальщиков. Там уж наверняка не будет посторонних". "Нет, давай на природу поедем, там и поговорим".

Отвез гостя посол в лучший рыбный ресторан у моря. Метрдотель встретил Егорычева сладчайшей улыбкой, отвел самый удобный столик.

- Николай, - сказал Капитонов, - а тебя в Москве ждут.

Было ясно, кто ждет, но с повинной, раскаявшегося.

- Нет, Иван Васильевич, каяться не поеду. Если МИД вызовет - на совещание или для консультаций - пожалуйста.

- Это ты окончательно решил?

- Не обессудьте, - развел руки Николай Григорьевич...

В Москву его вызвал уже Горбачев и отправил послом в Афганистан. Это был очень ответственный момент - начинался вывод советских войск. Егорычев с гордостью вспоминает: первые пятьдесят тысяч солдат были выведены домой без потерь - совпосол и глава афганского государства Наджибула точно выполняли все договоренности.

А потом министром иностранных дел стал Э.А. Шеварднадзе. Егорычева он не любил - тоже за самостоятельность и независимость. А заодно, назначив новым послом в Афганистане своего первого заместителя Воронцова (что неслыханно в мидовской практике!), министр убил и второго зайца - набиравшего силу соперника отправил подальше от Москвы.