Андрей Тарасов - Между нами мужчинами

• Название: Между нами мужчинами
• Автор: Андрей Тарасов
• Жанр: Прочее домоводство

---

Выяснилось также, что во время избиения два десятка мальчиков (не таких уж и мальчиков - восьмиклассники, девятиклассники) стояли вокруг и наблюдали. С интересом. Все акселераты - косая сажень в плечах, спортсмены, интеллектуалы, бегло рассуждают о квантах и пульсарах (спецшкола все-таки!). И наблюдали не пассивно. Кое-кто давал "квалифицированные" советы: "Если хотите поставить на колени, надо ударить по сухожилию!..", "Ногами ее. Ногами!..".

Избивали слабого, не защищающегося, девушку, товарища. Избивали сообща, жестоко. А они стояли и смотрели. Я не говорю о культуре, цивилизации и т. д.

Даже древний мужской инстинкт защиты слабого, защиты женщины, защиты "своего", наконец, в них молчал. Феминизация как оборотная сторона маскулинизации?

Никакие слова не могут передать меру мужской деградации, до которой докатились эти акселераты.

И разве только одни они?

Но, может быть, требуя ,каких-то особых мужских добродетелей от той части народонаселения, которая пока еще все-таки ходит в штанах (хотя уже и потеряла монопольное право на эту часть своего гардероба), мы проявляем только консерватизм мышления, питаемся безнадежно устаревшими представлениями, соответствовавшими условиям драчливых, грубых, жестоких прошлых времен, а в наш гуманный, просвещенный век ничего такого уже не надо? Давайте оглянемся: требует ли по-прежнему жизнь от мужчин традиционных "мужских" качеств или просто мы твердим о них по инерции, в то время как жизнь-то мудрее и формирует нас уже по меркам XXI века?

НУЖНЫ ЛИ МУЖСКИЕ ХАРАКТЕРЫ

В ВЕК КНОПОК И ЭЛЕКТРОНИКИ?

Как-то в ходе одной из бесед со старшеклассниками я высказал мысль о том, что мальчишка, юноша, мужчина и в наше время должен быть при любой, самой мирной профессии немножко, как бы это выразиться поточнее, воином, бойцом...

- Может быть, вы хотите сказать "борцом"? - вежливо подсказали мне из зала.

- Если вкладывать в это слово тот смысл, который вкладывал Маркс, говоря, что счастье в борьбе, то да, - ответил я. - Но сейчас, когда иной анонимщик-пасквилянт тоже именует себя борцом за справедливость, когда мы не полы подметаем, а "за чистоту боремся", хочется другое слово выбрать для тех, кто ведет себя в жизни по-мужски. Я даже считаю, что каждому парню просто для собственного правильного мироощущения необходимо какое-то время отслужить в армии.

- В современной войне, если уж она обрушится на мир, умение ходить строем и стрелять из автомата не потребуется, - снисходительно улыбнулся один из слушателей. - Сейчас воевать будут физики, инженеры, математики. Поэтому, чем терять два-три года на казарменные науки, полезнее для нашей обороноспособности овладеть, например, профессией программиста или геофизика...

А его товарищ по парте добавил:

- Война сейчас бессмысленна. Она вроде самоубийства. А зачем к самоубийству готовиться?

Готовиться ft самоубийству действительно нет нужды. Но из этого вдвсе не вытекает, что и к другим вариантам не надо себя готовить, что вообще уже настоящие мужчины не нужны.

Недавно, как рассказывает американский журнал "Ньюсуик", на прием к психиатру в Бостоне пришла 11-летняя девочка и поделилась преследующим ее страхом: когда начнется ядерная война, она не успеет покончить с собой. По свидетельству американских врачей, дети уже в пять лет начинают "бояться исчезновения мира". Это ощущение "абсолютного отсутствля будущего", как подчеркивают специалисты, вредно и опасно вдвойне - и тем, что оно вызывает у молодежи тяжелые настроения, и тем, что порождает цинизм, крайние формы асоциального, эгоцентрического поведения. Любые соображения, связанные с будущим, если человек убежден в неизбежности термоядерной войны, кажутся бессмысленными, все привычные идеалы и ценности выглядят ничего не стоящими. Большинство учащихся в ходе одного из опросов ответило, что опасения ядерной войны, возможно, повлияют на их решение иметь семью. Даже пятиклассники говорили, что не будут "иметь детей" или что их "дети станут уродами".

Весьма печальные факты, не правда ли? И вот что примечательно: такое ощущение обреченности в душах людей на руку только негодяям. В том числе любителям побалансировать на грани войны. Ведь обреченность атрофирует волю людей к сопротивлешпо, действию, борьбе.

Но нужны ли в наше время, когда малейшая неосторожность способна испепелить мир, разговоры о борьбе, призывы к активности, к насилию пусть и над злом, пусть и над противником, врагом? Не рискованно ли это, не опрометчиво ли?

Вопрос весьма непростой и неоднозначный. С одной стороны, мне очень хочется присоединиться к мыслям, высказанным в журнальной статье Алеся Адамовича, одного из авторов той книги, которая цитировалась выше. Говоря о действительно опасной для существования человечества ситуации, сложившейся ныне на земле, писатель делает вывод, что сейчас, когда даже один выстрел, подобный выстрелу Г. Принципа в Сараеве [Убийство в Сараеве в 1914 году австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, послужившее поводом к началу первой мировой войны. (Авт.)], способен стать стартовым сигналом для полного самоуничтожения человечества, насилие как способ решения социальных проблем превращается в чистое безумие. Он мечтает об утверждении "казавшегося бессильным и наивным библейского принципа-запрета "не убий". И далее: "Абсолютный запрет на кровь и жестокость, диктуемый высшими интересами рода человеческого, - вот формула гуманизма, рождающегося и исходе самого жестокого и кровавого из веков..." И еще:

"...Люди обязаны выработать в себе абсолютное отвращение к убийству себе подобных - такое же, как испытывают к каннибализму... Человек разумен лишь в той степени, в какой он добр, милосерден, гуманен..."

Называется статья, из которой взяты эти фразы, "Слово против силы".

Не хочется оспаривать столь симпатичные, столь гуманные, столь красивые и разумные (с позиций конечного развития человечества) утверждения, освященные к тому же именами всех великих гуманистов прошлого, в том числе и наших, отечественных: Л. Толстого, Ф. Достоевского. Хочется верить, что человеческая история действительно уже достигла в XX веке того счастливого рубежа, на котором можно обойтись без всякого насилия, без всякого кровопролития (и, кстати, без традиционных мужских качеств - слабые, кроткие женщины "словом"-то владеть способны ничуть не хуже, чем мужчины). Хорошо, если бы все было так, но увы...

У бурного XX века много разных названий. Среди них не встречалось одного - "кровавый". А ведь наш век его вполне заслужил. Две мировые войны, в ходе которых людские потери составили 70 миллионов человек, гитлеровские концентрационные лагеря, крематории и душегубки, Хиросима и Нагасаки, "грязная война" во Вьетнаме, злодеяния пиночетовцев и полпотовцев, истребление мирного населения израильскими захватчиками на Ближнем Востоке... Всего не перечислишь.

"Не убий!.." Можно ли принять для неотступного исполнения этот чудесный лозунг в "одностороннем", как говорится, порядке? Недавно группа советских писателей ездила в Кампучию и была потрясена цинизмом и легкостью, с которой полпотовская шайка истребляла народ этой многострадальной страны Вернувшись в СССР, некоторые из членов делегации со скорбью и гневом писали про это, поражаясь силе пророческого предвидения Достоевского, который страстно предостерегал человечество, предсказывая, к каким тяжким последствиям может привести идея вседозволенности в сфере нравственности, всякого рода арифметические подсчеты, сколько людей можно принести в жертву ради "всеобщей гармонии". Так вот, спрашивается, могли бы наши писатели с их гуманным "словом" прийти в Кампучию в то время, когда там чинили свой разбой полпотовцы? Увы, пока вооруженные солдаты силой не вымели бандитов, слова этого никто в стране не услышал бы, да и недолго бы удалось его произносить - "красные кхмеры" быстро затыкали рот всем неугодным.

Впрочем, Алесь Адамович сам лучше кого бы то ни было возразил себе в других своих публикациях. В одной из статей он, например, писал так вот: "Всю жизнь болезненно помню - мучит он меня - факт биографии:

я убил слепых котят!.. И сидит во мне ноющее воспотчинание, как нес я их, с какой внезапной злостью все проделал (на них же озлился за то, что они такие беспомощные и что их так жалко!).

И еще знаю, что я убил (или по крайней мере тяжело ранил) двух человек: немца-жандарма и власовца, но присутствует это воспоминание глухо, ничего во мне не задевая, - как-то изолированно от моего существа...

Котята нет-нет да и царапнут живую память, а что ты убил человека нет, не осталось такого чувства. Не люди они были для нас, не вернулись к человеческому образу к десятилетия спустя..."

Отступил ли от принципов гуманизма писатель-партизан, стреляя в фашистов, в карателей?..

Алесь Адамович - соавтор страшной книги "Я из огненной деревни". В ней собраны воспоминания людей из 147 деревень Белоруссии, сожженных дотла фашистскими карателями. Деревень-то таких было в несколько раз больше, но просто больше не нашлось живых свидетелей тех изуверских "акций", в ходе которых расстреливали и укладывали в ямы ряд на ряд стариков, женщин, детей, в ходе которых людей запирали в сараях, домах, церквах и сжигали заживо...