Том Клэнси - Последняя инстанция

• Название: Последняя инстанция
• Автор: Том Клэнси
• Жанр: Политический детектив
• ISBN: 978-1-101-63649-7

Переводческая артель «А смысл?» в составе Zarevich, Junazzz и примкнувших к ним явно по приколу, но все же переведших девять абзацев на двоих Smartface и Alex_Krot представляет:

Лебединая песнь великого Тома Клэнси и самая масштабная компиляция всех жутких историй о России последнего десятилетия в одном флаконе! Леденящие портки истории про Эстонию, Крым, полоний, секретные капиталы КГБ, vory v zakone и siloviky (в русском языке, как известно, нет не только слова «свобода», но и единственного числа) вообще и злого президента Пути… Володина в частности и в особенности. I mnogo, mnogo russkikh slov translitom. А также еще больше качаний головой и пожиманий плечами.

В память о номерных колхозах, спецназе с опознавательными татуировками и завоевавшем Россию китайце Чингисхане, на злобу дня и просто по приколу. Ибо, читая эту книгу, я понимаю чувства того Рабиновича, который любил читать антисемитскую литературу. Почитаешь наше — кругом враги, кругом жЫды, нас всех предали и сдали с потрохами, бандиты, менты хуже всяких бандитов… А здесь… Россия вертит кого хочет на чем хочет и как хочет, запросто отключает газ всей Европе, ФСБ травит диссидентов прямо в Белом доме, по российскому ТВ несут любой бред, и весь мир верит, а американцам — нет, и даже российское военное вторжение приходится срывать не американскими танками с суперброней и мегаснарядами, а… Впрочем, читайте сами чем. Уверяю, такой поворот событий забудется нескоро.

Спи спокойно, дорогой Том, вечный клюквороб-стахановец. Ты умер, но дело твое живет! Твои произведения и твое творчество очень много дали нам, и мы будем с благодарностью вспоминать это. Мы помянем тебя самоваром водки, а медведи дадут троекратный залп из Калашниковых в твою честь!

---

Он набрал всего несколько абзацев, когда зазвонил телефон защищенной связи.

Джек вставил пластиковую карточку в разъем на передней стенке устройства и поднял трубку.

Синтезированный голос снова и снова повторял «ожидайте синхронизации». Джек терпеливо ждал.

Наконец, после пятнадцати секунд ожидания и фразы «линия защищена», Райан ответил:

— Алло?

— Привет, Джек. — Это был директор ЦРУ по разведывательной работе адмирал Джеймс Грир.

— Добрый вечер, адмирал. То есть, простите, я хотел сказать, добрый день.

— И тебе доброго вечера. У меня есть некоторые сведения от аналитиков по персоналу и клиентам РПБ.

— Здорово. Я хотел сказать, что я не думал, что вы позвоните сами. Случилось нечто такое, что сам директор по разведывательной работе решил лично взять трубку и сообщить мне, или я слишком много о себе думаю?

— Очень боюсь, что второе. Запрос пришел мне лично, так что я сам решил и ответить. Ничего, чтобы поймать кого-либо за шкирку. Список сотрудников — полный ноль. Эти швейцарские банкиры загадочны, как… как швейцарские банкиры.

— Этого я и боялся.

— Я думаю, что англичане это и так уже выяснили, но Тобиас Габлер, убитый, вел жизнь монаха. Причина убийства не в его личной жизни.

— А что по клиентам банка? Есть какие-нибудь красные флаги?

— Клиенты тоже не такое жулье, как ты, наверное, ожидал. Мы все еще проверяем их, но насколько я могу судить, индивидуальные счета, открытые на имя фактического владельца, в основном, принадлежат богатым людям, которые хотели бы припрятать свои деньги в Швейцарии потому, что это налоговый рай, а не потому, что они получены преступным путем. В основном, это семейные капиталы. Итальянские, швейцарские, немецкие, английские, американские.

— Американские?

— Боюсь, что так. У нас не так много времени, чтобы проверить их всех, но пока мы не видели ничего подозрительного. В основном, как мы полагаем, что врачи, держащие деньги на случай претензий, мужья, скрывающие имущество от бывших жен и тому подобное. Это неэтично, но и не так уж преступно.

— А клиенты из Восточного блока?

— Никого, хотя я бы не думал, что КГБ будет так плошать. То, что швейцарцы проверили личности владельцев счетов, не означает, что это именно те, за кого себя выдают. Они просто проверили документы. А КГБ замечательно умеет их подделывать.

— Есть что-либо по корпоративным счетам?

— Говоря по правде, это долгая работа. Ты же знаешь, что любой, кто захочет скрыть свою причастность к некоему счету, может нанять подставное лицо, которое откроет счет на себя. Этот кто-то получит за это деньги, и не будет ни знать, ни интересоваться, кто именно ему заплатит. Это делает определение действительного владельца средств на счете почти невозможным, но у нас есть кое-какие наработки по этому вопросу. Мы установили, что один из счетов принадлежит сети казино, еще один — популярной сети гостиниц, еще один — компании, занимающейся торговлей алмазами. А еще есть юридическая форма из Сингапура, и…

— Стоп. Вы сказали «алмазами»?

— Да. «Аржанс Диамантэр». Зарегистрирована в Антверптене. Принадлежит Филиппу Аржану. У него корпоративный счет в РПБ. Тебе это что-то говорит?

— Пенрайт, оперативник МИ-6, говорил, что КГБ интересовалось людьми, которые могли бы вывести крупные активы из банка.

— «Аржанс Диамантэр» — одна из крупнейших компаний, торгующих драгоценными камнями в Европе. В основном, они работают с шахтами в ЮАР, но также покупают и продают камни по всему миру.

— Они ведут легальную деятельность?

— В основном да. С драгоценными камнями всегда связана какая-то грязь, но насколько всем известно, Филипп Аржан проводит законные операции.

Райан обдумал сказанное. КГБ интересовалось твердыми активами, наличными, золотом и тому подобным. Алмазы были средствами, происхождение которых было наиболее трудно отследить. Это не выглядело многообещающим, но он решил сообщить Пенрайту.

— Спасибо за сведения, — сказал Джек. — Думаю, если Пенрайт надеялся найти какую-то темную личность, связанную с погибшим Габлером, его ждет разочарование.

— Ни «Коза Ностры», ни «Пяти семей», ни Медельинского картеля. Боюсь, если британцы хотят думать, что управляющий счетами КГБ был убит посреди улицы, им придется разбираться с КГБ.

— Точно.

— И еще кое-что, Джек. Мур и я говорили сегодня утром. Мы бы хотели, чтобы британцы допустили тебя к этому делу.

— Я поговорил об этом с сэром Бэзилом. Он ясно дал понять, что они поделятся любыми сведениями, которые они получат от своих источников на континенте, но ни о какой совместной операции речи идти не может.

— Это замечательно, но я не уверен, что их источник будет доступен им сколько угодно времени. КГБ может раскрыть его и перевести свои деньги, или просто убрать его. У нас, возможно, не такое широкое окно возможностей. Лучше объединить наши силы, чтобы мы смогли все выяснить.

— Справедливо, — согласился Джек.

— Что тебе известно об их источнике?

— Немного. Пенрайт дал несколько больше информации, нежели был согласен дать Чарльстон. Он ясно дал понять, что его источник непосредственно встречался с людьми из КГБ, выдававшими себя за венгерских держателей счета, так что это, скорее всего, какой-то сотрудник банка. Пенрайт отправился в Швейцарию для встречи с ним. Он полагает, что нужно несколько успокоить его в связи с убийством Габлера. Тот факт, что мы не получили имен любых потенциальных преступников из числа вкладчиков заставляет меня полагать, что тот разорвал контакт с Пенрайтом.

— Источник в семейном швейцарском банке — это невероятная возможность, — сказал Грир. — Артур и я поговорим с Бэзилом завтра утром и слегка надавим на него.

— Что же, хорошо. Вы, конечно, позвоните, но нам нужно будет что-то предложить взамен. Я не думаю, что проверка списка клиентов окажется достаточной платой за пользование их источником.

— Согласен, — ответил Грир. — Но мы найдем что-нибудь, что их заинтересует.

* * *

Закончив разговор с Гриром, Райан немедленно позвонил Пенрайту в гостиницу в Цуге. Он сказал установленное кодовое слово, и его переключили на защищенный телефон сотрудника МИ-6 где-то в городе.

На то, чтобы перезвонить, Пенрайту потребовалось тридцать минут.

— Добрый вечер, — сказал Райан.

— Вечер… Что слышно от двоюродных братьев?

— Список сотрудников проверили. Ничего не нашли.

— Ожидаемо.

— Что касается клиентов, то предварительная проверка не выявила никаких криминальных организаций.

— Никаких?

— Боюсь, что так. Мы нашли один счет подставной компании, принадлежащей крупному торговцу алмазами. — Райан сказал название бельгийской компании, но Пенрайт, судя по всему, не был впечатлен.

— Хорошо, Райан. Завтра у меня встреча с агентом. Моя основная задача — развеять его возможные опасения, но я постараюсь что-либо узнать. Он может предоставить нам какие-то документы о держателе счета на двести четыре миллиона долларов.

— Могу гарантировать, он будет открыт на подставную фирму, — сказал Райан. — Будет трудно что-либо раскопать.

— Есть какие-либо полезные идеи? — спросил Пенрайт.

— Да. Если он сможет дать сведения, как эти деньги были переведены в банк, это может оказаться более полезным, чем имя владельца счета.

— Каким образом?

— Потому что в других странах есть другие законы о банковской тайне. Если деньги поступили из другого западного банка, мы сможем вычислить владельца, просмотрев тамошние счета.

— Хорошая идея.

— Конечно, я ничего не знаю о вашем источнике, — добавил Джек. — Может оказаться, что он не сможет получить доступа к данным по переводам. Если поблизости будет слишком много сексотов, это может быть опасно.

— Понятно, дружище, — ответил Пенрайт. — Я прослежу, чтобы все прошло осторожно.

— Я могу еще что-либо сделать? — спросил Джек.

— Продолжай думать. Мы, полевики, всегда нуждаемся в ком-то со свежей головой в тылу.

Райан подумал, что это была несколько непреднамеренная колкость, но все же проглотил ее.

Глава 47

Наши дни

Кларк, Чавес и Карузо вернулись из Крыма в столицу Украины, раздираемую протестными митингами и уличными беспорядками. В новостях доминировали политические баталии, а местные банды вели на улицах Киева перестрелки с полицией.

После воссоединения с остальной частью группы, Игорь Кривов повез Кларка в «Формонт Гранд отель», чтобы восстановить прикрытие — прикинуться недовольным журналистом, который решил потребовать люкс в пятизвездочном отеле в качестве компенсации.

Но, оказавшись перед входом в отель, Кларк понял, что за два дня его отсутствия многое изменилось.